на главную страницу сайта

Семиры и В.Веташа «АСТРОЛИНГВА»

СЕМИРА (Щепановская Е.М., канд. филос. наук, СПБ.)

СОЗВЕЗДИЯ МЫСЛИ

АСТРОЛОГИЯ ДЛЯ ФИЛОСОФОВ

и философия для всех остальных

к оглавлению и началу книги

Глава

«СУТЬ ВЕЩЕЙ»

ТЕЛЬЦА

АРХЕТИПИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ

Суть души Тельца символизирует Венера — планета чувства, формы и созидания. В мифологии это яркая звезда, видимая в небесах на заре, сопровождая самое красивое природное явление заката и восхода — и прекрасная богиня любви. В истории образ богини любви проходит три стадии. Сначала акцент ставится на её древней функции плодородия. Затем богиня любви завоевывает главенствующее место среди женских персонажей в образе страстной красавицы, стрелами чувств доказывая свою власть над богами и людьми. Но утверждаясь на троне, она меняет имидж соблазна на верность жены и любовь матери. Страсть как войну сменяет созидание чувств. Эту трансформацию ярко показывает образ Изиды, некогда отождествляемой с небесной коровой Хатор, потом коварством выведывающей имя Ра, чтобы возыметь власть над царем богов, и в конце преданной супруги Осириса, воскрешающей мужа и возводящей на трон сына Гора. Развитие образа богини любви показывает, как почитание природы сначала сменяется утверждением независимости от неё, а затем идеей овладения природой, делающего человека хозяином мира.

Роль чувств в овладении миром — главная тема этого архетипа. Лишь постигая все три стадии развития чувства: восприятия красоты, борьбы за любовь и созидания от полноты разделённого чувства — человек живёт полноценно. Первая мифологическая функция отражается в нашей любви к природе и экологии. Вторая знаменует переход от мира природы к миру людей. Это борьба противоположностей как движущая сила развития — и связанные с ней проблемы утверждения силы чувств как субъективного права самовыражения, противопоставления природной страсти и человеческой объединяющей любви. Третья функция продолжается в высшей творческой роли чувств, как невидимых опор социального созидания.

Внешнее созидание, сознательно направляемое импульсом чувства, раскрывает человеческую способность преобразовать любую дисгармонию в созвучие (собственное страдание — в произведение искусства, дарящее радость другим, как поступают великие творцы). Это способность нашего сознания — подняться над ситуацией, увидеть её гармонию и постичь её смысл: сознания, окрылённого силой чувств. Философы обращаются к этим последним, передним рубежам чувственного опыта.

МИФ ТЕЛЬЦА

Во всех формах земли явлена истина. В изначальных формах мира суть жизни раскрывает себя нам, через красоту этих форм она становится доступна. Так из морской пены рождается Афродита, показывая то, что таили глубины морской воды. Так мозг улавливает волны ритмов Космоса и транслирует нам их в образы и мысли — хотя их сама суть жизни остается непостижима для нашего внутреннего взора.

В нас тоже скрыты формы — это формы чувств. Мы называем их любовь, злоба, зависть, гнев, но каждое из них многогранно: мы видим хотя бы две его стороны. Любовь мы оцениваем через зеркало разлуки; ясность появляется как следствие сомнения; вражда и злоба демонстрируют стремление к теснейшему взаимодействию; страх дает мобилизацию энергии на победу. Оборотная сторона человеческой способности к обману — непривязанность к существующей реальности, а зависти — желание приобрести себе то ценное, чего у нас нет; гнев таит в себе критику на этическую и идейную компоненты социального порядка. Разум (который можно назвать высшим из чувств) оформляет ими реальность, выбирая должное — всё самое гуманное и хорошее: и Венера, буквально,— добрая богиня. Кто проживает жизнь всеми своими чувствами, тот мудр.

Человек стремится овладеть реальностью этого мира, и потому важно, чтобы истинное стало доступным. Он стремится использовать широту всего, что имеет, в разумном хозяйствовании на Земле. Так индийская мать Дурга направляет энергию поверженных асуров — изначальных жизненных сил — на своё творение. Ведь цель жизни — сама жизнь, приносящая удовольствие,— и человек хочет, чтобы она была как можно более приятной. Ориентирами этого служат эмоции: им стоит верить, если мы хотим, чтобы в мире был наведён тот порядок, который нам нравится. Разум говорит, что в мире есть смерть — но человеку нравится этот мир, и мы говорим, что он прекрасен: оборотная сторона смерти — вечность. Так утверждает чувство. И разум никогда не постигает всей его сути.

Созидает жизнь желание. Недаром суфии говорят, что подавлять желание — значит, гасить божественный импульс. Эмоциональное желание — чистая форма разума, которая позволяет проявиться намерению. Подобно быку, оно тащит по полю плуг, распахивая борозду, куда потом лягут семена. Изначальные природные формы являют вещь в себе. Мы несем эти формы в мир, украшая ими реальность, как сияние Зари украшает мир свежими красками ощущений, и в этом — самое большое желание человека. Мы возобновляем существование, созидая то, что уже есть и было, в новых шедеврах творения: составляющих царство богини любви и красоты. Так Венера: владычица любви — завоевывает себе трон. Основываясь на нём прочно и комфортно, человек чувствует себя хозяином в своём доме Земли. Или во Вселенной — кому что нравится!

Чувство дано человеку — природой, или Богом — если это чувство самой жизни – любовь. Оно самоценно, мы покоряемся его власти – и всё же более ценно не само оно, а наше отношение к нему, наша деятельная активная реакция на жизнь. Как сказал Кьеркегор, величие человека определяет не то, что происходит с ним, а то, что он делает. Мы погружаемся в чувства, чтобы найти желаемое — точнее, сперва лишь его идею: поймать импульс мысли и выразить её в нужной форме. Желание право, когда оно направлено на созидание — когда оно несёт в себе изначальные формы без искажений.

Архетип чувства — смыкает любовь и свободу. Чувство не подчиняется никаким ограничениям жизни: эту идею запечатлели уже древние мифы о владычице любви, превосходящей прежних богов. Чем более человек свободен от обстоятельств, связывающих его сердце и подчиняющих его душу, тем более он открыт для любви. Если он дарит энергию своей любви другим, это дает им толчок открыть в себе всеобщие качества. И приближает к вечности: так Петрарка даровал бессмертие воспетой им Лауре, как некоему всеобщему идеалу (что не мешает ему иметь индивидуальные черты).

Среди всех человеческих желаний осуществится то, к чему есть самое сильное стремление — и что приносит максимальное удовольствие всем. В объединении чувств людей: объединении, которое приносит любовь,— это желание победит. Оно вберёт в себя силу других желаний и реализуется. В передаче этого желания миру — воля Бога. В траве массовых желаний каждый индивид — цветок, через личность которого проявлен универсум. Как хороший садовник, Бог вырывает траву, чтобы росли цветы. А потом он собирает цветы в букет. Так через совершенство овладения миром образуется гармония объединения.

ФИЛОСОФИЯ ТЕЛЬЦА

"Философия — это тяга повсюду быть дома"

Новалис

ОПЫТ ЧУВСТВ — ОСНОВА ПОЗНАНИЯ

В знаке Тельца успокаивается первый будоражащий порыв весны, природа входит в пору своего цветения. Это, самое лучшее время года, когда природа наиболее благоприятствует человеку, раскрепощает чувства и располагает к созерцанию. Характер Тельцов отличается жизненной мудростью и созидательным настроем, побуждающим увидеть плоды своей мысли в наиболее доступном всем и каждому, земном воплощении. Поэтому знак Тельца переходит от сознания к бытию, доверяя видимой реальности и стремясь к полному овладению внешним миром. Желание быть его хозяином заставляет Тельца Новалиса столь по-бытовому определить смысл своей науки: "Философия — это тяга повсюду быть дома".[1]

Если движение "мужского" знака Овна — абсолютизация разумного познания, то встречная тенденция "женского" знака Тельца — определение его границ. Комфорт становится критерием постижения истины, которая выявляет себя в той мере, в какой человек может в ней существовать, проявляя свои лучшие качества. Самая известная философия такого типа — эпикурейство (чувство меры — главное для наслаждения, как и для познания). Но и Кант черпал опору в опыте чувств, говоря: "Я не буду отрицать, что теория Лукреция или его предшественника Эпикура во многом сходна с моей"[2]. В бытовой трактовке Тельца на эпикурействе делается главный акцент. Однако и основы классической немецкой философии, до сих пор вызывающей наибольший пиетет, были заложены представителями этого архетипа.

Всё же отправной точкой для понимания психологии мышления Тельца может служить то, что познание для него является наслаждением, а наслаждение смыкается с познанием. То, что никак не затрагивает чувственный опыт и не может быть выражено через него, не является полноценным познанием. Оно не вторгается в материю души и тела, не перекраивает обыденное видение мира, не касается тех ценностей, которыми живет и будет жить человечество. А роль философии для знака Тельца именно в такой активной позиции сознания (в чем можно видеть логическую опору на предыдущий знак Овна). Отсюда философия "вчувствования" в объект Новалиса, "вслушивания в жизнь" Ортеги-и-Гасета, и, конечно, экзистенциализм Кьеркегора: учение о непосредственном переживании каждого жизненного момента.

Обращаясь к реальности за пределами "я", именно чувство запечатлевает в памяти новый эмоциональный опыт мира. Оно не просто воспроизводит предопределение (овенский детерминизм первопричины), но оставляет след, позволяя человеку заметить ростки новой жизни, в которой он призван быть хозяином, пестовать или уничтожать их. С этой позиции понятно утверждение: "Всякое познание вещей из одного только чистого разума есть одна лишь видимость, а истина только в опыте"[3],— как говорит Кант в своей главной работе с показательным названием "Критика чистого разума". "Философия основывается как на внутреннем опыте, так и на внешнем,— пишет его последователь Гербарт,— и она требует, чтобы оба вида опыта были уравновешены и соединены"[4].

Опытное познание смыкается с искусством жить. Аристотель так формулирует доминанту опыта над знанием: "Опыт есть знание единичного, искусство — знание общего. Поэтому если кто обладает знанием, а опыта не имеет, и познает общее, а единичного в нем не знает, то они часто болеют, ибо лечить приходится единичное." Согласно Аристотелю, единичное предшествует роду и виду. Опора на чувство ставит единичное в центр философии Тельца: это и "вещь в себе" Канта, и подобный ей "реал" Гербарта как конечный элемент и носитель бытия.

Включение чувства в познавательный процесс помогает Тельцу найти наиболее надёжные формы для объективного познания мира. Что позволяет выявлять чувственные основания как базу познания? Аристотель говорит о том, что знание основывается на восприятии, а чувства ценят ради них самих. В чувстве кроются первичные формы восприятия: такими категориями Кант считал пространство и время, утверждая, что в основе этих понятий лежит априорное, а не только эмпирическое созерцание. И для последователя Канта Гербарта вещь определяется как связь сущностей "интеллигибельного пространства", сопоставимого с пространством в математике. Кант определяет пространство как априорную форму внешнего чувства, время — априорная форма внутреннего чувства. "Хотя материя всех явлений дана нам только a posteriori, форма их целиком должна находиться готовой в нашей душе a priori и потому может рассматриваться отдельно от всякого ощущения."[5] Можно обратить внимание на разнесенность, противопоставленность духа и материи для Тельца как изначальную посылку — чувство же имеет дело и с тем, и с другим. Априоризм формы признавался даже материалистом-Тельцом Лениным, который писал: "Практика человека, миллиарды раз повторяясь, закрепляется в сознании фигурами логики. Фигуры эти имеют прочность предрассудка"[6].

Априорные принципы чувственности выводят нас к трансцендентальному познанию. Обращаясь здесь к архетипам, мы можем сказать, что эмпирический опыт не дает знания о бесконечности — но архетипически образы пространства и бесконечности слиты в одно. Астрологически, это — единая априорная форма архетипа Водолея, которая через мифологический образ Небес выводит нас к представлениям о высоте, космосе, воздушной атмосфере и Духе, творении мыслью и словом, стихийности и т.д. Эти параллели непосредственно выявляет искусство, демонстрируя нам многоплановость какой-либо идеи. Надо ли, чтобы наука также выявляла многомерность созерцания, стоящего за априорной категорией чувственности, такой как пространство или время? Если человек хочет чувствовать Вселенную своим домом — несомненно, да.

Рассудок анализирует, чувство создает объем видения.

"Наша природа такова, что созерцания могут быть только чувственными, так как содержат в себе способ, каким предметы воздействуют на нас. Способность же мыслить предмет чувственного созерцания есть рассудок. Ни одну из этих способностей нельзя предпочесть другой. Мысли без содержания пусты, содержания без понятий слепы. Поэтому одинаково необходимо свои понятия делать чувственными (то есть присоединять к ним в созерцании предмет), а свои созерцания постигать рассудком (то есть подводить их под понятия),"[7]

— такова программа познания у Канта. И она выходит за рамки декартовской, овенской. Хотя Кант выделяет аналитические и синтетические суждения: первые как поясняющие, описывающие (все тела протяжены); вторые как расширяющие наше представление, для формулировки которых требуется прибегнуть к помощи созерцания (все тела имеют тяжесть), их нельзя свести к противопоставлению дедукции и интуиции. "Мыслить и познавать предмет не есть одно и тоже,— утверждает Кант.— Мысль может превратиться в знание лишь тогда, когда понятие относится к предметам чувств"[8].

Истина должна состояться. Поэтому Кант говорит, что критика чистого рассудка не позволяет отрываться от явлений мира, создавать свои собственные предметные области и уноситься в умопостигаемые миры. Это кредо знака Тельца, не доверяющего виртуальной реальности, почитая её иллюзорной до тех пор, пока она не оказалась зримым образом воплощена (и здесь уместно добавить, что под знаком Тельца родился такой философ, как Будда, пафос учения которого для современного мира составляет борьба с иллюзиями ума). Преодолевшее иллюзии сознание целиком и полностью оказывается в предметном мире, являясь его чистым отражением. Это созвучно концепции Аристотеля: "В идеях нет никакого содержания, которого не было бы в вещах".

Высшая сущность (Бог, абсолют) — здесь, можно сказать, выносится за скобки, оказываясь мало пригодным для реального познания, как это объясняет Кант: "Понятие высшей сущности есть в некоторых отношениях чрезвычайно полезная идея; но эта идея именно потому, что она есть только идея, современно не годится для того, чтобы с её помощью расширять наше знание в отношении того, что существует"[9]. Аналогично современное понимание пост-атеистического периода: для которого Бог — мистифицированная трактовка (мифическая идея) собственной реальной духовной активности[10].

При этом тот или иной способ материализации духа нужен для того, чтобы духовное сохранилось, вышло за пределы породившей его психики человека и стало всеобщим достоянием человечества. Материальный мир является критерием того, что существует на самом деле; материальное созидание — вехами на пути, который прошло человечество, и безошибочным критерием правильности направления, выбираемого человеком в жизни. Здесь уместно вспомнить материалистическую картину истории К.Маркса — но и другие представители данного архетипа склонны судить по плодам: в общественной и личной жизни, которая у Тельцов смыкается с общечеловеческой.

ЧИСТЫЕ ФОРМЫ КАТЕГОРИЙ.
НЕПОСТИЖИМОСТЬ СУТИ ЗА ФОРМОЙ

Знание, подтверждаемое формальными критериями внешнего мира, наиболее надёжно. И в быту земное, материальное и чувственное — три кита, на которых основывается жизненная мудрость Тельца. Но философ-Телец не ограничивается материализмом: точкой отсчета для него является метафизика, позволяющая созидать свой мир на базе вечных форм, лежащих в основе явленного бытия. Как Канта и Юма, она подводит человека к непостижимости сути вещей внешним для них инструментом разума. Как Фихте и Тейяра де Шардена — к необходимости шагнуть за пределы своего сознания в иную реальность.

Согласно Канту, в нашей душе скрыты формы, согласно которым "из материи как полного разложения и рассеяния развивается некое прекрасное и стройное целое". Они выводят нас к представлению о истоке и Творце: "Имеется сущность всех сущностей, бесконечный разум и самостоятельная мудрость, откуда природа со всеми своими возможностями и свойствами берёт начало... чем совершеннее природа в своем развитии, чем лучше её всеобщие законы ведут к согласию, тем вернее доказывает она существование божества, от которого получает эти свойства."[11] То же говорит и Юм: "Весь строй природы свидетельствует о существовании разумного творца"[12].

Метафизические формы материального мира соответствуют формам нашего сознания. Сознание постигает вечные формы, но суть вещей — первопричина форм — остаётся за их пределами и недоступна логическому мышлению. Это фиксирует разрыв между материей и духом: как замечает Кант, "дух и материя разделены и одинаково недоступны". И двумя неразрешимыми загадками он называет нравственное начало ("я" Овна) — и Вселенную. Кант опирается на материальную цельность "вещи в себе", говоря о её непостижимости для абстракций разума, подобно тому, как прежде Аристотель вышел к понятию первосущности, утверждая, что мы ничего не можем сказать об эйдосах. Также "реалы" Гербарта, развивавшего образ "вещи в себе" — простые, вечные, неизменные и свободные сущности, познание которых ограничивается их внешними отношениями. Мы должны отличать содержание чувственного опыта от "чистого бытия" реала, лишенного конкретного содержания и стоящего над ним.

Идеи отделены от вещей: Кант писал, что мы можем лишь на веру принимать существование вещей вне нас. И Телец Рассел полагал, что объективность фактов основана лишь на вере в бытие внешнего мира. Нет никакого доказательства того, что вещи действительно существуют и связаны между собой — эту связь формирует наше сознание: а точнее чувствование или созерцание субъекта. Согласно Канту, понятие времени присуще не самим предметам, но лишь субъекту, который их созерцает (и здесь можно вновь вспомнить концепцию буддизма): "Время следует считать действительным не как объект, а как способ представлять меня самого как объект... Оно есть только форма нашего внутреннего созерцания. Если устранить частное условие нашей чувственности, то исчезнет и понятие времени."[13]

Для нас мир существует таким, каким его сотворило наше сознание: ничего иного мы воспринять не можем. Так как мы можем судить о том, что остается за пределами нашего восприятия? Это — посылка для агностицизма и субъективного идеализма философов-Тельцов: знака, который в опоре на импульс сознания Овна устремляется за его пределы, обращаясь к материи мира. Данные нам априорные формы мышления служат и границами нашего видения вещей: предметы даны нам в том восприятии времени и пространства, которое присуще человеку, как явления нашей реальности, но что они представляют сами по себе (вне времени и пространства)? Или, например, для восприятия птицы, растения или камня (поскольку такое есть) эти же объекты предстанут другими, согласно их особым категориям чувствования.

