на главную страницу сайта

Семиры и В.Веташа «АСТРОЛИНГВА»

СЕМИРА (Щепановская Е.М., канд. филос. наук, СПБ.)

СОЗВЕЗДИЯ МЫСЛИ

АСТРОЛОГИЯ ДЛЯ ФИЛОСОФОВ

и философия для всех остальных

к оглавлению и началу книги

Глава

«БОГ и ПРИРОДА»

СТРЕЛЬЦА

АРХЕТИП ЮПИТЕРА

Архетип Юпитера описывает организацию природы и общества — и их динамику: развитие природы и общественный прогресс.

В мифологии статический образ устройства мироздания символизирует царь богов: глава Олимпа Зевс, выводящий братьев и сестер из утробы Кроноса, или шумерский Мардук, в победе над Хаосом строящий небесный город Вавилон. Царь богов правит и динамикой преображения — которую в мифологии ярче всего рисует образ грозы: одного из самых страшных и впечатляющих явлений природы, потому и повелевает ей сильнейший из богов. Кроме Зевса/Юпитера здесь можно вспомнить славянского громовержца Перуна или индийского полководца Индру. Гроза предстает как образ битвы темных и светлых сил, и центральный индоевропейский миф символизирует победу Громовержца на Змеем. Змей, воплощая скрытый потенциал сил, сковывает силы природы, похищая стада небесных коров-туч, не давая их живительной влаге пролиться на землю. Гроза же разбивает оцепенение засухи или зимы, оживляя мир дождем для новой стадии жизни.

МИФ СТРЕЛЬЦА

Природа — солнце, луна и звёзды! Ты — истинный Бог людей, хранящий их тела. Будущий Бог людей. А пока — человек погрязает в ней, боясь покинуть одежды своих чувств и мыслей: свои внешние оболочки. Нужно поразить стрелой мысли свою низшую природу, чтобы взлететь к высшей: таков образ кентавра-Стрельца. Главная индоевропейская мистерия грозы: сражение громовержца со Змеем — говорит о том же. Вызывая изнутри тёмную энергию, надо вернуть её миру в виде светлой мысли. Миф о победе светлых сил над темными — это миф о доброте разума людей, прогрессе общества и всеобщем благе.

Этот мир несовершенен: в нём есть страдание и смерть. Но в нём отразилась воля Космоса. Тот, кто свободен, не думает о смерти и страдании, он думает о том, чтобы яснее видеть жизнь и лучше преобразовывать её. В темном увидеть светлое, в плохом — хорошее. И то, что не сможет один, смогут все. Поведение общества основано на природе коллективного разума: а разум есть выражение блага — поэтому в целом всегда происходит лучшее, что может случиться. Вера в Бога вселяет в нас оптимизм (от слова "optimus" — "лучший"), утверждая нас