"Каковы предметы в себе... нам совершенно неизвестно. Мы не знаем ничего, кроме свойственного нам способа воспринимать их, который необязателен для всякого существа, хоть и должен быть присущ всякому человеку. Мы имеем дело только с этим способом восприятия. Пространство и время — чистые формы его, а ощущения — его материя."[14]

Продолжая идеи Канта применительно не только к отдельным категориям, выражаемым словами, но и всей сфере языка, Телец Витгенштейн утверждает: человек видит мир сквозь призму своего языка — но язык и ставит границы его познанию. Ещё один представитель этого знака, Ортега-и-Гассет, пишет:

"Связь нашего сознания с картинами, книгами и прочими предметами и явлениями состоит в том, что мы мыслим их, создаем о них представления. Строго говоря, мы обладаем не самой реальностью, а лишь идеями, которые нам удалось сформировать относительно неё".

Агностицизм Канта развивает идеи Юма, переходящий от априорных категорий разума к априорным категориям чувства. Юм который исследует ассоциативные механизмы работы психики и приходит к мысли о неизменности природы чувств: что которая и позволяет всем людям объективно воспринимать внешний мир. В отличие от Канта, всю жизнь проводившего в занятиях философией, не покидая родного города, Юм был историком и дипломатом, активно включенным в общественно-политические процессы своего времени, и, конечно, нисколько не сомневался в реальности видимых вещей, которым была посвящена его деятельность. Но все же он оставил открытым вопрос, таковы ли в какой мере существуют материальные объекты, как вызывающие наши впечатления о них, которые делают их столь несомненными.

Первичные категории восприятия у Юма — ощущения: непосредственные впечатления внешнего опыта. На базе их формируются идеи (как чувственные образы памяти) и желания, страсти (как впечатления внутреннего опыта, аффекты). "Впечатления представляют собой живые и сильные восприятия. Идеи же — более тусклые и слабые. Это различие очевидно так же, как и различие между чувством и мышлением... всякий раз, когда идея не ясна, мы сводим её к впечатлению, чтобы сделать более ясной и точной."[15] И последователь Юма Рассел считал такие понятия, как "дух" и "материя" логическими производными от чувственных данных.

Действительно: сознание человечества сформировалось в процессе развития памяти о внешнем; стереотипы желаний — на основе следа внутренних удовольствий. Но и впечатления ума, и чувственные аффекты человеку принёс внешний опыт; и недаром первичные идеи о мироздании (образы богов и их чувственные характеры) связывались с непосредственным природным восприятием моря, неба, земли, огня и пр.

Сегодня мы нередко ухватываем идею, не воспринимая, в отличие от древних, какое ощущение за ней стоит и какой эффект в психике она производит. Это ведет к большей лёгкости манипулирования идеями; но само наше неумение понять, откуда что берётся, нельзя оценить положительно. В этом смысле не будет ошибкой утверждать, что самих себя мы знаем хуже, чем первобытные племена. И вся деятельность современных религий направлена на то, чтобы вновь воссоединить идеи человека с ним самим; а это может дать только открытость восприятия: прежде всего, наших пяти чувств. Физическое ощущение, образ, звучание, даже "запах" или "вкус" идеи (мыслеформы) — позволяет локализовать её во времени и пространстве, позволяя понять, что она значит "здесь и теперь" для данного человека. Интуицию мы также называем чувством: "шестым" — определяя её как некий синтез ощущений.

Юм обратился к этим общечеловеческим законам психологического восприятия, за точку отсчету взяв механизм образования ассоциативных связей. Наша психика склонна к ассоциированию: и если события смежны во времени и пространстве, человеческая психика непосредственно связывает их, при анализе выводя из одного причину другого, по правилу: "за этим, значит, вследствие этого". Таким образом, возникают устойчивые ассоциации — нередко толкающие людей на ложный путь: поскольку этот детерминизм справедлив лишь в определенных границах нашей социальной или другой психологии. Существуют ли выявляемые нами причинно-следственные связи вне привычки, устанавливаемой людьми? — "Нет дедуктивного доказательства какого-либо соединения причины и действия"[16],— пишет Юм.

(Как мы сегодня отвечаем на этот центральный вопрос, поставленный Юмом? Восточная философия дала бы отрицательный ответ: нет, ничто не связано друг с другом, наше сознание устанавливает эту связь — но тогда и мир предстает иллюзией. Наука, продолжая создавать физическую картину мира, отвечает положительно — до тех пор, пока не сталкивается с исчезновением самой материи и всех её ранее выявленных свойств. Архетипический подход — современная натурфилософия — говорит, что существуют объективные закономерности ассоциативных связей психики и сознания, отражающих более всеобщие законы устройства мира. Но архетипические законы, имея широкий спектр видимых проявлений, не выражают себя в такой материальной форме, которая может быть однозначно предопределена. Следовательно, дедуктивного доказательства родства конкретных ассоциаций нет и быть не может, даже если мы знаем о их историческом происхождении из единого корня.

И астрологические расчеты четко определяют векторы действия связи, но не то, существует она или нет: бытие её лишь вероятно. Контролирует человек её или нет, склонен он установить именно эту связь в данных условиях — то и другое имеет предопределенные последствия, но всё же последнее слово остается за ним: да или нет — остальное, как говорит христианство, от лукавого. И мы возвращаемся к агностицизму Юма: универсальные законы восприятия, как и законы действия, несомненно есть; но вот находится ли в границах именно этих априорно данных категорий рассудка, чувства или действия — выбор в конечном счете за нами, как это ни странно. Человек всегда может быть — и не быть, его сознание — тоже, почему же на материю это не распространяется?)

Агностицизм Канта и Юма поддерживали также Тельцы Милль и Спенсер, деливший мир на познаваемое (явления) и непознаваемое (вещи в себе): "Материя, движение и сила — лишь символы Неведомой Реальности... Наибольшее, чего мы можем достичь,— это истолкование вещественного процесса, как он представляется нашему ограниченному сознанию. Но как этот процесс относится к действительному, мы не способны себе представить и ещё менее узнать."[17] Согласно Спенсеру, ощущения и идеи оторваны от предметов, и хотя каждому изменению предмета соответствует изменение структуры восприятий, даже не похожи на них. С последним можно поспорить, но в целом философский агностицизм утвердил отрыв, отклонение от изначальной истины бытия деятельности нашего сознания. А в этом отклонении от изначального кроется принцип творения: сознание творит, уходя от неизменного и вечного статуса своего бытия, выявляемого Овном.

Поэтому критический взгляд Тельцов на познание утвердился, как подытоживает Милль:

"Хотя теория крайних идеалистов о том, что предметы суть не что иное, как наши ощущения и их сочетания, и не утвердилась в общем у последующих мыслителей, однако теперь все согласны, что им удалось доказать факт чрезвычайной важности, а именно: что о предметах мы знаем только, во-первых, ощущения, вызываемые ими в нас, а во-вторых, порядок возникновения этих ощущений. Действительная же природа вещей остается и по самому строю нашей психической организации должна всегда остаться для нас непроницаемой тайной."[18]

В целом можно сказать, что хотя психическое восприятие мира предопределено и задает нашу причинно-следственную логику, это приближает нас к истине души, но не к сути материи, которая остаётся за её пределами. Оказывается, сознание не столько постигает реальность, как она есть, сколько конструирует её для себя! Это важнейший момент для понимания образа мысли Тельца: познание заменяется созиданием в самом своем истоке.

И здесь мы подходим к сути агностицизма. Непознаваемость, отрывая истину мира от материи вещей, дает человеку приподняться над ограничениями материи. Она позволяет сознанию стать вне уже созданного мира — ради дальнейшего созидания. Она возвращает восприятие к первозданной чистоте невинности, раскрепощая чувства и даря ощущениям свежесть, отметающие сомнения и укрепляющие силу собственной воли человека к действию, воли творить. Конечно, мы имеем в виду такой агностицизм, как у Канта и Юма: а именно постижение непознаваемости на основе глубочайших категорий сознания и психики, что и означает выход за их рамки (а не отрицание способности познавания в самом начале этого процесса. Последнее может лишь убаюкать ум и душу религиозной идеей Бога — но, как заметил Кант, в конкретном познании она мало помогает.)

Как знак, от природы имеющий развитое чувство формы, философ-Телец ищет и находит наиболее бесспорные и незыблемые формы сознания. Но любая определенность есть ограничение (архетипически это выражение принципа Сатурна, планеты материи, закономерности, предопределения и смерти), и она должна быть преодолена. Почему должна? Может, потому, что планета Тельца Венера символизирует вечную жизнь, и живое — психологический ориентир этого знака (что отражает архетипический закон экзальтации Венеры в Рыбах, знаке истока жизни и вечности). Телец стремится создавать и видоизменять формы подобно тому, как это делает сама природа, постоянным преобразованием творя многообразный и изменчивый поток жизни (и это подтверждает астрологическую экзальтацию в Тельце Луны, противоположного Сатурну архетипа изменчивости жизни).

Таким образом, знак Тельца вычленяет априорные формы как базовые понятия, которые позволяет нам судить о жизни, выявляя законы её функционирования — и одновременно её ограничения. Как априорные видятся понятие капитала и прибавочной стоимости у К.Маркса, базовые для экономики, или сексуальное влечение, связь с матерью и отцом у З.Фрейда. Это понятия, которые трудно пошатнуть именно в силу того, что ощущение, согласно Канту, придающее им материальность, доминирует над чистой формой.

Именно ощущению человека дано воспринять взаимодействие полярных сил природы (мужского и женского начал, прежней и новой жизни) как фрейдистское противоборство, ставящее на вид проблему убийства (ведь для природы нет драматизма смерти как убийства). В инстинктивном чувстве человека скрыта тенденция к накоплению материальных благ с целью лучше обеспечить завтрашний день (птицы не пашут, не сеют, и звери делают запасы без цели повышения уровня жизни), на которую Маркс полагается как на основу производственного процесса. И капитал, и догмат сексуальности — ограничивающие человека понятия, которые мы в быту склонны воспринимать как нечто, стоящее над нами. Но цель философии архетипа Тельца заключается в том, чтобы вырваться за рамки отслеживаемых ими априорных категорий: как мысль Канта устремляется в трансцендентное за грань времени и пространства. Или как на смену капитализма грядет коммунизм, стоит лишь субъектам производства достичь самосознания в этом процессе.

Априорные категории современного миросозерцания: для которого наиболее актуальным становится понятие энергии, выявляет философия Спенсера. Говоря о действующей во Вселенной количественно неизменной силе, её концентрации и рассеянии, выражаемых в понятиях материи и движения, он фактически делает опорным пунктом мировоззрения закон сохранения энергии, предвосхищая формулу Эйнштейна Е=МС². Согласно Спенсеру, эволюция описывается через процессы концентрации силы (энергии) в материю и её рассеяния (что отражает ныне популярное понятие энтропии). Эти процессы, попеременно сменяющие друг друга, стремятся к равновесию. И в предельной точке рассеяние сил, формирующее многообразие мира и продолжающееся до тех пор, "пока остаются силы, не уравновешенные противоположными силами", должно закончиться покоем (что означает на языке современной физики тепловую смерть Вселенной).

Общий принцип уравновешивания Спенсер выявляет во всех формах эволюции: астрономической, геологической, биологической, умственной и общественной. Но философ приходит к утешительному выводу, что предпоследняя фаза эволюции, "на которой устанавливается наибольшее разнообразие и сложнейшее динамическое равновесие, должна быть фазой, имеющей своей принадлежностью высочайшее, какое можно представить, состояние человечества."[19]

Вслед за Спенсером новые категории эволюции вводит Тейяр де Шарден. Он спорит с незыблемостью закона сохранения энергии, фундаментальнейшего для физики: согласно которому энергия, на пике создавшая наш мир, рассеивается и Вселенную ожидает медленное умирание.

"Ракета, которая поднимается по стреле времени и вспыхивает, чтобы погаснуть; завихрение, поднимающее вверх по течению реки,— таков, стало быть, облик мира. Так говорит наука. И я верю науке. Но рассматривала ли наука когда-нибудь мир иначе, чем через внешнюю сторону вещей?"[20]

Тейяр де Шарден развивает утверждение о "внутреннем вещей" — подобном "вещи в себе" Канта: их сокровенной уникальности и внутренней жизни в отличие от внешней. Жизненный процесс для него разворачивается одновременно в две стороны: вовне и вовнутрь. И философ выявляет две формы энергии: тангенциальную и радиальную. Одна "связывает данный элемент со всеми элементами того же порядка" и питает внешнее развитие — которое мы представляем как экспансию и рассеивание энергии. Другая "влечёт его в направлении всё более сложного и внутренне сосредоточенного состояния": это энергия закручивания внутрь себя, которая способствует синтезу и усложнению форм жизни и сознания: именно благодаря ей совершается скачок на новый уровень.

Эти формы энергии соответствуют рассеянию и концентрации сил у Спенсера, однако они органически связаны между собой и не только являют противоположности, но и питают одна другую. Имея свободную тангенциальную энергию и вступив во взаимодействие с другими элементами, частица увеличит и радиальную энергию. Таким образом космическая энергия не только рассеивается, но и постоянно возрастает за счет объединения, и именно энергия внутреннего синтеза родила жизнь на Земле, затем психику животного и, наконец, самосознание человека. Если Галактика разлетается вовне, то образ закручивания вовнутрь рождает ассоциацию с нитями ДНК и духовными процессами.

Философ таким образом постулирует взаимозависимость эволюции материи и эволюции духа, которые выступают как две стороны одного процесса. Можно сказать, две формы энергии у Шардена соответствуют двум кантовским априорным формам нашего восприятия процессов развития: и первая описывает и конструирует пространство (огромность макромира); вторая — время (историю эволюции).

СУБЪЕКТИВНЫЙ ИДЕАЛИЗМ — ОСНОВА СОЗИДАНИЯ

Понятие "вещи в себе" или "сокровенного вещей" предполагает, что кроме внешней реальности — доступной изучению, есть другая, которая ускользает от нас. Её мы обычно и называем духовной, в отличие от материальной реальности внешних форм; и она служит основой творения. Итак от процесса познавания мы перешли к духовному творчеству: сознание творит для себя свой мир, в то же время оставаясь за его пределами. Поскольку Телец опирается на идеальный толчок сознания "я" Овна, традиция чаще определяет его философию как идеализм. Хотя для философа-Тельца материализм и идеализм уравновешены: сознание отдаёт предпочтение внешнему миру, но выходит за пределы себя лишь настолько, насколько позволяет ему внутренний фундамент.

Это иллюстрирует мировоззрение Фихте, названное субъективным идеализмом: "я" исходит из тождества себе, устремляется в "не-я" и возвращается обратно, завершив круг опытного познания. Это тождество, за рамки которого сознание не может выйти — то по-тельцовски надёжное априорное основание, на котором строит свою философию Фихте. Фихте говорит о том, что из чистого "я" должна быть выведена не только форма знания, но и всё его содержание: ставя задачу из практического разума — свободы — вывести теоретический разум — природу (из субъективного — объективное).

Картезианское "я мыслю, значит я есть" для Фихте — не просто констатация факта, а призыв "Мысли и будь!", включающий нас в творческий процесс. Призыв "Мысли!" подразумевает чувство. Акты деятельности "я" составляют невидимую основу созерцания мира (которое не менее ценно, чем видимое творчество: именно восприятие, ощущение "не-я" будит чувство и рождает мысль). Созерцание, для философа-Тельца — это активный, а не пассивный: субъективный отклик на реальность. Как в процессе мышления, так и в процессе восприятия, человеческое сознание совершает активную работу, созидающую и преобразующую мир.

Со стороны реального "я" зависимо, но со стороны идеального все зависит от "я". Предопределение существует как идеал, создать который в наших силах:

"Вещи сами по себе... таковы, какими мы должны их сделать... Мы обретаем в нас самих всё то, что мы при этом устанавливаем; мы выносим это из нас самих вовне, ибо в нас самих есть нечто, что оказывается возможно объяснить только через нечто вне нас"[21].

Субъективный идеализм есть основа созидательной деятельности Тельца, к которой призывает Фихте в статье "О назначении учёного": "Стоять и жаловаться на человеческое падение, не двинув рукой для его уменьшения, значит поступать по-женски. Карать и злобно издеваться, не сказав людям, как им стать лучше, не по-дружески. Действовать! Действовать!— вот для чего мы существуем." Это перекликается с известной идеей Маркса о том, что философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его.

С точки зрения логики годового цикла (смены знаков Зодиака), акцент на субъективизме Тельца объясняется так. Будучи чистой формой, содержанием которой является весь мир, сознание сильно само в себе, но как только оно приходит в первичное соприкосновение с материей, тьма вещественного не-я угрожает поглотить свет разума. Цель Тельца — чтобы он не погас, в этом и есть суть его земного созидания. Телец строит свой мир так, как это нужно для сохранения разума. Как устойчивый знак, развивающий идею кардинального знака Овна, Телец настаивает на субъективизме "я" (как Фихте), чтобы распространить первый импульс сознания на всю чуждость материального мира.

Знак Тельца заставляет видеть материю через такие формы мысли, которые не только не таят угрозу для разума человека, но помогают сознанию укрепить свою власть над миром. Именно с такой позиции было бы интересно и архетипически правильно рассматривать материалистическую философию Тельцов Маркса, Ленина или Фрейда. Изучая основы материи, Телец занимается созиданием абстрактного потока мысли: который первичен по отношению к жизни и вливается в жизнь, чтобы двигать ею. Телец поддерживает Овна в сознательном создании новых разумных форм бытия — и недаром первая попытка создания социалистических общин была предпринята Тельцом: трудолюбивым капиталистом Оуэном, который вложил в неё всё своё состояние. Правда, своих подопечных он работать особо не заставлял, что привело к неудаче эксперимента.

Этот пример показывает, что Телец хочет ощутить идею на практике, пролонгируя в жизнь эмоциональные идеалы: видеть мир в цветении, как в мае. Но слабость этого знака в том, что он не учитывает негатив жизни (качество Плутона, которое относится к противоположному архетипу Скорпиона). Так Оуэн или Маркс обращаются к лучшим сторонам человеческой натуры, не рассматривая теневые грани общественного процесса,— и капитализм, который опирается на худшие стороны инстинкта эгоистической наживы, выигрывает как более жизнеспособная модель. Стремление Тельца к справедливости опирается на чувство, которому он верит и которое у этого знака становится достаточно сильным, чтобы давать импульс действию, перекрывающему истину существования настоящего. Поэтому для Тельца характерен конфликт идеала мысли будущего и материальных законов, обусловленных прошлым. Материя жизни оказывается слишком мрачна для этого знака, и он отворачивается от неё, как от того, что не является стимулом для беззаветного созидания, к идее, которая служит этому.

Таким образом, вопреки бытовому представлению, земной знак Тельца вряд ли можно считать приземленным материалистом. Он разрабатывает материальную базу не ради неё самой. Цель созидания материальных форм — не материя, но дух! Суть вещей, которую ищет Телец — неуловимая истина сознания, вбирающего в себя все жизненные формы. Жизнь кристаллизует в себе сознание — и самосознание субъекта является вершиной эволюции для Тейяра де Шардена, который определяет сознание как душу и кровь развивающейся жизни[22], как и для других философов-Тельцов. Тут можно вспомнить слова Энгельса: "Мы с Марксом частично ответственны за факт, что временами наши ученики придают больше веса экономическим факторам, чем следует", и высказывание Маркса: "Слава Богу, я не марксист."

Тейяр де Шарден определяет жизнь как подъем сознания. Сначала оно реализовывало себя в активности геологических процессов, потом индивидуализировалось в протоплазме, создав плёнку жизни Земли. В биосфере обособились психологические качества, закрепившись в характерных признаках животных: все их виды — "лишь огромное разветвление психизма, ищущего себя в различных формах."[23] Сейчас протоплазма не образуется, как и новые виды. По предположению Тейяра де Шардена это происходит потому, что остриё эволюции перемещается в главный её участок: развитие сознания человека — которое вбирает в себя живую природу и её психические свойства, подобно тому как клетка строит себя из неорганической материи.

Значит ли это, что геологические процессы Земли подчинились био- и психогенезу? и сегодня они служат целям эволюции нашего сознания, как и биология нашего тела? Такой взгляд практически смыкается с религиозной идеей о провидении, направляющем человека к божественной цели всеми факторами внешнего мира. Он соответствует идее Фихте, что "в высшей природе, то есть в судьбах человеческого рода, есть целесообразный процесс, ведущий род помимо сознания и желания последнего к его истинной цели; этот процесс можно было бы назвать искусством природы"[24]. И во всяком случае, это современное преломление старой, как мир, идеи, что человек — вершина и одновременно фундамент творения. Так Тейяр де Шарден писал:

"Психогенез привёл нас к человеку. Теперь психогенез стушёвывается, он поглощается ноогенезом. С появлением человека Земля меняет кожу. Более того, она обретает душу... Все ценное, всё активное, всё прогрессивное, с самого начала содержавшееся в космическом лоскуте, из которого вышел наш мир, теперь сконцентрировано в короне ноосферы".[25]

Философ считал: если мы живем лишь ради созидания материальной оболочки земли, которая погибнет, это страшное расточительство. В самых благоприятных случаях нам удается передать другим лишь тень самих себя.

"Но какое из человеческих творений имеет самое большое значение для коренных интересов жизни вообще, если не создание каждым в себе абсолютно оригинального центра, в котором универсум осознает себя уникальным, неподражаемым образом. Более глубокий, чем все его лучи, сам фокус нашего сознания... Пока наши построения всей своей тяжестью лежат на Земле, вместе с Землёй они и исчезнут."[26]

О том же говорил и Кант: все сотворенное только средство, лишь человек — цель сама по себе. Даже задача всеобщего блага не должна нивелировать самоценность личности. Аналогично Телец Рассел выступал против теорий, подчиняющих личность обществу и государству. И Кьеркегор критиковал Гегеля за стремление понять индивида в системе объективного духа — отдающего его во власть "анонимного господства истории" и тем лишающего его самостоятельности и свободы:

"Спекуляция говорит: "зачем терять время на твою индивидуальность, постарайся о ней забыть; быть индивидом — это не быть ничем; но начни мыслить и ты тотчас же станешь всем человечеством, cogito ergo sum. Но что, если всё это ложь?! а напротив, индивид, индивидуальное существование — это и есть высшее!"[27]

Для Кьеркегора личность развивает её индивидуальное отношение к Богу, которое он называет "субъективной" или "экзистенциальной диалектикой", в отличие от объективной, гегелевской. Здесь можно вспомнить ещё одного Тельца, стоика Марка Аврелия, на заре нашей эры отстаивавшего личное религиозное отношение к миру и требование сотрудничества каждого человека с мировыми силами.

Высшей целью жизни духа и эволюции сознания таким образом предстает уникальный индивид. Но что такое индивидуальность для Тельца? Субъект своей собственной деятельности, в этом суть субъективного идеализма. Согласно Тейяру де Шардену, эволюционный шаг возникновения человека заключался в том, что сознание из биооболочки жизни в целом и психооболочки животных переместилось в единичную личность: став его индивидуальным сознанием. Если показателем образования жизни для нас служит крупинка клетки, то личность человека образовалась как крупинка мысли:

"Путем индивидуализации: способности овладеть собой как предметом, живой элемент впервые превратился в точечный центр... То, что было лишь центрированной поверхностью, стало центром."[28]

При этом акцент на единичном у Тельца не ведёт к превознесению человека. Для этого знака личность всегда остается человеческого размера, благодаря её соответствию жизни, которая заставляет её постоянно изменяться. Субъективное "я" растворяется в этой жизни, отдавая себя процессу деятельности. Показательно определение личности у Юма — это пучок различных восприятий, следующих друг за другом. Споря с Декартом (и отношением к миру знака Овна), Телец Юм говорит, что у нас нет идеи "я", сознаваемой как нечто простое и непрерывное:

"ибо от какого впечатления могла бы получиться такая идея?... Какое-нибудь единичное впечатление должно давать начало каждой реальной идее. Но я, или личность, есть не какое-то единичное впечатление, а то, к которому относятся многие наши впечатления и идеи... Страдание и наслаждение, печаль и радость, страсти и ощущения сменяют друг друга и никогда не существуют все одновременно. Идея нашего я не может происходить от них, ни от других впечатлений, а следовательно, такой идеи совсем нет."[29]

Как знак, связанный в своих корнях с архетипом вечной жизни, Телец протестует против консервирования форм, и восприятие живой личности как смены форм естественно. Существует ли "я" после смерти? Да, как единое "чистое" сознание Овна (имеющее онтологический статус). И нет, как действующая субъективность Тельца, связанная с чувственными впечатлениями:

"Когда я самым интимным образом вникаю в нечто, именуемое мной своим "я", я всегда наталкиваюсь на то или иное восприятие тепла и холода, света или тени, любви или ненависти. Я никак не могу уловить своё я как нечто существующее помимо восприятий... А если бы все мои восприятия прекратились с наступлением смерти и если бы после разложения своего тела я не мог бы ни думать, ни чувствовать, ни видеть, ни любить, то это было бы полным уничтожением меня."[30]

Аналогичное определение "я" мы находим у Фихте:

"Нет вообще ничего пребывающего ни вне меня, ни во мне; существует лишь непрестанная смена... Нет бытия... Существуют образы: это единственное, что существует... Я сам — один из этих образов; впрочем, я даже не это, а смутный образ образов. Всякая реальность превращается в странную грёзу, связанную грёзой о себе самой. Эта грёза есть созерцание; мышление — источник всякого бытия и всякой реальности, какую я воображаю, источник моего бытия, моей силы, моих целей — есть грёза об этой грёзе".[31]

Такой взгляд (опять же по-восточному религиозный и совсем лишенный гордыни) характеризует и экзистенциональное восприятие Кьеркегора:

"Дух в своих грёзах создает свою собственную действительность."[32] Здесь он во многом следует за Фихте или Юмом, который писал: "Дух — нечто вроде театра, в котором выступают друг за другом различные восприятия; они проходят, возвращаются, исчезают и смешиваются друг с другом в бесконечно разнообразных сочетаниях... и у нас нет ни малейшего представления о том месте, в котором разыгрываются эти сцены, и о том материале, из которого этот театр состоит."[33]

Подобно этому, Новалис говорит о том, что метафизика ускользает, как только мы приближаемся к ней.

Телец заставляет обратить внимание на то, что такое "я", с позиции реального земного бытия, данного нам в ощущениях. Цель его — отдать себя миру и сохранить себя в земных плодах своей деятельности. Ценность человеческой личности определяется именно её действием: как говорит Фихте, мы рождены не для созерцания (что отличает классическую западную философию от религиозных традиций востока). Уникальность личности вполне материальна: она замыкается сама на себя в наличии центра, который выявляет её деятельность. "Я духовное: чистый разум — и я: это тело в телесном мире — совершенно одно и то же."[34] К этим словам Фихте можно добавить буддийский взгляд, что среди иллюзии мира есть лишь три вещи, связующие нас с реальностью: это жизнь, смерть и наши родители (давшие нам тело — отчего и Фрейд видел ключом изучения проблем личности отношения ребёнка с ними.)

Всё это подводит нас не к плоско понимаемому материализму, но к тому, что своей духовной деятельностью мы преобразуем наше тело, а преобразуя тело, изменяем мир. В этом цель и смысл телесных процессов, которые в виде ощущений представила нашему разуму мудрая природа, и даже ставя вопрос о смертности души, Юм не подвергает сомнению бессмертие её субстанции. Тело для Тельца является опорой, в нем скрыта разгадка (во всяком случае, причинно-следственных механизмов происходящего, как пишет Юм:

"Если бы люди могли расчленить природу в соответствии с требованиями наиболее вразумительной философской системы, то они обнаружили бы, что данные причины (событий) суть не что иное, как особое строение и структура мельчайших частиц их собственных тел, а также внешних объектов, и что все события, в которых они так заинтересованы, порождаются правильно и постоянно функционирующим механизмом."[35])

Действительно, состояние тела является основой того, почему мы так или иначе воспринимаем мир, если понимать, что в разных процессах деятельности оно функционирует по-разному (во сне иначе, чем при бодрствования, при ярком художественном созерцании иначе, чем в конфликтной ситуации). Тело инерциально сохраняет наше видение мира таким, каково оно есть, и оно же может показать реальность в совершенно ином свете. Изменение духа всегда есть изменение тела, и даже жизнь сознания субъекта "после смерти", если постараться по-тельцовски реально разобраться в этом вопросе, определяется материальными следами, оставленными им в этом мире (в созданных произведениях или на предметах, во впечатлениях близких ему людей).

Последователь Юма Милль считал распространенной ошибкой делить чувства на телесные и духовные: наши ощущения суть тоже состояния чувствующего духа (а не самого тела). Он предлагал провести различие между ощущениями тела и телесным состоянием органов: первое дано непосредственно в чувстве, о втором мы знаем лишь на основании научных исследований. Это различие: между физическим восприятием телесной материи и нашим ощущением этого, эмоциональным и логическим,— существовало с самого начала естественной науки, но к счастью, в наши дни начинает преодолеваться. Как "место встречи" природы и духа, архетип Тельца ставит наше тело — и тело Земли — в центр мира, и этим естественно продолжает тему материи как критерия и опоры познания и созидания.

Единство духовного и телесного, достигаемое в единичном субъекте, позволяет индивидуальности охватывать бесконечное, воплощая трансцендентность Канта. Уникальность человека, фиксируемая его телом, распространяется на весь мир, поскольку ткань универсума структурно образует целое. Как говорил Тейяр де Шарден, единица конкретного пространства отождествляется со всем пространством в его совокупности. Эти идеи заставляют вспомнить современный физический образ голограммы, где каждая из её точек позволяет воспроизвести всю голограмму в целом. Если наше сознание — в потенциале такая точка, то оно может воспроизвести сознание мира в целом. Если центр личного сознания активен, он творит мир совершенно так же, как его создал невидимый Творец, что бы мы под Ним не понимали. "Радиус действия каждого космического элемента должен быть продолжен до крайних пределов мира,"[36] — эти слова Шардена в астрологической системе соответствуют тому, что Телец, олицетворяющий собою жизнь в её наивысшем расцвете — знак зачатия Водолея, символизирующего безграничность мысли и пространства.

Уникальность человека смыкается с бесконечностью. И центрируясь в себя в процессе своей деятельности, созидающей прежде всего материальную реальность такой, какой ей предопределено быть — но в результате её — и себя самого: каким ему должно стать, человек уподобляется Творцу, реализуя безграничность своих творческих возможностей.

СВОБОДА ТВОРИТЬ
КАК ИСТОЧНИК НРАВСТВЕННОСТИ

Значимый акцент на творческой индивидуальности как средоточии жизни, чувства и красоты Земли и представление о действующем субъекте как полностью независимом от мира ("вещи в себе") само собой подразумевает свободу человека (в астрологической системе это соответствует тому, что Телец — знак зачатия, т.е. внутренний импульс для Водолея: знака свободы). Уже Кант, рассуждая о принципах нравственности, очень категорично заявляет, что человек "подчинен только своему собственному и тем не менее всеобщему законодательству, и что он обязан поступать, лишь сообразуясь со своей собственной волей, устанавливающей, однако, всеобщие законы согласно цели природы"[37]. Это подводит к пониманию изначально нравственной природы желания — и философы-Тельцы (Юм, Милль) кладут в основу этики принцип удовольствия.

Свобода — универсальный принцип творческой деятельности. И для Тельца, в отличие от противоположного знака Скорпиона и осенне-зимних знаков в целом, вопрос ставится не как достичь свободы, но как правильно распорядиться ею как данностью. Кант определяет свободу как независимость от определяющих причин чувственно воспринимаемого мира. Человек может начинать действие, не будучи детерминирован природной или общественной необходимостью. Но именно свобода личности побуждает её выработать нравственные законы и руководствоваться ими. У Канта этика принимает форму категорического императива: "Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства."[38] Сферу нравственности философ ставит выше научного познания. Нравственность есть возвышение личности до всеобщего: причем такое, до которого ещё не доходит собственно научное знание, всегда частичное в том смысле, что не затрагивает жизнь личности целиком.

Такое определение нравственного мы находим и у Кьеркегора, для которого истина — "не то, что знаешь, а то, что ты есть":

"Парадокс веры таков: единичный индивид выше, чем всеобщее, единичный индивид определяет своё отношение ко всеобщему через своё отношение к абсолюту, а не наоборот. Этот парадокс можно выразить и следующим образом: существует абсолютный долг перед Богом; в таком отношении долга единичный индивид в качестве единичного абсолюта относится к абсолюту."[39]

Совпадение индивидуального и абсолютного "я"— также и идеал Фихте, ради которого и осуществляется деятельность сознания и развитие общества: в результате чего субъект, уходящий от себя в этот внешний творческий процесс, сам того не ведая, всё более приближается к тождеству с самим собой.

Рассматривая историю жертвоприношения Авраама, Кьеркегор этическую и драматическую суть её видит в том, что библейский герой, поставленный перед лицом конфликта своей свободы и божественной необходимости, "в качестве единичного индивида стал более велик, чем всеобщее. Если же дело обстоит иначе, значит, он не трагический герой, но просто убийца..."[40] Драматизм истинного чувства в том, что оно неизбежно устремляется за рамки ограниченных социальных ценностей и противопоставляет себя общепринятым моральным позициям и представлениям о Боге. Потрясая личность, мощь чувства (Венера) колеблет устои общества (Юпитер). Вознося личность до видения всеобщего, совершенство любви ставит единичного человека выше коллективной совокупности людей с её установлениями. И с такой позиции оказывается возможной смена даже этических норм, как наиболее тонкого знания и сублимированных культурных наработок человечества.

Здесь, как и в идеях Оуэна, Маркса или Фрейда о преобразовании экономического фундамента производства или базовых инстинктов человека, мы наблюдаем современное преломление архетипического конфликта Разума и Чувства: царя богов (Юпитера), символизирующего коллективное устройство и мировоззрение, с богиней любви (Венерой), олицетворяющей природу чувств. Царь богов организует устойчивость мироздания в целом, обозначая Форму всех форм (это общепринятые социальные понятия, имеющие под собой природный базис). Богиня любви, допуская в жизнь стихию неорганизованной ещё человеком природы, силой чувств раздвигает границы прежнего мира. В мифологии этот конфликт завершается гармонией брака царя и царицы богов; его созидательная суть — в преобразовании коллективного разума — и последующего изменения социальных норм бытия — за счет покорения природы (и развития осознанной чувствительности человека — к прекрасному, справедливому, гармоничному).

Образ мирного разрешения архетипической борьбы Венеры и Юпитера ставит философский вопрос: как возможно естественное преобразование природы и общества, не несущее разрушений? Ответ: через уникальную внутреннюю жизнь человека. Проще всего понять её через искусство, оказывающее несомненное влияние на умы безо всякого к тому принуждения. Как пишет наш современный философ, рожденный под знаком Тельца, М.С.Каган, природа имеет одно измерение — материальное; столь же одномерно общество как система экономических и политико-юридических отношений. Многомерность проявляется в существовании человека, причастного и обществу, и природе и созидающего культуру. Через человека-творца общество и природа оказываются связаны между собой гибкими духовными механизмами культуры. Если мы будем рассматривать эти механизмы с точки зрения предопределенных законов их материального существования, закономерно покажется, что их невозможно изменить (или можно лишь социальным диктатом, свойственным идеологии Юпитера). Чтобы увидеть нормальный путь перемен, следует добавить к очевидному миру духовную координату (проникнуть в суть за пределы формы).

В наше время актуальная грань конфликта социального разума и индивидуального чувства — столкновение и синтез строго научных и гуманитарно-религиозных концепций ради преодоления однобокости рационального восприятия. К этому стремился, например, Тейяр де Шарден, вводя понятие второго вида энергии, в дополнение к тому, с которым имеет дело физика. Эту энергию "закручивания жизни внутрь себя" также проще всего назвать духовной. Её материальной фиксацией: её "следом"— философ считал все формы любви:

"Любовь во всех своих нюансах — не что иное, как след, оставленный в сердце элемента психической конвергенцией к себе универсума."

Всеобщность, содержащаяся в чувстве (и возвышающая нас над особенностями данного уровня общественного развития), выводит нас к нравственности; можно сказать, она и есть нравственность. Такой взгляд подтверждают идеи Фихте, который искал в искусстве нравственную основу и усматривал его роль в формировании целостности человека. В стихии всеобщего человек чувствует себя свободным. Это — свобода творить, о которой прежде всего идет речь в архетипе Тельца.

Поэты не случайно воспевают вечность любви: отношение любви к вечности — не только метафора. Чувство и вправду протягивает нить к истоку жизни, позволяя нам выйти из круговорота времен, ощутить блаженство и покой изначального и его живительной силой творить нашу собственную вечность: нашу жизнь такой, в какой нам бы хотелось вовеки жить, находя её нетленные ценности. Чувство творит живую душу как духовную основу неумирающей культурной жизни человечества (на что указывает астрологический принцип экзальтации Луны-души в Тельце). Если этот процесс рождения нетленных форм человеческого духа пока недоступен нашему зрению, то в этом следует винить лишь несовершенство рационального восприятия; но невозможно отрицать то, что он происходит.

Возможно, пройдет не так много времени, и наука — а может и просто человеческий глаз — сможет наблюдать невидимые структуры души или формы сгустков энергии, воплощающиеся в шедеврах искусства и других материально-плотных формах нашей жизни. Хотя догмат Канта и Юма о непостижимости сути за формой: или, выражаясь более строгим языком математической логики — об отсутствии взаимно-однозначного соответствия между ними, сохранит свою силу и станет ещё более актуален. Как мы видим на примере архетипических идей, суть каждой из них воплощается во множестве форм и образов, и наоборот: любой глубинный образ всегда шире одной конкретно сформулированной идеи.

Вливающая в земное бытие энергию рождения, любовь безгранична, как сама жизнь (что иллюстрирует миф о рождении Афродиты среди безбрежного океана. Она возникла из капель крови бога Небес Урана, когда того оскопил Кронос, остановив анархическую стихию космической силы творения — которая обрела своё более близкое людям, воплощение в образе любви). Именно такую суть любви ясно видел философ-Телец Тейяр де Шарден:

"Мы часто полагаем, что любовью мужа к жене, к своим детям, к своим друзьям и в некоторой степени к своей стране исчерпываются различные формы любви. Но в этом списке как раз отсутствует самая фундаментальная из форм страсти — та, которая низвергает один за другим элементы и объединяет их в целое под напором замыкающегося универсума, и близость выступает в виде космического чувства."[41]

И здесь от любви мы переходим к фундаментальной психической потребности знака Тельца — творческому объединению людей (что нередко делает его представителей координаторами художественных коллективов и людей творческого труда). Свободное объединение людей в процессе творения (труда), повышая энергию чувства, устремляет к созиданию ещё большей цельности. Достижение гармонии существования на определенном этапе — это шаг к созданию некоего нового уровня бытия: необходимый этап преображения жизни. Новое не возникнет, пока не будет достигнута интеграция существующего. Это справедливо на всех уровнях: идет ли речь о развитии личности, успехах творческого коллектива или о масштабах планеты.

"Резонанс в целое — существенная нота чистой поэзии и чистой религии... Только любовь по той простой причине, что она соединяет существа их сутью, способна завершить существа как таковые, объединив их. И то, что она ежедневно производит в малом масштабе, почему бы ей однажды не повторить в масштабе Земли?"[42]—

пишет Тейяр де Шарден. Во всеобщей любви и интеграции человеческого бытия он видит путь к "точке Омега": завершенности нынешней фазы существования Земли и возникновению нового сознания, нового типа жизни, нового вида людей — к которому неизбежно подводит нас эволюция. Мы можем лишь предчувствовать это грандиозное космическое творение бесконечной нежностью сердца — любви матери-Вселенной к своему ещё нерождённому ребёнку, потому что рациональные проекции в силу своей ограниченности могут нас подвести.

(Хотя как биолог Тейяр де Шарден позволяет сделать такую проекцию: толчок новому биологическому виду всегда давали особи, лишенные специализации в приспособлении к окружающим условиям:

"Специализация парализует, а ультраспециализация убивает. Палеонтология вся состоит из этих катастроф. Именно потому, что до плиоцена приматы по своим членам оставались самыми примитивными из млекопитающих, они также остались самыми свободными. Но как они использовали эту свободу? Чтобы подняться путем последовательных взлётов до самых границ разума."[43] )

Специализация нашего вида, главная приспособительная способность человека — хитрость ума, инструментально-рациональные навыки, интеллект. А значит, биологические основы нового вида и новой формы сознания создают скорее люди, лишенные интеллектуальной специализации, чем те, жизнь которых сегодня замыкается в служении компьютеру и успешном социальном функционировании в какой-либо узкой области. Это ставит на первый план задачу гармоничного развития личности: не только гибкости ума, но восприимчивости чувств, как основы творческой свободы человека. — И, конечно, фантастические образы большеголовых инопланетян, не рождающие в нас нравственно-эстетического чувства благодарности матушке-природе, никак не отражают будущее Вселенной и нашей планеты.

Тейяр де Шарден полагал, что развитие мозга как органа, имеющего определенную величину и функции контроля над телом, закончено у первобытного человека, хотя эволюция может незаметно продолжаться в глубине нервных систем. И можно предполагать, что следующая фаза эволюции возьмет начало от наиболее неспециализированной естественности психических функций. Человек должен иметь чувствительность не ниже животного, тогда лишь возможен следующий шаг. Задача людей — при развитии разума сохранить в себе "примитив" живого. Психическую гибкость обезьяны ради сверхчеловека — может быть, с этим связан образ из снов, на который обращает внимание Юнг: в центре мандалы, символизирующей структуру мира и души, где традиционно должен быть Бог, помещается обезьяна. Психика обезьяны не имеет той мертвой гордости, которая является камнем преткновения для высот развития человека (можно вспомнить миф о титане Прометее, создавших людей по своему героическому подобию с этим недостатком, за что Зевс решил уничтожить человеческий род — но это ему не удалось, поскольку Прометей спас два свои творения.) Движение вперед предполагает опору на предшествующую стадию — что подтверждает растущий ныне интерес к древнему миру, антропологии и жизни примитивных поселений.

На уровне разума гибкость — это смыкание сферы оперативной памяти (непосредственного действия по импульсу) с долговременной (сфера ответственного отношения, долга). Капитализм тем временно и привлек безмятежно спавшие социалистические страны, что пробудил животный инстинкт активного внимания к окружающему ради самосохранения. Должно сохраняться всё, что мы любим, и телесная красота так же является критерием, как и душевное притяжение. Но человек с активным мозгом и примитивными чувствами: которого формирует ныне действующая западная социальная модель расчетливого выживания — тупик эволюции. Не акцентирование ума, но возврат к гармонии чувств определит эволюционный шаг человечества в будущее. Но развитие природы чувств в высоту и глубину возможно лишь в таких социальных условиях, которые рождают нравственное качество любви к всеобщему и обеспечивают свободу творить).

ИСКУССТВО (ЭМОЦИЯ) КАК СВЯЗЬ
ИДЕИ И МАТЕРИИ. ЦЕННОСТИ

Итак, нравственное стремление человека имеет обратной стороной созидание в мире. Вершиной его является духовное воспроизведение человеческой уникальности, которое мы находим в искусстве. Об этом говорит Новалис, считая искусство высшей формой деятельности духа, осуществляющей слияние науки, религии и философии. Наше внутреннее этическое движение — двигатель творчества: но внешне "я" и мир разнесены. Напрямую желание не реализуется — нет априорной связи между сознанием "я" и вещами мира. Желание "я" не воплощается само, а только через единение людей, которых оно связывает: их взаимодействие дает необходимую энергию. Идея входит в мир на импульсе любви.

Основой созидания служит чувство. Именно оно связывает дух и материю (по словам Канта, ощущение придает идее материальность). Когда в априорное (рациональное) представление включается чувство, оно выступает как ценность. Чувство — то что мы ценим (само по себе: как говорил Аристотель), и понятие ценности является важным для знака Тельца.

"От знания нет прямого пути к действию. Мотивационную роль в практическом поведении индивида могут играть только переживание, эмоциональное влечение, чувство, а оно-то и является психическим субстратом и фундаментом ценностного отношения,"[44] — акцент современного философа-Тельца на этом вопросе отражает недостаток внимания к эмоциональной стороне жизни в наши дни (следствием чего является падение духовной культуры людей и обществ):

"Выработанные в культуре ценности, даже если имеют всеобщую и давнюю апробацию, подобно мифологическим и религиозным системам ценностей, при всей своей императивности, которая делала традицию мощнейшей культурогенной силой и позволяет называть данные типы культуры традиционными, только в том случае могут быть восприняты индивидом и поколением, если оно пережиты личностно, приняты эмоционально, а не поняты рационально."[45]

Ценности закрепляют и передают социальный духовный опыт, помогая приподняться над материей. Они выступают как ступени, на которые мы можем опереться в духовном прогрессе. Такие опорные ступени восхождения вырисовываются у Тельца Виндельбанда, который определял саму философию как "всеобщую науку о ценностях", противопоставляя её как учение, основанное на оценке и познании должного, опытным наукам, занятым постижением сущего. Ценности для него априорны, трансцендентальны и общезначимы. Человек от логических ценностей (собственного расчета) переходит к этическим (социальным), затем к эстетическим (свободным от человеческой заинтересованности: качество "незаинтересованного удовольствия" в прекрасном видел ещё Кант) и, наконец, религиозным (в таинстве обнаруживающим ограниченность нашего познания и выводящего за эту границу).

Мы видим, что эмоциональная компонента проявляется даже в процессе логического мышления, если речь заходит об истине. И в восходящей последовательности ценностей доминанта чувства усиливается: ценность тем более ценна, чем более включает чувство в свою орбиту. Главенствующая ценность — сама жизнь. Иллюстрируя эту ориентацию знака Тельца, Ортега-и-Гассет отмечает, что в современной системе оценок "выявилась одна новая ценность — витальная — и простым фактом своего присутствия начала вытеснять все остальные", перестроив всю остальную иерархию ценностей.[46] Правда, с точки зрения логических категорий (и в отличие от иерархии рациональных понятий: например, Девы-Гегеля) иерархия ценностей Тельца не жёсткая: они равноположены как чувства, из которых одно нельзя предпочесть другому. Если же возникает такая необходимость, это всегда порождает конфликт (например, нравственного долга и любви), неразрешимый на абстрактно-логическом уровне, а только в фактических условиях данного времени, места и конечно же, действующего субъекта.

Конфликт между ценностями вводит нас в область веры, которую Кьеркегор относит к чувствам: "Вера — это высшая страсть в человеке... и ни один человек не исключен из неё: ибо то, в чём соединяется всякая человеческая жизнь,— это страсть, вера же поистине есть страсть."[47] Как говорилось выше, для Кьеркегора подлинная вера рождается через этический конфликт между внутренним идеалом и всеобщим абсолютом.

То, что вера выводит человека к гармонии со всеобщим,— традиционный взгляд, но для Кьеркегора то же самое делают такие, казалось бы, дисгармоничные чувства, как страх или отчаяние. Вера, страх и отчаяние связаны с наиболее будоражащими душу, разрушительными архетипами Нептуна, Марса и Плутона: как принципы отдачи себя всеобщему (Нептун); максимальной мобилизации (Марс) и осознание отсутствия, лишенности, небытия (Плутон). Первый связывает нас с хаотическим истоком, рушащем всякую определенность; другие также ставят ребром вопрос существования "я" и сознания и более других имеют непосредственное отношение к смерти; но любая эмоция содержит и позитивный импульс.

Когда мы говорим о роли чувств, речь идёт о принятии всех чувств, какими бы они ни были: их обратной стороны и понимании, что развитие кроется на антагонизме, как говорил Кант: "Да будет благословенна природа за неуживчивость, за завистливо соперничающее тщеславие, за ненасытную жажду обладать и господствовать! Без них все превосходные задатки человека остались бы навсегда неразвитыми."[48] Именно поиском позитивной грани тех чувств, которые логическое сознание обычно предпочитает обойти стороной, как тупики ума и труднодоступные грани человеческой натуры, и занимается Кьеркегор как Телец. Тельцу хорошо доступны все чувства — через основополагающее чувство любви, которое можно трактовать как их синтез. Любовь (матери-Вселенной к человеку) — изначальный импульс, исток и высший расцвет всякой возникающей у него эмоции: которая служит непосредственной подсказкой для его ориентации в мире и энергией, питающей его мысль и действие.

И в понятии страха Кьеркегор видит первичную силу, совмещающую в себе отталкивание и притяжение, которые проявляются в любви: "Страх — это симпатическая антипатия и антипатическая симпатия”.[49] Как абсолютная неустойчивость чувства, лишающая человека стабильных опор (на которых базируется Телец как стабильный знак чувства), страх раскрывает дверь в бесконечное:

"Страх — это возможность свободы. Только такой страх абсолютно воспитывает силой веры, поскольку он пожирает всё конечное и обнаруживает всю его обманчивость... Тот, кто воспитывается страхом, воспитывается возможностью, и только тот, кто воспитывается возможностью, воспитывается сообразно своей бесконечности."[50]

Фундаментальная роль явленных чувств как двигателей познания и творческого действия — тема Тельца, а глубинно-инстинктивные скрытые мотивы — противоположного архетипа Скорпиона. Теневые стороны чувств наиболее недоступны Тельцу: как уже говорилось, этот знак не допускает власти тёмного над светлым, и в этом его слабость — что и заставляет философов-Тельцов (Кьеркегора или Фрейда) подробно исследовать их.

В работе "Болезнь к смерти" Кьеркегор, глубоко анализируя ценностные отношения, в центр помещает отчаяние: которое испытывается в наиболее законченной форме как бытие собой и не-бытие собой. Здесь можно вспомнить, что архетипически тельцовское стремление к созиданию прекрасного имеет в своей основе более древней инстинкт выживания — войну со смертью: "Верить в свою гибель невозможно. Понимать же, что по-человечески это гибель, и одновременно верить в возможное — это вера."[51]

В философии Тельца может привлечь отсутствие абсолютизма: человеческий размер созидающей активности, критерием которого служат чувства (даже эпикурейское чувство меры). Для Кьеркегора вера как чувство разрешает конфликт уникального и всеобщего, "предоставляя выход из бесконечного усиления субъективности: которая, постигая бесконечное, отождествляется с ним. Вера позволяет удерживать крайности чувства ничтожества и величия, желания быть собой и не-быть собой, вечного существования и тленности телесного сознания каждого конечного индивида"[52].

Любое чувство есть недоразвившаяся жертвенность всеобщей любви, поскольку в ней – корень всех чувств. Может быть то, что Кьеркегор называл отчаянием, – восприятие недостижимости, неравенства (колебания от уничижения до гордости) рождает чувство одиночества (ощущение внутренней тоски по миру или Богу). Только отчаяние психически наполнено, одиночество спокойно. Эмоциональный вектор от тоски одиночества дает стремление к единству – всечеловеческой симпатии Юма и всеобщей любви.

Жажда чего-либо при понимании невозможности этого достичь дает силу сотворить его в своем воображении, визуализировать, увидеть способ его преломления в реальность, и тем проложить пути его воплощения. В природе чувств кроется стратегия действия – на сей раз не стратегия мысли Овна, но стратегия воплощения наших желаний Тельца. Поэтому философия Тельца учит идти навстречу страху и отчаянию, одиночеству и жертвенности любви как живой воде чувств, оживляющих идеи ума. И при потере рациональных опор полагаться на веру – своей причастности к этой жизни, которая естественно несет всех общим потоком туда, куда они и сами стремятся.

(Но эта вера позволяет и сохранить свою конкретную оформленную субъективность: это философское преломление того, как Венера (богиня формы, символизирующая вечную жизнь) экзальтируется в Рыбах, знаке веры. Выходя за рамки формальных ограничений культуры, разум не посягает выйти за грань достоверности чувства, которое оказывается право, и в этом достигается гармония целостности, существующей на данный момент. Это и дает человеку свободу "здесь" и "теперь": ориентацию на индивидуальную вечность, как счастье жизни в настоящий момент, а не только на веру в будущий приход всеобщего царства Божьего.)

Созидание свободно; искусство, основанное на свободе выражения чувств, допуская всю их гамму, подходит к этому ближе религии, фиксирующей определенные формы сознания — как и чувства. С этим может быть связан и атеизм Тельцов (в пристальный фокус внимания которых попадает ограниченность устойчивых форм). Яркий пример — известная критика К. Марксом лютеранства, которое, казалось бы, само выступало против ограничения традиций:

"Лютер победил рабство по набожности только тем, что поставил на его место рабство по убеждению... Он освободил человека от внешней религиозности, сделав религиозность внутренним миром человека. Он эмансипировал плоть от оков, наложив оковы на сердце человека."

Если нравственным для Тельца является творческое отношение, то, что препятствует субъективной истине, соответственно видится безнравственным.

Телец неслучайно отстаивает свободу чувствования: контроль над этим — одна из серьёзных задач оценки качества жизни индивидуальности. Хотя в быту мы чаще всего просто не замечаем, насколько свободны или связаны наши чувства (рациональной установкой, привычкой или внешними впечатлениями), подстройка чувств под традицию или социальную привычку: например, христианская "елейность" сразу воспринимается ханжеством. Или формализм: легко представить человека на его рабочем месте, от которого исходит впечатление, что он не способен что-либо чувствовать (и таким образом проникать в суть решаемых вопросов). С экзистенциальной точки зрения, он в это время и не живёт. А творческое отношение, могущее противостоять консерватизму отжившего и возрождать жизнь там, где она умирает, предполагает непредвзятое эмоциональное восприятие ситуации.

Мы лишь напомним Тельцу о его прямой задаче, если скажем, что оживлять — характерное архетипическое качество покровительствующих ему богинь любви: можно вспомнить как повелительница природы чувств Астарта воскрешает бога растительности Эшмуна, или Изида Осириса. Непосредственно это качество проявляет метафоричность искусства, переносящее на объект свойства субъекта. Но это суть любого творчества: и созидая своими руками нечто материальное в мире, человек оживляет его в своей душе. Минуя эмоциональный импульс, идея в мире не воплощается. Духовный процесс, чтобы отразиться в вещественном мире, должен опереться на волю искреннего желания и энергию человеческих чувств.

И к бесконечному даже сильнее, чем вера с её ограничениями, человека выводит воображение, способность к которому развивает сфера искусства. Маркс назвал работу воображения, творящего мифы и художественные образы, "практически духовной", поскольку ее цель — выработка проектов, предназначенных для реализации: образов желанного будущего, которые предшествуют реализации, а точнее — уже сегодня творят её самим фактом своего наличия. Кьеркегор писал: "Воображение — это рефлексия, которая создаёт бесконечное, так что старик Фихте был прав, когда считал его источником всех прочих категорий, даже самого сознания... Именно воображение переносит человека в бесконечное."[53]

Правда, Фихте говорит не о целенаправленной конструктивной фантазии сознания, как Маркс и Кьеркегор, а о бессознательном воображении, и оно создает для взгляда и оценки нашего сознания не перспективу бесконечности, а напротив, именно этот, наиболее близкий нам мир: всю сферу независимых от разума вещей, и делает это при помощи ограничений категорий (ощущения, созерцания, представления, рассудка, времени, пространства и др.). Но так или иначе, воображение творит для нас тот мир, в котором мы оказываемся! можно было бы просто сказать, что оно выбирает систему оценок. Но поскольку из этих заданных заранее параметров видения выводится всё содержание внешнего опыта, то именно воображение дарует нам сферу нашей деятельности — обеспечивая наше "я" задачами и позволяя вести по-человечески полноценное существование мыслящего существа: изменяя и мир вокруг, и само наше "я". Мысль творит — а воображение предшествует творению.

Воображение развивалось в человеке с древности: "Как показывает история мировой культуры, человеку необходимо дополнение реальной практической жизни жизнью воображаемой, иллюзорной, потому что таким образом он обретает возможность бесконечно раздвигать границы своего жизненного опыта,"[54]— говорит современный философ-Телец, считая, что сегодня человек имеет особый психический механизм, где слиты воображение, переживание и мышление: который называют образным мышлением или художественным талантом. Для деятельности, руководимой не инстинктом, а сознательной мотивацией, была нужна психологическая опора. И психика человека исторически выработала возможность воспринимать проекцию мысли как реальность: откуда проистекает искусство как возможность переживать мысленное творение, как если бы оно было уже осуществленной реальностью. Опора на эмоциональное ощущение того, чего в действительности нет (что обычно и называют верой), — второй полюс мысли.

Интересна роль фантазии у поэта Новалиса, называвшего свою философию "магическим идеализмом": противоположности (категории) сознания существуют как два ряда явлений, обозначающих друг друга, и в их всеобщем взаимопереходе возникает экстатическая игра сущностей и имен. Всё мышление таким образом становится воображением и "искусством для искусства", не покидающим своей изначально творческой стихии ради двумерной логики рассудка. Философия Новалиса наиболее близка мифологическим архетипам: он говорит о нечленимости стихийной первоосновы мира (мифологический образ неделимого на части Хаоса), лежащей в основе дискретной природы вещей. Как сознание "я" у Фихте, природа выходит из своей первоосновы в мир иного, но не теряет изначального единства и в конечном итоге возвращается к себе самой.

Материальная практика, от которой мы зависимы, служит критерием проверки творческого импульса и не даёт потерять себя в воображаемом мире субъективного идеализма, чего опасался Кьеркегор. Но в сфере воображения, в идеальном проектировании, человеку открывается безграничная свобода ( эмоционального опыта и наслаждения от него), лишенная ограничений уже созданного мира. В этом смысле первобытное сознание, творящее глобальное видение мира в своих мифах, лишь грани которых мы пытаемся развить, было свободнее нашего. Оно могло выбирать. Мы же не отклоняемся в сторону от предписанной веками линии развития: "зацикливания" на изобретении инструментов взаимодействия с миром (палка ли это, плуг или компьютер) и вынужденного приспособления к ним, хочет или не хочет этого душа.

В этом смысле Телец, как знак возврата к природе чувств — и через это к природе в целом, добавляет человеческому бытию то, чего оно лишается, затачивая инструмент своего разума в антагонизме с природой. И если этот знак в быту сильно подвержен эмоциям (и ревности, смысл которой в оберегании своей любви, и алчности, обнаруживающей природу обладания миром, и страху, который воздвигает преграду на пути всякого разрушения), то именно для того, чтобы вернуть чувствам их истинную природу, не скованную социальными привычками, и придать им новые формы, соответствующие идеалам своего времени.

Фантазия, воплощенная в искусстве, фиксирует эмоциональные формы, в которых будет происходить осознание этих идеалов. Можно сказать, она показывает и задает ритм воплощения идей — поскольку духовное и материальное сливаются воедино. И если научное познание раскрывает уровень сознания культуры, то функция искусства — быть его само-сознанием.

Обращение Тельца к искусству соответствует тому, что это архетип зари — красивейшего явления природы, которой сопутствует вдохновлявшая поэтов яркая звезда Венера. Своеобразие заката и восхода, всякий раз разного, хорошо ассоциируется с развитием воображения человека. Подчеркнем, что для Тельца искусство выступает не как творение нового, а как возрождение существующего (и в жизни этот знак обычно ограничивает своё воображение эстетическими формами или сферой организации труда). Но человек призван воскрешать формы любви и сознания, потому что сами они не воспроизводятся. Можно метафорически сказать: Бог видит глазами человека, Дух осознает себя его мыслями — и наше пробужденное видение, наши гуманистические чувства перестанут являть себя в мире вне активной деятельности людей. Переводя реальное в мир иллюзий, образы фантазии раскрывают спящую потенцию природы. Когда они обретают материальное воплощение, оно перекрывает духовный импульс, давший им силу. Природа и материя т.о. выступают началом и концом творчества — но нельзя абстрагироваться от иллюзии посередине: деятельности нашего исчезающего "я", которое оставляет себя в слепке воплощенного как любовь Творца к творению и самоосознающая деятельность духа.

Через чувства и ценности культуры всеобщее безличное творящее сознание (Бог) приходит к уникальному сознанию субъекта, которое является наиболее реальным бытием. В процессе творения человек, раскрывая себя в мире, обретает себя самого. Это ключевое движение архетипа любви выражает простая формула Фихте ("я" выходит в "не-я" и возвращается к себе). И развёрнутое представление М.С.Кагана, где точкой отсчета является человек как творец культуры (идеальный субъект): который через деятельность созидания предметного бытия и его последующего восприятия (опредмечивания и распредмечивания духа во взаимодействии с людьми) — приходит к себе как к результату (объекту) общего процесса творения и одновременно его участнику наравне с другими уникальными индивидуальностями (материальному субъекту).

В чем смысл такого движения? Если поначалу человек включается в творческий процесс, бессознательно транслируя сквозь себя всеобщую волю (музы, божественного вдохновения или пророческого наития), то через контакт с теми гранями объективного мира, которые откликаются на его активность, он постигает себя самого. Он создает себя как этот уникальный инструмент взаимодействия с миром и начинает воплощать свою волю более сознательно. И если в первый момент он склонен приписать свой импульс действия Богу (или природе, в нашем материалистическом мире), то позже он начинает понимать более конкретно, откуда исходит его импульс и куда его воля направлена, каков будет её результат. В своем сознании он из абстрактного Бога, наиболее бесспорными определением которого во все времена были Целостность, но также Ничто и Пустота, он становится этим человеком, с его частичностью и недостатками, но также и с его неотъемлемыми достоинствами, которые являются их оборотной стороной.

Будет не ошибкой сказать, что именно в этом заключается искусство жить. Это движение описывает и развитие самого искусства от древнейших поэтических времен до наших интеллектуальных дней (а также и науки, если понимать её как одно из искусств). Оно подводит нас к следующему архетипу: мифологическому образу спуска божественных близнецов-прародителей с небес на землю, где они основывают свой собственный мир; и в этом — вершина человеческого творения.

ИСТИНА В ОБЪЕДИНЕНИИ

Вычленение материального "я" из безликого "мы" всеобщего сознания и оценка себя самого как объекта коллективного культурного процесса ведёт к реальному пониманию равенства людей в едином творческом движении. С самого начала исключая "войну всех против всех", это создает предпосылку объединения: создания некоей более высокой общности жизни и сознания — коллективной личности, которая получает в свое распоряжение индивидуальные ценности многих людей и предоставляет их каждому своему члену — что более продуктивно как с точки зрения индивидуального, так и с точки зрения общего развития.

Как объект всеобщего творчества, любой человек незавершен. Эта незавершенность отличает и шедевры его произведений, что в XX веке находит предельное выражение в абстрактном искусстве: которое лишь намекает на законченную форму встречающихся в мире вещей, позволяя додумывать их разные грани и воспринимать ту объемность, которая отличает видение истинного художника. Завершенность человека достигается лишь в его объединении с людьми. Фихте писал: "Человек предназначен для жизни в обществе; он должен жить в обществе; он не полный, законченный человек и противоречит самому себе, если он живёт изолированно."[55]

Такое мировоззрение было присуще социалисту-утописту Р.Оуэну и другим философам-Тельцам. Наиболее этот взгляд знаком из марксизма: К.Маркс ищет человечного человека и обнаруживает его в обществе. Общественный человек для него — это "естественный" человек, так как лишь обществом обеспечивается природа человека: совокупность его потребностей.

Стремление к гармонии объединения в природе заложено изначально (если под Природой мы разумеем архетип Венеры: ту же рождающую природу, которая выявляет себя как природа наших чувств). Природа устремляет к всеобщему согласию — по Канту, она сама даёт человечеству гарантию его будущего объединения и вечного мира: в ней обнаруживается целесообразность, состоящая в том, чтобы осуществить согласие людей даже через разногласие и помимо их воли. Этому служат все чувства человека:

"Человек хочет согласия, но природа лучше знает, что для его рода хорошо; и она хочет раздора. Он желает жить беспечно и весело, а природа желает, чтобы он вышел из бездеятельного довольства и испытал трудности, чтобы найти средство разумного избавления от них. Естественные побудительные причины, источники всеобщего сопротивления, вызывающие столько бедствий, но и побуждающие человека к новому напряжению сил и к большему развитию природных задатков, прекрасно обнаруживают устройство, созданное мудрым творцом."[56]

Аналогично Юм в неизменности человеческой природы обнаруживает изначальное чувство "общечеловеческой симпатии", противопоставленное индивидуализму: оно объединяет людей и ведёт к общественному благу. Эту идею можно найти уже в античной философии у Тельца Марка Аврелия: промысел божественной природы: активного, разумного и одновременно материального начала — проникает в мир и объединяет его в единое целое. Когда мы приводим своё поведение и чувства в соответствие естественным законом: разумом всеобщей природы — достигается счастье — ещё одно актуальное понятие архетипа Венеры.

Можно вспомнить Аристотеля, который через понятие единства определяет само существование: "Быть — значит быть связанным и составлять одно целое, не быть — значит, не быть связанным и составлять больше, чем одно. Целое — имеющее определенный образ или форму по своей природе". Хотя Аристотель отталкивается от истины единичного, ложное для него определяется как не поддающееся объединению — и потому несуществующее. Причина единства для Аристотеля — движение от возможности к действительности: которая по форме первее возможности.

История совершает круг. По формуле Фихте: "я" выходит к "не-я" и возвращается к себе, мы приходим к единому как тому, что было дано с самого начала. Это круговое движение мы найдем и в концепции Карла Маркса: для которого природа, создавая человека, действует столь же целесообразно, как для Канта и Юма, и естественное коллективное начало истории человечества ведёт его к коллективному же финалу. Сознание (дух) постоянно совершает круговое движение; если говорить о материальной истории человечества или Земли, она описывает один большой круг: уникальный своей единственностью и пространством своего свершения. Материя делает этот круг столь огромным, что любой его отрезок вытягивается в бесконечную линию; природа вбирает в себя его весь, объединяя в себе всё.

У Тейяра де Шардена мы также найдем черты опоры на природу: социальный феномен для него — кульминация, а не ослабление биологического феномена.— Но, как отмечает Кант, природа же нас разобщает и порождает субъективизм. Поэтому обратим внимание: чем лучше развита индивидуальность людей, тем лучше исполняется цель их объединения. Это можно проиллюстрировать термином, некогда принадлежавшим к области алхимии как одно из обозначений отношений по аналогии, а потом вошедшим в область искусства: "concertus". "Концерт" означает "соперничество" и одновременно "согласие", и именно чёткое следование каждого инструмента своей партии создает более высокую гармонию многих инструментов, чем одного или нескольких.

Объединяет людей любовь и созидание: как высшая форма чувства — потребность в прекрасном и нравственном, данная лишь человеку. Они взаимосвязаны, как две стороны одного стремления: неслучайно современное определение любви философом-Тельцом как "силы духовного притяжения человека к человеку, обеспечивающую продуктивность всей его предметной деятельности."[57] Мощь чувства определяется по плодам. Поэтому и в астрологии её символизирует Телец, пашущий поле,— знак созидательного труда.

Что же мешает неформальному объединению людей и их чувств ради высокого созидания? По мнению философа-социалиста и предпринимателя Р.Оуэна, быть полным хозяином на Земле мешает прежде всего частная собственность. Сама практика предпринимательства подводит Оуэна к выводу:

"Частная собственность отчуждает человеческие умы друг от друга, служит постоянной причиной возникновения вражды в обществе, неизменным источником обмана и мошенничества среди людей и вызывает проституцию среди женщин. Она служила причиной войн во все предшествующие эпохи известной нам истории и побуждает к бесчисленным убийствам... Сейчас она представляет единственную причину бедности со всем вызываемым ею горем; в принципе она столь же несправедлива, сколь неразумна на практике."[58]

Мыслящему человеку с этим трудно не согласиться — несмотря на современную идеологию, отрицательно относящуюся к годам советской власти, сделавшим попытку преодоления частной собственности. Рано или поздно проблема ограничения частной собственности, постановку и реализацию которой на практике мы связываем с именем Тельца Маркса, вновь станет актуальной.

В связи с этим можно упомянуть о "теории прогрессивного пользования" или "прогрессивного социализма" современного индийского мыслителя-Тельца Саркара, более известного по своему духовному имени Анандамурти. В 50-х годах нашего века он предсказал распад социалистической системы — но вслед за этим и крах капитализма. Предлагая новую социально-экономическую модель, преодолевающую недостатки коммунизма и капитализма, равно отчуждающих человека от труда и не создающих достаточных условий для свободы духовного развития личности, он говорит о необходимости приблизить человека к продукту его труда и ограничить стремление отдельных людей к накоплению богатства: поскольку без этого общественные интересы и всеобщая свобода от материальной нужды не могут быть гарантированы.

Основой новой модели должны стать коллективные предприятия средней величины — кооперативы, в управлении которыми должны принимать равное участие все их работники. Главные идеи Анандамурти — рассредоточение власти и обеспечение экологичного ведения хозяйства на базе экономической самостоятельности регионов, радикального приближения производства к источникам сырья, запрета вывоза ресурсов и контроля иностранного инвестирования (поскольку исследования показывают прямую связь между долей иностранного капитала и степенью экономической отсталости).— Эти и другие меры всё более становятся актуальны для нашей страны в пост-социалистический период, когда индивидуалистические интересы отдельных лиц никак не ограничиваются, что наносит первый удар по экологии и экономической цельности регионов, лишая их будущего.

Экология — одна из тем архетипа Венеры, планеты восприятия природы и всеобъемлющей любви. И, можно сказать, даже идеи и философские теории могут быть экологичными и нет: умиротворяющими наши чувства или идущими вразрез с общечеловеческими ценностями. Знак Тельца очень хорошо чувствует это. Так против теорий обособления индивида (качества эгоизма) и обособления группы (нацизма) резко выступает Тейяр де Шарден. Как биолог он настаивает на том, что первым человеком могло быть только множество людей: объединение способностей вызвало экстенсивную мутацию всего слоя. Синтез, некогда создавший жизнь, неоднократно переводил сознание и саму жизнь на новый уровень единства, и будет это делать впредь. А индивидуализируясь, элемент увлекает мир назад, ко множеству: к рассеянным в безграничном космическом пространстве одиноким крупицам материи. Обособление рождает застывший кристалл мертвого вместо клетки живого.

Тейяр де Шарден говорит, что любой элемент целого может полноценно развиваться лишь в связи со всеми другими:

"Ложен и противоестественен эгоцентрический идеал будущего, тех, кто, руководствуясь эгоизмом, доводит до крайнего выражения принцип "каждый для себя". Ложен и противоестественен расистский идеал, когда одно ответвление захватывает для себя сок дерева и подымается за счет омертвления других ветвей. Двери в будущее, вход в сверхчеловечество открывается вперёд и не для нескольких привилегированных лиц, не одного только избранного народа! Они откроются только под напором всех вместе и в том направлении, в котором все вместе могут соединиться и завершить себя в духовном обновлении Земли."[59]

Эти идеи получают сегодня особенно актуальное звучание в связи с распространенной на Западе явно неэкологичной теорией "золотого миллиарда", согласно которой лишь миллиард земного населения будет жить хорошо (в основном за счет продолжения выкачивания ресурсов стран "третьего мира", к которому примкнет и Россия). Не будет ошибкой сказать, что в основе идеологии обособления лежит всё та же частная собственность; как в основе идеологии объединения — коллективная.

Надо признать, что идеи Тейяра де Шардена или Анандамурти обращены в будущее больше, чем стандарты мысли нашего времени. Они заставляют ощутить регрессивность современной ситуации — как и слова Оуэна, сказанные уже два века назад:

"Уже теперь научные знания так выросли, что при правильном устройстве общества, его научной организации и должном управлении можно сделать радостным существование каждого индивида в отдельности и приступить к превращению земного шара в земной рай, на котором будут господствовать мир и счастье."[60]

Как мы в очередной раз видим, целью объединения людей и созидания Тельца является счастье и возможности единичного индивида. Можно не останавливаться на том, что ещё Кант мечтал о вечном мире между всеми государствами и указывал пути это достичь. Или историк-Телец Макиавелли оправдывал наличие государства именно необходимостью преодоления эгоизма индивида: цель его процветания и могущества он ставил выше традиционных религиозных норм. Но даже если уйти от политики и вернуться от водолейской идеи блага всех, присущей национальному духу России, к благу каждого — средоточию желаний знака Тельца, обособление индивидуальности, её замыкание в себе в любом случае означает её регресс, с точки зрения её способностей к созидательной деятельности и дальнейшей жизни в этом мире.

Проблема столкновения интересов личности и общества встаёт там, где растворению личности в соборности противопоставляется абсолютизация уникальности каждого человека — но для знака Тельца: архетипа любви — она является не помехой, а путем к единству. Мы приписываем безликому Востоку первое, а индивидуалистичному Западу — второе; на самом же деле в условиях современной демократии на Западе не достигается ни того, ни другого. Личность не может воистину проявить свои уникальные качества, а не среднестатический стандарт, в условиях борьбы за положение в обществе и финансовую прибыль за счет популярности среди массы — где отсутствие гармонии объединения дает низкие стандарты качества жизни. Это замкнутый круг: без объединения не происходит развития личности, без развития индивидуальности невозможно объединение на новом уровне. Но первично единство — откуда всё исходит и куда возвращается.

Однако единство реализует себя только через индивида: через индивидуальный импульс "я", через личное свершение, человек приходит к последнему пониманию всеобщей гармонии мира, которым он владеет. Поэтому право не большинство, но каждый. Человек выступает как фокус творческой идеи, её начало и венец. Такой подход подводит к смещению акцента традиционного понимания созидания как обеспечения существования на тот эволюционный момент, который он собой несет. В своем субъективном идеализме человечество заботится не о выживании, а об эволюции! Именно такая цель составляет удовольствие и счастье уникального субъекта, воспринимающего мир с позиции своих собственных чувств!

Архетипически это движение, способствующее самореализации Тельца, можно трактовать как движение от долгого накопления Льва, знака зачатия Тельца, к мощной трансформации Водолея (перемещение акцента с Сатурна на Уран). Поэтому неслучайны образы революционеров-Тельцов как в сфере жизни, так и в сфере мысли: в этом знаке рождались такие революционеры, как Робеспьер и Кромвель. И идеи Маркса, Ленина и Фрейда, как бы к ним не относились, несомненно оказали самое сильное трансформирующее влияние на умы в XX веке, надолго застолбив дорогу вперёд и перекрыв саму возможность возврата к бессознательному отношению к стихийным экономическим и психологическим процессам. Ранее Кант своими "Критиками...": чистого разума, практического разума и способности суждения — тоже совершил такую революцию: введя понятие трансцендентного как того, что сообщает мыслям всеобщий и необходимый характер; и доказательством непостижимости вещей ограничил компетенцию разума, приподняв познание над рациональной мыслью.

Хозяин Земли Телец уверенно берёт в свои руки наиболее неуловимые стихийные процессы жизни: относятся ли они к сфере мысли, души, экономики или политики — он стремится их подчинить разумному плану: то есть плану наиболее естественному, который его сознание усматривает в самой природе вещей. Другое дело, что наше активное действие не оставляет этот план таким, каков он был, и меняет само сознание: и какое нам теперь дело до Канта, когда всем и каждому ясно, что логикой рассудка познание не ограничивается? И всё-таки изменение сознания ещё не есть окончательное изменение мира (не есть финал, и в этом тоже можно усмотреть разумность замысла Природы: как говорит Фихте, деятельность абсолютна, и вся человеческая история — лишь бесконечное приближение к идеалу). Человечеству всё так же трудно постичь трансцендентное, инстинкты людей скатываются до инстинктов животного, и разумной мировую экономику не назовёшь, несмотря на труды Фрейда и Маркса. Таким образом, сознание "я" — определяемое как изменчивый поток впечатлений мира и театр духа — остается точкой отсчета, целью и результатом знака Тельца.

Будучи прирождённым строителем своих, лучших миров — земного счастья, Телец объединяет разрозненные формы мира истиной сознания (или духа: отчего в эзотерике карта Таро изображает этот знак в виде священника (Иерофанта), в символике креста с тремя перекладинами соединяющего три плана: духа, души и тела). Поскольку разумное познание частично, мы не можем справиться с этой задачей без помощи чувств, заставляющих включиться в процесс познания всё человеческое существо. К этому и призывает экзистенциализм: не уход в абстракцию мысли и духа, а сознательное проживание жизни с наибольшей полнотой приближает человека к истине существования.

Творческая цель знака Тельца — зарождение мысли (духа) в самой материи, и его "я" оказывается внешним для себя, растворённом в формах мира. Внешняя материя, замыкая стремление мышления к бесконечности в бесконечный круг жизненных повторов, гасит начальный импульс самосознания. Но чувство помогает Тельцу удержать прямую и последовательную линию "я". Эмоциональная жизнь души довершает работу сознания и выводит Тельца к разумному созиданию жизни: это актуальное для Тельца понятие отражает экзальтацию в этом знаке Луны, символизирующей преемственность существования. Аристотель и Богу приписывал понятие жизни: Бог есть деятельность, а деятельность есть жизнь. И Фихте определял духовную деятельность человека через понятие жизни: "Идея есть самостоятельная, живая в себе и оживляющая материю мысль."[61]

Истина жизни всегда субъективна. В субъективной активности чувств осуществляется единственно возможный взаимопереход, взаимопроникновение сознания и мира. Когда это происходит, субъективность, на которую опирается индивид, отождествляется с объективным понятием жизни, объединяя людей в единстве их души. "Индивид действует на самом деле не как индивид, но как Единая жизнь: его самоопределение к деятельности есть отказ от индивидуальности и отдача себя объективной внешней силе, которая есть сила Единого",— говорит Фихте. Так главный знак философии Телец, отталкиваясь от объективно-научных предпосылок, через субъективно-философское переживание реальности мира, творимого его сознанием, приходит к духовному представлению о вечно существующем высшем Единстве (которое будет ключевым философским понятием следующего знака Близнецов).

Единство для Тельца — не то изначальное единство, о котором грезит религия и к которому стремятся архетипы Овна и Рыб. Движение подразумевает круг, обусловленной стремлением к изначальной цели, но достижение начальной точки — это выход из круга. Свершение пути является тем грузом, который смещает центр тяжести — центр мира: направление развития Вселенной, центр притяжения чувств и замысел Бога — в другую точку. Объединение служит эволюции — как писал Тейяр де Шарден: "Человек не центр эволюции, как мы наивно полагали, а что много прекрасней, уходящая ввысь вершина великого биологического синтеза."[62]

Объединение выступает конечной целью всех видимых процессов взаимодействия, и в нем заключается возможность совершенствования мира, как говорит Фихте:

"Последняя высшая цель общества — полное единодушие со всеми его членами. Но так как достижение этой цели предполагает абсолютное совершенство, то это так же недостижимо, как человеку перестать быть человеком и стать богом... Но приближаться к этой цели до бесконечности — это он может и это он должен... Поэтому мы с тем же основанием можем сказать: общее совершенствование — себя посредством влияния других и других путем обратного воздействия на них как на свободных существ — вот наше назначение в обществе."[63]

Что такое совершенство с позиции чувства? Опять же интеграция — качеств личности на внутреннем уровне; о чем пишет Новалис, для которого человек, как микрокосм, должен стремиться к единству, преодолевая разобщение разума, фантазии и других функций личности: отдельных проявлений внутренне скрытого единого "Я". "Я" и мир в конечном итоге тоже объединяются в процессе взаимопроникновения, "вчувствования" индивида в объект познания, что с наибольшей полнотой достигается в процессе творческого акта. Внутренняя гармоничность личности — предпосылка внешней согласованности действий людей.

Общественную значимость чувства приобретают благодаря способности образовывать устойчивые ассоциативные связи между разными восприятиями и представлениями. Как сейчас считают, талантливость и высокая дееспособность человека определяется количеством связей между нейронами мозга: их и развивают ассоциации (недаром принцип подобия лежал в основе древней мифологии и средневекового мышления; и неслучайно его сделал точкой отсчёта Телец Юм). Кроме того, современные исследования показали, что у творческих людей и людей искусства упорядоченность внутренних структур выше среднего. Развитие воображения, которому уделяли большое внимание Кьеркегор или Маркс, увеличивает количество устойчивых ассоциаций и связей между нейронами мозга, повышая гармонию личности и её человеческую дееспособность.

Работа с ассоциациями — модель природного обогащения знания, присущая Тельцу,— настраивает на познание не путём раскалывания предмета, а путём обобщения, показывая бережное отношение этого знака к миру: самый естественный и самый мягкий метод познания.

Человеческий организм стремится к настройке в резонанс с самим собой — и одновременно многообразию ассоциаций, позволяющих охватывать мир как можно более полноценно. Характер работы мозга, унаследованный человеком от его животных предков, меняется на протяжении эволюции. В процессе деятельности человек учится дополнять моментальный опыт внешнего мира проекциями в прошлое и будущее, обращать психическое переживание в мысль, обобщать всю разнородную информацию в культурных формах и нести их на суд материи, превращая внутреннюю реальность во внешнюю и изменяя стандарты практического поведения, неизменные для остальной части природы. Внутренняя интеграция расширяет поле взаимодействия человека, распространяя его на связь человека с природой, с животными, вещами. И благодаря действию воображения, наделяющего объекты свойствами субъекта, это взаимодействие не только подчиняет их человеку, как хозяину, но и одушевляет их, за счет чувств привнося в них духовное качество человека и давая возможность общения на равных.

Объединение с другими: людьми и планами существования — не значит потери изначальной природной самодостаточности, которая для Тельца служит психологической опорой. Кьеркегор как равно важные ценностные категории противопоставляет беспокойство любви покою самодостаточности. Но покой — свойство самого единства, и он достигается тогда, когда чувство находит удовлетворение в коллективном взаимодействии, когда происходит соединение мыслей и чувств людей для воплощения эволюционного замысла. И это предполагает погружение самого человека в глубину чувств. Чем глубже погружение, тем яснее видение того, что должно быть воплощено, тем более совершенным будет воплощение.

Практический образ неформального объединения в опоре на природу чувств мы находим в культуре или семье: которая, как ячейка общества и наиболее естественное объединение людей, по определению современного философа-Тельца М.С.Кагана предстает как "живое целое, существо индивидуальное и одновременно социальное"[64]. Только в семье — либо в действительно творческом коллективе (примером которого для большинства служит театр) — мы пока можем найти внимание к уникальности каждого плюс действительную общую гармонию взаимопроникновения (что иллюстрирует экзальтацию в Тельце Луны). Объединение по типу семейного выступает идеалом для Тельца, и по такому принципу часто строятся творческие коллективы.

В семье пестуется любовь — здесь уместно вернуться к определению любви у Теяйра де Шардена как всё вбирающего в себя космического чувства. В религии оно же трактуется как любовь Бога или к Богу — раскрывающая себя в любом виде любви: к человеку, своей стране или материальным объектам. (И надо сказать, прочные семейные отношения, в рамках которых человек оказывается полным хозяином вещей и вынужден брать на всю ответственность за происходящее внутри и вокруг, поневоле развивают все виды любви). С точки зрения познания, любовь является одновременно отношением к другому и себе самому, описывая выход всего "я" к иному и его возвращение к себе (по формуле творения Фихте). Она даёт знание о себе в соотношении с познанием иного. "Сопряжение этих двух знаний складывается в интегральное знание о человеке и человечестве, которое опосредует и направляет все знание людей в повседневной жизни; его называют обычно мудростью."[65]

В культуре Тельцов также привлекает компонента Единого: она ценна как обретение единства, которое сознание находит и создает в природе, раскрывая изначально заложенное в объекте естество так, как ему "должно" было проявиться. Человек строит культуру на основе природы: задействуя её силы и тратя её резервы — он должен ей что-то вернуть. Чувствам свежесть, телу силу, поведению выразительность и жизни — ту полноту, с которой младенец рождается на свет. Иначе он нарушает экологию, и в его действии разрушение доминирует над созиданием. Не остаться у жизни в долгу и вернуть ей ресурсы, которыми он воспользовался, человек может, лишь сам вернувшись к естеству, к изначальному единству. Произведение культуры нарушает экологию мира, если не служит интеграции внутренних чувств и не объединяет людей духом общего стремления; культурная деятельность не имеет никакой ценности, если разобщение в ней доминирует над объединением (что практически всегда бывает в процессах, осуществляемых утилитарно, ради зарабатывая денег). Это касается как сферы искусства, так и воспитания, обучения, лечения, общения.

Цель активизации всех сфер культуры архетипом Тельца понимается как возвращение к "изначальной" гармонии личности, естественному ритму, и манифестация этого вовне. Но, как мы уже говорили, достигается при этом вовсе не изначальная объективная заданность, а субъективный продукт собственного творчества — вдобавок нацеленный в будущее в значительно большей мере, чем в прошлое, потому что в конечном итоге Телец всю свою реальность выводит из себя самого. Поэтому Телец обычно вовсе не склонен ставить цели, чувствуя, что все равно достигнет иного,— и в жизни этот деятельный знак чаще всего производит впечатление, что он никуда не стремится.

Цель остается "вещью в себе", о которой мы ничего не можем знать. На самом деле мы не можем знать, чему на духовном плане служит наше бытовое объединение с другими, какие плоды в видимом мире даст наша любовь и куда завтра повернет эволюцию коллективный процесс интеграции. Но если мы отдаем себе в этом отчет, как и в том, что всё это зависит от каждого единичного индивида, то вырабатываем творческое отношение к жизни, которое является началом земной мудрости знака Тельца. На этой бытовой ноте можно закончить обзор взглядов Тельцов, потому что она наиболее выражает реалистический настрой этого архетипа: привычно-человеческий масштаб его идей.

Скажем лишь о роли философии для этого знака: ключевым словом здесь остается слово "объединение". Объединение достигается и через знание: познание, ведущее к наиболее полной интеграции — для всех и ради всех — задача философии для Тельца. Ещё Фихте считал, что философия должна быть фундаментом всех наук ("наукоучением": учением о науке). "Объединенное знание возможно и цель философии — достижение его... Объединить знание может только закон совместного действия всех факторов[66]",— писал Спенсер. Преимущество философии состоит в обобщающем всю жизнь моменте, присущем архетипу Тельца. Этот знак не делит творчество на искусство и науку, что показывает пример Леонардо да Винчи, яркого представителя этого знака, добившегося вершин не только в художественных, но и научных изысканиях.

Сегодня знание любой науки ограничено её сферой и мало используется повседневным мышлением. Последнее в наши дни захвачено идеологией — которая также является знанием, объединяющем чувства и мышление людей, но делает это путем отсекания части информации, ставя мысль людей в зависимость от позиций социального субъекта, ценности которого оно призвано обосновывать и защищать. Религиозное знание также не противостоит идеологии, сводясь к психологической интроспекции, оставляющей мир за гранью внимания. Философия же дает возможность соединить личное, субъективное знание бытия (подобное религиозному) с осознанием интересов и устремлений всего человечества (что изучает наука).

Мы привыкли думать, что знание освобождает, но идеология закрепощает, и в какой-то мере это делают наука и религия. Религия, когда она, переставая быть только психологической методикой, препятствует творческому развитию своих концепций видения жизни, становясь оковами для разума. Сама подчиняясь идеологии, она не учит человека мыслить; более того — налагает запрет на развитие данной даже трехлетнему ребёнку способности ставить вопросы. Наука заковывает в цепи эмоциональную сферу, когда формальным изложением идей отбрасывает чувства: не давая человеку доступным образом почувствовать предмет исследований (будь то классификация животных и растений или красота математических формул) и ощутить, как относится к непосредственно к жизни личности её абстрактное знание. От этого происходит неизмеримый вред, на который мало кто обращает внимания: а результатом стала, прежде всего, непопулярность самой науки. Философия архетипа Тельца, ставящая вопросы восприятия личности и дающая толчок её субъективному творчеству, раскрепощает чувства и разум, и могла бы помочь преодолеть узость современного знания, и в его научном, и в его религиозном аспекте.

Какой должна быть философия с точки зрения архетипа Тельца — главного философского знака? Прежде всего, своей и оригинальной насколько нужно, чтобы давать толчок воображению и творческому отношению к действительности. А чтобы внутренне объединять людей, она должна соответствовать как можно более универсальным категориям чувств, на базе которых рождались бы наиболее несомненные обобщающие идеи разума. Они находили бы отклик в любой сфере жизни, и их легкое применение, доступное каждому, приносило удовольствие: возвращая энергию, затраченную на творческий поиск. Такой стык научной методологии форм со свободой художника ими воспользоваться несет знанию демократизм. Это — отправное качество следующего архетипа Близнецов, знака легкости мысли, выражающего принцип интеллекта и в мифологии рисующего автопортрет мыслящего человечества.

ГОРОСКОПЫ ФИЛОСОФОВ-ТЕЛЬЦОВ

1. Марк Аврелий (25.4.121 – 16.3.180) — первый известный нам философ, чью дату рождения мы знаем наверняка: император-стоик и эпикуреец, усматривавший в единстве мира разумный промысел Природы и настаивавший на индивидуальном этическом отношении человека к Богу и личном его сотрудничестве с мировыми силами. Умер в Рыбах, знаке этики и изначального единства, где в его гороскопе находится соединение Венеры с Плутоном в тригоне к Юпитеру: что позволяло ему чувствовать мощь природы и быть хорошим правителем.

В его карте обнаруживаются гармония Солнца, Марса и Урана, пробуждающая сознание занять активную позицию в жизни и очень характерная для философов-Тельцов: поскольку будоражащее взаимодействие этих планет выводит этот знак из естественного покоя и самоудовлетворения к спящей в нём революционности. Полуквадрату Солнца к Венере, планете комфорта, Марк Аврелий обязан тем, что стоик перевешивал в нем эпикурейца. А оппозиция Меркурия к Юпитеру ставила задачу выработки объективного мировоззрения, что и побудило его к философским занятиям.

2. Никколо Макиавелли (12.5.1469 – 1.7.1527) — итал. историк и политик, обосновавший необходимость государства ради обуздания эгоистической природы человека, и подчинявший нормы религии и морали общественным нуждам. Видел идеал в развитии гражданских добродетелей и умер в Раке, знаке патриотизма.

Он был республиканцем и приверженцем демократии, и планета демократии и нарушения прежних моральных запретов Меркурий в его гороскопе несла на себе сильный акцент: в связке с Лунным узлом и тригоне с Ураном она обозначала выход к перспективе — но одновременно была вершиной тау-квадрата с волевыми планетами Марсом и Плутоном. Последний в напряженном аспекте к социальной планете Юпитеру ставил на вид силовое решение политических вопросов.

3. Иммануил Кант (22.4.1724 – 12.2.1804) — родоначальник немецкой классической философии, идеализма и агностицизма, ставивший вопрос об источниках и границах познания. Умер он в Водолее, знаке универсального знания.

Известный факт, что Кант никогда не покидал родного города, обусловили напряженные аспекты Марса и Солнца, планет энергии и активности, к Меркурию и Урану: планетам мысли и движения, отвечающим и за поездки. Эти же аспекты были и двигателем его философии: на "критическое" направление которой (агностицизм) указывает борьба Меркурия и Марса (напряженное столкновение рационального знания с рождающими импульсами мысли).

Небо было главной загадкой для Канта, как он говорил: это и вправду было так, на что указывает оппозиция к Урану Солнца (в связке с музой астрономии Уранией). При силе Нептуна в связке с Восходящим узлом, заведующего космогоническими картинами мира (и находящимся в связке с астероидами Сциенция/наука и Матезис/астрономические расчеты), это дало толчок созданию "небулярной" гипотезы образования Солнечной системы из диффузной туманности — и в целом способствовало обращению к космическому, трансцендентному (Уран и Нептун) при некоем отрыве от земного (как и восходящее созвездие Водолея). Что касается "категорического императива", его выражает гармония между Сатурном (своя цель и долг) и Юпитером (общество и естественная объективность), а также между Нептуном и Плутоном: дающая тонкую чувствительность к этическим вопросам.

Интересно, что у Канта астероид отъезда Вибилия в соединении с Калипсо, означающей удержание на планете путешествий Юпитере. Там же Патрия (родина) и Пакс (мир), а другой символ мира, Фриден, на Утопии и Эроте,— что отражает кантовские проекты мирного сосуществования народов как его любимую утопию. Известность: Фама (молва) — на астероиде Менталл, планете ментального творчества Палладе и Юноне, показателе взаимодействия с людьми (правда, там же Монахия, символизирующая одинокий образ жизни философа). Есть астероид Кант: в карте мыслителя он находится в соединении с Сапиенцией (знание) и Эврикой (открытие) вблизи Хирона, точки баланса и партнерства: т.о. Кант являл альтер эго для самого себя, и взаимодействие с миром для него связывалось прежде всего с научными открытиями. Автонома и Эдукация на Луне отражают его идею абсолютной независимости субъекта как образованной личности.

4. Давид Юм (7.5.1711 – 25.8.1776) — англ. философ и историк, сформулировавший основные принципы агностицизма и рассматривавший сознание "я" как поток ассоциаций. Исследовал механизмы причинно-следственных связей и умер в Деве: знаке механизмов организации мира и телесных процессов.

В гороскопе Юма характерная для философов-Тельцов пробуждающая связка Марса, Урана и Плутона, настраивающая на активное внедрение новых идей. Популярность на общественном и даже дипломатическом поприще ему нес тригон Плутона с Юпитером, а тригон Юпитера с Нептуном обозначил этические, гуманистические идеалы.

Работу над 8-томной историей Англии обусловил сильный акцент социальных планет в знаках исторической (родовой) памяти (Юпитер с Луной в Козероге, Сатурн в Раке). Эти же планеты побуждают рассматривать идеи как чувственные образы памяти — и ставят проблематику привычек: личных (Луна) и общественных (Юпитер). Образующийся замкнутый треугольник Юпитера, Нептуна и Плутона дает опору на глубинную психическую чувствительность: обращающую к бессознательным ассоциациям (Нептун) и идеям коллективного разума (Юпитер) — постоянно соотносимым между собой, что позволяет объективно вникнуть в механизмы ассоциирования. Яростный акцент на вникании в жизнь и в то же время обращение к памяти разделяет два вида опыта: непосредственные впечатления и идеи. (Как Телец, противопоставляя идею и материю, Юм выступает против ощущений-идей Беркли, видящего за ними единую духовную субстанцию в стиле архетипа Рыб).

При этом оппозиция Луны с Сатурном выражает недоказуемость причинно-следственных связей, проблематику фиксации и неуловимости потока жизненных впечатлений. Этому способствует и квадрат Марса и Урана к Меркурию (скачкообразные озарения спорят с последовательным мышлением, хотя сила Меркурия с Солнцем в секстиле к Сатурну дает сильный интеллект, склонный к построениям). Агностицизм Юма обрисовывает борьба Марса (рождающей воли "я") с логическим знанием Меркурием — как и у Канта.

5. Иоганн Фихте (19.5.1762 – 29.1.1814) — немец. субъективный идеалист, сделавший точкой отсчета своей философии само себя порождающее сознание "я", выводя из него существование мира вещей. Это выражает суть архетипа Овна, ярко отмеченного в космограмме Фихте. В Овне расположены Уран, Сатурн и Юпитер: в мифах последовательность этих архетипов обозначает первичный принцип миротворения. Марс, символизирующий сознание "я", находится близко к Земле (ретроградный) и в оппозиции к Урану с Сатурном образует самый сильный напряженный акцент карты. Близость планет Урана, Сатурна и Юпитера в новаторском знаке Овна в карте философа позволяет оценить наукоучение Фихте как новую веху в философии.

Предпосылку субъективного идеализма создает также Сатурн, в тригоне к Нептуну с Психеей обозначая сильный психический резонанс с миром, имеющий субъективную глубину. И Сатурн, и Марс ориентируют на активность субъекта; неслучайно Фихте ставил во главу угла деятельное, а не теоретически-созерцательное отношение к предмету. Последнее представляется проблематичным: связка Солнце-Меркурий в квадрате к Нептуну создает конфликт между близкой сферой ясного разума и глубинными идеями, сложность их проявления (и у Фихте бессознательное воображение Нептуна выступает предшественником категорий сознания Меркурия, но последнее не осознает этого).

Цель духовного процесса философ видел в бесконечном приближении индивидуального "я" — ко всеобщему (оппозиция Марса к Сатурну и Урану выражает идею недостижимости конечной цели творения). Знак его смерти — Водолей, архетип творения мира, человеческого универсализма, новой перспективы и свободы мысли.

Астероид Фихте на Луне в соединении с мудрой Минервой; близ Меркурия Эврика и Принципия (открытие рациональных принципов), там же Кант, чьи принципы он плодотворно развивал. Философия в сочетании с Веритас (правда) около Венеры: вера в истинность чувств как философская опора. Солнце в соединении с Вестой (фокус творческой задачи), Сапиенцией (знание) и Автономой (буквально: "собственный закон") — отражает выступления Фихте в защиту свободы мысли.

6. Роберт Оуэн (14.5.1771 – 17.11.1858) — англ. утопический социалист, видевший причину зла в устройстве общества и разработавший проект его изменения путём строительства коммун. Как предприниматель, основал ряд коммун в Великобритании и США, но его попытки потерпели неудачу в силу недостаточной сознательности и разобщенности людей. Умер в Скорпионе, знаке социальных трансформаций.

Соединение Урана с Солнцем, в тригоне к связке Юпитера и Плутона делало Оуэна человеком, склонным к оригинальным проектам и далеко идущим перспективам масштабных преобразований,— а также сильным руководителем, правда, склонным занять оппозиционную линию (Юпитер и Плутон в возвратном движении: ретроградные). Заботу о благосостоянии: не только своем, но и других — дает также тригон планет материи Венеры и Сатурна, в гармонии к Меркурию обозначающий способности предпринимателя.

7. Новалис (2.5.1772 – 25.3.1801) — немец. поэт-романтик и философ, трактовавший познание как творческий акт "вчуствования" в объект. Из субъективной диалектики Фихте выстроил свой взгляд на природу, за внешней дискретностью которой кроется единство и нерасчлененность его стихийной первоосновы. Умер в Овне, знаке первопричины и романтического порыва, возвращающего к изначальному единству.

В гороскопе Новалиса этот порыв отражает сила Марса в Овне в секстиле с Меркурием; при этом Меркурий в квадрате к Юпитеру не делает человека слишком рассудительным и уводит от объективного к субъективному (даже природа действует как субъект, и такой взгляд подтверждает гармония Венеры с Сатурном, дающая чувство стиля: это аспект, характерный для художников — и в целом для философов Тельцов, побуждая их к фиксации собственных чувств). Тригон Солнца к Нептуну отражает подспудное ощущение единства всего, мистичность и прикосновение к тайне.

8. Гербарт И.Ф. (4.5.1776 – 14.8.1841) — нем. философ-идеалист, развивавший кантовскую метафизику "вещи в себе" в понятии "реала", как конечного элемента бытия. Тельцовский акцент на единичной вещи усиливала оппозиция двух материальных планет: Сатурна и Венеры, с соединении Вестой (астероидом своей задачи), ставя цель разобраться, что есть материя. Показатель активной работы мысли в его гороскопе: связка Солнца, Марса и Меркурия — отражает стремление преодолеть "слишком" критическую направленность Канта (его квадрата Меркурия к Марсу).

Гербарт также пытался преодолеть противоречивость философских понятий, обращаясь к натурфилософии и психологии, объясняющим явления для человека. Это объясняет точный квадрат Юпитера к Нептуну в его карте: показывая конфликт между социальным мировоззрением и более всеобщей (надсоциальной) гармонией, что побуждало выходить за рамки социально принятых понятий к сферам изначального восприятия. Умер он во Льве, знаке целостного (символического) восприятия, где стоит лунный узел — символ перспективы.

9. Джемс Милль (20.5.1806 – 8.5.1873) — англ. философ-позитивист, разрабатывал индуктивную логику как "нейтральную почву" для различных философий, кладя в её основу сходство и различие и опираясь на ассоциативную теорию Юма. Последовательно придерживался субъективного идеализма и эмпиризма, трактуя материю как "постоянную возможность получения впечатлений", а сознание как "постоянную возможность переживания", и умер в своем знаке.

Задачу разобраться в ассоциациях и примирить разные философии в его карте ставила Луна на Лунном узле в соединении с Вестой, в тригоне к точной философской связке Сатурна и Урана (что дает фиксирование самых неуловимых впечатлений жизни, как и идей; за позитивизм отвечает Сатурн). Связка Марса-Меркурия в тригоне к Юпитеру дает активность и объективность мышления. Планета логики Церера в соединении с ментальным творчеством Палладой разрешает оппозицию Солнца и Нептуна (неверия, невосприятия реальности), которая ставит акцент на этических вопросах. Как многие философы-Тельцы, Милль связывал этические ценности с принципом удовольствия (в чем отразилась гармония Венеры к Хирону).

10. Сёрен Кьеркегор (5.5.1813 – 11.11.1885) — основатель экзистенциализма: учения о полноте проживания жизни своими чувствами, "здесь" и "теперь". Это датский теолог, выступавший против лютеранской рационализации веры и исследовавший религиозные сюжеты на основе заложенного в них этического конфликта и парадокса. Вёл замкнутую жизнь одинокого мыслителя (что отразило в его гороскопе сочетание Амура и Монахии). Точный секстиль Урана к Марсу в гармонии с Плутоном делал философа выразителем прогрессивных идей своего поколения.

Экзистенциальную философию обозначает соединение Солнца и Венеры, символизирующее жизнь чувств и слияние чувства с жизнью в её расцвете. При этом Утопия на Венере означает идеализацию роли чувств; сочетание Философии с Фантазией и Ипокреной (источник вдохновения) обращает к художественному стилю творчества. Связка Марса и Сатурна, стержня личности, ставит акцент на субъективном самопроявлении: отчего философ, в пику объективному развитию духа Гегеля, отстаивал "субъективную диалектику", как отношение личности к Богу.

Теология Кьеркегора: путь развития индивидуальной веры, приводящий индивида к осознанию всеобщего значения своей личности — очерчивает противостояние Солнца, символизирующего таланты индивидуальности, символу веры Нептуну (и астероид Ника на Нептуне символизирует победу личной веры). Показательное соединение астероидов Фидес (вероисповедание) и Аты (безумие) символизирует веру, выходящую за рамки условностей. Стимулы тёмных сторон чувств, анализируемые в работе "Страх и трепет", отмечает гармония Сатурна к Плутону в связке с Пейто (планетой эмоциональной убедительности) и сила астероидов возмездия (Немезиды, Кармы, Тисифоны) на Венере и Солнце — где стоит также бог дикой природы Пан (от которого происходит слово "паника").

Умер философ в Скорпионе: знаке глубинных конфликтов и страстей, и познания запредельных истин. Его смерть против дня рождения фиксировала критические аспекты Нептуна и Урана: идейный кризис, который у всех людей проходит примерно в возрасте сорока двух лет — в том ключе смены устоявшихся социальных опор веры — и смещения психической точки отсчета к собственной уникальности и всеобщности, как это описывает Кьеркегор.

11. Карл Маркс (5.5.1818 – 14.3.1883) — основоположник исторического материализма и политэкономии капитала, основатель первых международных коммунистических организаций.

В его карте стоит соединение Урана с Нептуном — аспект предвидения перспективы и творения нового "мифа" будущего (на 170 лет вперед), символизирующий его роль основателя новой идеологии (чему способствует и восходящее созвездие Водолея). Солнце в соединении с Луной создает самобытную личность, и в гармонии с Юпитером и Сатурном придаёт его концепции законченность, объективную широту и социальную значимость. Планету материи Сатурн (в связке с астероидом Иппокреной — "источник вдохновения"), в его карте ставят в точку зенита, как показатель творческого подхода к материализму и наивысшего достижения в практической реализации идей. Победу идей: как материалистических, так и революционных — также символизирует сочетание Сатурна с Викторией, а Урана с Никой. Главный напряженный аспект карты: квадрат Сатурна к Нептуну — выявляет проблему контроля над стихийностью жизни как основную. Он ставит задачу создания новой базы: нового фундамента реальности, вместо шаткого прежнего.

Венера в Тельце в секстиле к Плутону (ресурсы) с Хироном (законы гармонии) и Церерой (порядок распределения) отражает вопросы благосостояния, давая мощь чувству. Этот аспект послужил толчком к созданию в политэкономии учения о прибавочной стоимости, обосновывавшего несправедливость распределения материальных благ при капитализме. Стремление к справедливости, помимо Юпитера (где стоит астероид Пробитас ("честность") в гармонии к Сатурну и Солнцу), отражают сильно задействованные в карте астероиды правосудия: Фемида и Дике — на Солнце, а богиня справедливой войны Афина — на Марсе: обозначая призыв к борьбе за правду. Оппозицию общественному устройству символизирует ретроградность Юпитера (близ которого расположен астероид, названный КарлМаркс). Планета рабочего класса Церера, в сочетании с Элевтерией (свобода), Амуром (альтруистическая любовь) и Утопией, дает верность мечте освобождения пролетариата.— Правда, астероид Россия находится в точной оппозиции к Хирону и этой связке, а аспект оппозиции как раз отражает тяжелое, наиболее долговременное свершение — и осознание результата.

Умер Карл Маркс в филантропическом знаке Рыб.

12. Герберт Спенсер (27.4.1820 – 8.12.1903) — англ. социолог-позитивист, продолжатель Конта, поддерживавший агностицизм Канта, Юма и Милля. В стремлении примирить науку и религию создал эволюционную теорию, подытожившую идеи естествознания в метафизическом ключе и сводившую процессы развития к интеграции и рассеянию частиц. Истолковывал строение общества по аналогии с живым организмом. Умер в Стрельце, знаке обобщения законов природы и общества.

Соединение Урана с Нептуном также означает соединение веры и знания и создание обобщающей эволюционной идеологии, закладывающей новые основы коллективной ориентации. При этом квадрат Плутона к этой связке делал философа противником радикальных революционных переустройств. Марс в соединении с Церерой и Палладой (и тригоне к Сатурну с Хироном) побуждал видеть прогрессивную силу в опытной науке и творчески относиться к ней. Церера и Сатурн отвечают за систематизацию; Сатурн — за позитивизм.

13. Вильгельм Виндельбанд (11.5.1848 – 22.10.1915) — нем. философ, с кантианских позиций исследовавший учения прошлого, и определявший философию как науку о ценностях: и нормативное учение не о сущем, но о должном. Умер в Весах, знаке развития культуры.

В его карте, кроме Тельца, отмечены этические знаки Рыб: где стоит покровитель философии Сатурн, Узел, Веста и Нептун — и Рака: где находится связка Марса и Юпитера, также обозначающая акцент на нравственном и должном, которое одерживает верх на существующим порядком. Он родился в революционный год соединения Урана с Плутоном в Овне, что определяет взгляд на вещи с точки зрения преобразования мира. Архетип Весов наиболее слаб (Хирон в квадрате с Нептуном) и представляет основную проблему карты как соотношение этики и культуры.

14. Жюль Пуанкаре (29.4.1854 – 17.7.1912) — франц. математик и методолог, усматривавший полноту "гармонии природы" в математических законах; создатель конвенционализма: теории об условности выбора аксиом для научных теорий (при требовании непротиворечивости и наглядной, "интуитивной" убедительности). Умер в Раке, знаке "предустановленной гармонии".

В его карте хорошо стоят все "научные" планеты: связка Урана с Солнцем; Меркурий в секстиле к Церере и Сатурн в Близнецах на Восходящем узле. Последнее дает склонность к методологии, которая принимает гибкий характер, следующий потоку самой жизни, в силу соединения Сатурна с Луной. Юпитер в связке с Хироном усиливает способности к формулированию и корректировке законов.

15. Зигмунд Фрейд (6.5.1856 – 23.9.1939) — основоположник психоанализа. У него тяжелый, хотя и яркий гороскоп. Аспект постоянного напряжения: тау-квадрат Сатурна, Марса и Юпитера — отражает главную проблему психологии: адекватное самовыражения личности в соответствии с социальными стандартами. Эту проблему в карте Фрейда разрешает Венера, на которой стоит показатель перспективной цели (восходящий узел). Она имеет аспекты с Сатурном и Меркурием, которые фиксируют чувства; индивидуальность т.о. проявляется через осознание эмоций.

При этом планета инстинктов Плутон в сочетании с Вестой, Палладой и Амуром ставит на себе акцент и задачу выработки творческого отношения к коллективным энергиям, но в квадрате к Хирону и Юноне обозначает борьбу между страстями и нормами поведения. Это и побуждало Фрейда создать теорию строения психики как энергетической системы, в основе которой лежит конфликт между осознанными и неосознанными влечениями. Умер он в Весах: знаке партнерства и примирения инстинктов, выработки культурных моделей существования и терапии.

Соединение Солнца с Ураном и Меркурием в его карте символизирует оригинальную рациональную концепцию (и метод спонтанных ассоциаций); секстиль к Нептуну в связке с Эротом выражал её связь с бессознательными психическими процессами (прежде всего эротическими) и давал возможность их логической интерпретации. Положение астероидов Сомниум (сон) и Махаон (имя легендарного целителя) на Меркурии соответствовало открытию метода использования сновидений для анализа подсознания и лечения. Также показательна связь астероидов Ата (богиня безумия) и Пандора (образ "корзины несчастий"), в точной оппозиции к Нептуну: как подтверждение шага в сторону психиатрии. Малая планета Психея на Сатурне сделала Фрейда практическим психологом и психиатром. Там же Пейто, богиня эмоционального убеждения, придававшая вес его практическому общению с пациентами.

Соединение Солнца с астероидом Фама (молва) отразило всеобъемлющую популярность теории Фрейда. Есть астероид Фрейд, в его карте стоящий в хороших аспектах к проблемным Сатурну, Юпитеру и Марсу, в соединении с Эврикой и Гиппократом: что символизирует его открытия врача, оставившие след в истории.

16. В.И.Ленин (22.4.1870 – 21.1.1924) — продолжатель идей марксизма и создатель социалистического государства, впервые в истории в масштабе страны воплотивший утопию социального равенства в распределении материальных благ. Умер в Водолее, знаке России, эволюционных трансформаций и альтруистических коллективных идеалов.

Планеты в его гороскопе образуют "чашу" пяти соседних знаков, за пределами которой остается Сатурн, планета практического воплощения, на которую падает, т.о., основной акцент. Мы знаем Ленина как организатора государства рабочих и крестьян, что подтверждает Церера в соединении с Россией. Уран на Восходящем узле, Кредо-Утопия и соединение Марса с Нептуном в квадрате к Урану обозначает далеко идущую перспективу, революционные идеалы и экстремизм, который подтверждает Марсе в соединении с Черной Луной, астероидами Владилена и Шторм. Марс-Нептун символизирует вождя массы: воля которого (Марс) попадает в резонанс с волей момента (Нептун). Лидерские качества – сильный Плутон (в соединении с Карьерой и Свободой: профессиональный революционер) в секстиле к Урану и гармония к Узлам Юпитера, где стоят Висдом (мудрость) и Солидарность: давая объективный взгляд на социум и стремление к справедливости, которое подтверждает Дике на Солнце. Гармония Весты к Юпитеру заставляет воспринимать общественные задачи как свои.

Убедительность идей подтверждает соединение Плутона с Меркурием-Хэврикой и Палладой-Браги(ораторские способности), Метида-Фама (известность), Эврика-Пейто (богиня убеждения), Бельтровата-Сапиенция и Философия-Пифия. Распространение идей марксизма иллюстрирует Карл Маркс-Весьмир. Венера в тригоне к Урану дает гуманистические идеалы — однако эта, и вправду присущая Ленину, человечность идёт вразрез с преобразованиями Урана. (Вообще напряжение Урана, дающее дисгармонию перемен,— характерный аспект лидеров России, начиная с Петра I и кончая Ельциным и Путиным.)

17. Бертран Рассел (18.5.1872 – 2.2.1970) — англ. математик и социолог, основоположник философии логического анализа. Связка Солнце-Марс обусловила его активную жизненную позицию как общественного деятеля и борца против фашизма. Быть на передних рубежах идеологии и науки позволяла опора на соединение Урана с Юпитером, давая способность к объективной оценке "витающих в воздухе" идей. Это характеризует Рассела прежде всего как ученого и потом философа: научное открытие парадокса теории множеств привело его к разработке философской основы математики. Умер он в научном знаке Водолея.

Пять планет в Тельце (Меркурий, Венера, Плутон, Солнце и Марс) делали его концентрированной личностью с мощными чувствами и последователем Юма, находящим опору в чувственных данных. Он рассматривал инстинкты и страсти как подоплёку исторического процесса. Гармония обоих планет страсти (Плутона и Венеры) с планетами порядка (Сатурном и Церерой в строгом знаке Козерога) обозначила контроль над импульсами чувств и представление их как закономерного фактора истории. Внимание к истории в карте символизирует тригон Плутона (коллективная энергия) к Сатурну (время).

18. Тейяр де Шарден (1.5.1881 – 10.4.1955) — франц. палеонтолог, антрополог, считавший движущей силой эволюции сознание, устремленное к синтезу на всё более высоком уровне. Описывая космогенез от литосферы к биосфере и ноосфере, он приходит к выводу, что мысль человека — не последняя стадия эволюции, и конечное объединение людей в предельной точке Омега даст начало новой форме сознательной жизни. Будучи священником, это событие он трактовал эсхатологически: как взрыв исчерпавшей себя материальной оболочки планеты (а может, просто поэтически, если проникнуть в символику христианской эсхатологии?) — и умер в Овне, знаке разрушения прежнего мира и рождения нового.

Ударная сила его гороскопа напоминает карты великих философов-Овнов: планеты, шесть из которых находится в Тельце, сконцентрированы в "чаше" 80° (менее чем четырёх знаков). За пределами её остается только Уран — планета эволюции, берущая на себя такой позицией главное внимание. Дисгармоничные аспекты, представляющие проблему, отсутствуют. Связка Солнце-Венера-Нептун символизирует веру в жизнь и жизнь в её расцвете: наивысшем, если учесть точный тригон Солнца к Урану, как выход на новый уровень. На Солнце астероид Этернитас: "вечность"; на Уране Эврианта: "расцвет". Архетип охраны рода, его прошлого и будущего — Веста — в сочетании с астероидами Сциенция (наука) и Эрда (Земля) делает фокусом научного внимания земные процессы. Показательно соединение планет материи с астероидами матери-Земли: Венеры с Деметрой, а Сатурна с Анахитой, а также Йети ("снежный человек", что напоминает об участии Тейяра де Шардена в раскопках первобытного человека синантропа).

Связка Сатурна с Юпитером обозначает единство субъективных устремлений индивида с общественными, памяти о прошлом с истиной настоящего момента. Солнце в гармонии с Луной усиливает цельность личности (баланс инь-ян), а Меркурий с Церерой и узлами даёт научно-трезвый интеллект, склонный к систематизации. Неудивительно, что концепция космизма, смело сомкнувшая современную науку и религию западного мира, оказала влияние на умы современников — и, судя по силе этой карты, её, возможно, ещё недооценили. (Астрология показывает, что гороскоп личности действует столько, сколько жива память о ней.)

Опору Тейяра де Шардена на концепцию ноосферы Вернадского отражает связка музы Неба Урании с Психеей (восприимчивость) и астероидом Вернадский (там же стоит и Чижевский). Эсхатологию подтверждает Бальдр на показателе цели (Восходящем узле): это персонаж германской мифологии, смерть которого служит провозвестницей грядущего всеобщего воскресения. А также Марс в соединении с Пандорой (открывшей “корзину несчастий”): символом необратимого процесса перемен.

19. Хосе Ортега-и-Гассет (9.5.1883 – 18.10.1955) — исп. основатель "рациовитализма": учения о духовном опыте непосредственного переживания, "вслушивания в жизнь" с помощью "жизненного разума". Противопоставлял духовную элиту, творящую культурные стандарты и массу, бессознательно усваивающую их, и умер в элитарном знаке Весов.

У этого философа один из уникальных гороскопов: в Тельце шесть планет (что и дало акцент на идее творческого призвания). Соединение Солнца с Нептуном в тригоне к Урану и рядом связка Плутон-Хирон-Сатурн дает возможность действительно глубинного погружения в суть любых процессов и их творческого понимания при этом. Соединение Марса с Венерой обозначает самодостаточность любви; рациональная философия (нейтральный аспект Меркурия к узлам) здесь идёт как бы из прошлой жизни.

20. Людвиг Витгенштейн (26.4.1889 – 29.4.1951) — австр. математик и философ-аналитик, стремившийся описать все знание на основе совокупности простых законов (ориентируясь на язык математической логики). Под влиянием Рассела исследовал логику языка и выдвинул положение: человек видит мир сквозь призму языка, пытаясь бороться с неправильным употреблением языка. Умер около своего дня рождения, в Тельце: не выходя за рамки априорных категорий описания мира.

В карте сильно отмечен знак Девы, дающий аналитизм и склонности к лингвистике: где стоит связка Марс-Уран в тригоне к Солнцу (внедрение передовых идей) и Юпитер в тригоне к Нептуну (полнота описания). При этом секстиль Урана к Сатурну в соединении с Вестой в Раке определяет философские склонности (жесткую внутреннюю фиксацию мысли). А архетип внешнего интеллектуального знания науки представляет проблему: ретроградный Меркурий в Овне, ему помогает секстиль Хирона в Близнецах,— отчего логике языка уделяется максимальное внимание (можно вспомнить методологию Овнов). Этому также способствует единственное напряжение гороскопа между меркурианскими знаками Девы и Близнецов (Ураном и Плутоном). Венера же не имеет аспектов и вещественность мира остается вне рассмотрения: что дало смерть в своём знаке как дополнение к жизни.

21. Анандамурти, Прабхат Райнджан Саркар (20.5.1920 – 21.10.1990) — индийский философ, рассматривавший историю как круговой процесс перехода инициативы от одного класса к другому и разработавший социально-экономическую модель "прогрессивного социализма": сделав акцент на непосредственном участии трудящихся в управлении производством, экономической самостоятельности регионов, защите экологии и духовном развитии личности. Ушёл из жизни в Весах, знаке культурных моделей существования.

В его гороскопе выделяется тау-квадрат Марса к Юпитеру и Урану в переменных знаках: символизирующий смену коллективного мировоззрения и общественного строя. Тригон Урана к Плутону обозначает включенность в массовые движения. Революционность подчеркивает положение Урана в зените (характерна и его связь с богиней справедливости Дике). Активное стремление к эволюции и прогрессу Марса: эпицентра главной фигуры карты — поддерживает соединение с Меркурием, обуславливающее критический настрой, и гармоничные аспекты этой связки к Нептуну и Хирону: дающие способности духовного лидера, тонкое понимание и ментальное моделирование.

На глубину психологического проникновения указывает также связь Плутона с Психеей и Фетидой (богиня, окунавшая своих детей в чан с водой с целью сделать их бессмертными: что отражает идею закалки — и перекликается с идеей Анандамурти развития в человеке духовных качеств йога ради того, чтобы использовать их на благо социального служения). Акцент на самосовершенствовании личности диктует положение духовной планеты Нептуна — во Льве, знаке индивидуального совершенства, а социальных планет Юпитера и Сатурна в Деве, знаке служения обществу и поступательных преобразований. Связь Сатурна с Амброзией (напиток богов) отражает традиционный для индийской философии путь медитации и само название духовного учения Анандамурти "Анада Марга", которое переводится как "путь блаженства" (чему соответствует также соединение Нептуна с астероидом Эпикур).

Венера на Узле в соединении с астероидом Абунданция ("изобилие") обрисовывает опору на экологию (нерастрату ресурсов). Сильное положение малой планеты Автонома (в точке восхода) соотносится с идеями свободы духовного развития личности, культурной и экономической независимости региональных единиц.

* * *

Можно повторить как итог, что философское созерцание Тельца традиционно будят аспекты Марса и Урана: планет воли личного "я" и эволюции духа, несущие максимальные новации и побуждающие к преобразованию и разрушению старого мира. Революционность пробуждает также Плутон, планета мобилизации массовых энергий. При этом планеты субъективного сознания Марс и Меркурий нередко имеют напряженные аспекты борьбы, что обуславливает в целом критическое направление философии Тельца (и его агностицизм). Эти наиболее экстремальные планеты и аспекты как раз и создают продуктивность мышления этого знака и его деятельности, что неслучайно.

Тельцу не хватает качества трансформации: в этом знаке Уран и Плутон слабы (в "изгнании" и "падении", по традиционноастрологической терминологии). Это в быту не дает Тельцам полёта мысли и часто побуждает избегать разрушительной глубины страстей, не позволяя реализовать накопленный потенциал. Когда же собственная активная позиция или процессы коллективных преобразований задействуют качества Тельца во всю мощь, его природная гармония с естеством, миролюбие и созидательность обращает экстремальные энергии во благо. Архетип Тельца "присваивает" их себе и не выпускает вовне до тех пор, пока не находит для них конструктивной формы — а её критерием для него служит удовольствие чувств и тяга к прекрасному. (И характерно, что для России, выразителем национального духа которой считается трансформатор-Уран, наступали времена процветания, когда в ней правили Тельцы: неслучайно по времени их правление длилось дольше всего.)

Также естественна для философов-Тельцов связь планет материи: Сатурна, планеты философии, с планетой любви Венерой, что фиксирует и ограничивает чувства, давая их осознать, и усиливает материализм. При склонности Тельцов к созерцанию, их делают философами не только планеты философии (Сатурн и Уран), но и аспекты чистой науки (связь Меркурия с Солнцем и Церерой).

Идеалистический импульс сознания Марса является опорой субъективного идеализма Тельцов, их тяги и в быту видеть и созидать мир таким, каким его рисует собственное желание. Материализм Тельцов, на котором делают акцент популярные гороскопы, является не более, чем формой психологической компенсации этого идеалистического стремления и его социальной адаптации. По сути никакого Тельца не удовлетворяет материальная сторона жизни, с которой он сталкивается в быту. Архетип Венеры, побуждающий к наслаждению жизнью и пробуждающий активность всех чувств, рисует действительность не такой, какова она есть: а такой, какой она должна быть,— и какой поэтому она будет.

другие главы:

«ЧИСТОЕ МЫШЛЕНИЕ» ОВНА

«ПОРЯДОК СЕРДЦА» БЛИЗНЕЦОВ

«ПРЕДУСТАНОВЛЕННАЯ ГАРМОНИЯ» РАКА

«ТРИУМФ ЖИЗНИ» ЛЬВА

«ХИТРОСТЬ РАЗУМА» ДЕВЫ

«ТВОРЧЕСКАЯ ЭВОЛЮЦИЯ» ВЕСОВ

«СОКРОВЕННАЯ ИСТИНА» СКОРПИОНА

«БОГ, ТО ЕСТЬ ПРИРОДА» СТРЕЛЬЦА

«ПОЗИТИВИЗМ ЛИЧНОСТИ» КОЗЕРОГА

«БЛАГО, ИСТИНА, КРАСОТА» ВОДОЛЕЯ

«ВОЛЯ И СОЗЕРЦАНИЕ» РЫБ

к оглавлению и началу книги

вернуться к главной странице

---

[1] Novalis. Schriften. Jena, 1923 Bd 2, P. 179, fragment 21

[2] Кант И. Соч. в 6 Т. М., 1963-1966 Т.III С.92

[3] Кант И. Соч. в 6 Т. М., 1963-1966 Т.IV С.200

[4] Гербрат И.Ф. Введение в философию // Антология мировой философии М., 1971 Т.3 С.623

[5] Кант И. Соч. в 6 Т. М., 1963-1966 Т.III С.128

[6] Ленин В.И. Пол. собр. соч., Т.29, С.198

[7] Кант И. Соч. в 6 Т. М., 1963-1966 Т.III С.154

[8] там же, С.201

[9] там же, С.521

[10] Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1996 С.178

[11] Кант И. Соч. в 6 Т. М., 1963-1966 Т.III С.123, С.229

[12] Юм Д. Трактат о человеческой природе // Сочинения Давида Юма в двух томах. М., 1965 Т.II С.369

[13] Кант И. Соч. в 6 Т. М., 1963-1966 Т.III С.139

[14] там же, С.142

[15] Юм Д. Сокращенное изложение Трактата о человеческой природе // Соч. Давида Юма в 2 Т. М., 1965 Т.I С.795-796

[16] там же, С.798

[17] Спенсер Г. Основные начала // Антология мировой философии. М., 1971 Т.III С.618-619

[18] Милль Д.С. Система логики силлогической и индуктивной // Антология мировой философии. М., 1971 Т.III С.599

[19] Спенсер Г. Основные начала // Антология мировой философии. М., 1971 Т.III С.615

[20] Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987 С.52

[21] Фихте И.Г. Избранные произведения. Т.I М., 1916 С.264-265

[22] Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987 С.146

[23] там же, С.126

[24] Фихте И.Г. Основные черты современной эпохи. Спб., 1906 С.130

[25] Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987 С.149-150

[26] там же, С.206, 212

[27] Кьеркегор C. Страх и трепет. М., 1993 С.339

[28] Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987 С.142, С.136

[29] Юм Д. Трактат о человеческой природе // Соч. Давида Юма в 2 Т. М., 1965 Т.I С.365

[30] там же, С.366

[31] Фихте И.Г. Назначение человека. Спб., 1906 С.69

[32] Кьеркегор C. Страх и трепет. М., 1993 С.724

[33] Юм Д. Трактат о человеческой природе // Соч. Давида Юма в 2 Т. М., 1965 Т.I С.367

[34] Фихте И.Г. Назначение человека. Спб., 1906 С.66

[35] Юм Д. Трактат о человеческой природе // Соч. Давида Юма в 2 Т. М., 1965 Т.II С.381

[36] Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987 С.49-51

[37] Кант И. Соч. в 6 Т. М., 1963-1966 Т.IV С.274-275

[38] там же, С.347

[39] Кьеркегор C. Страх и трепет. М., 1993 С.67

[40] там же, С.64

[41] Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987 С.210

[42] там же, С.209

[43] там же, С.131

[44] Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1996 С.236

[45] там же, С.294

[46] Ортега-и-Гассет Х. Новые симптомы // Проблема человека в западной философии. М., 1988 С.206

[47] Кьеркегор C. Страх и трепет. М., 1993 СС.111, 64

[48] Кант И. Соч. в 6 Т. М., 1963-1966 Т.VI С.5

[49] Кьеркегор C. Страх и трепет. М., 1993 С.144

[50] там же, С.242

[51] там же, С.275

[52] там же, С.309

[53] там же, С.268

[54] Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1996 С.146

[55] Фихте И.Г. О назначении учёного. М., 1935 c.75

[56] Кант И. Соч. в 6 Т. М., 1963-1966 Т.III, С.5

[57] Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1996 С.161

[58] Оуэн Р. Избранные сочинения, М.-Л., 1950 Т.II c.22 в кн: Антология мировой философии М., 1971 Т.3 С.530

[59] Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987 С.194

[60] Оуэн Р. Избранные сочинения, М.-Л., 1950 Т.II c.39-40

[61] Фихте И.Г. Основные черты современной эпохи. СПб., 1906 С.49

[62] Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987 С.179

[63] Фихте И.Г. О назначении учёного. М., 1935 c.76, СС.81-82

[64] Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1996 С.308

[65] там же, С.223

[66] Спенсер Г. Основные начала // Антология мировой философии. М., 1971 Т.III С.611-612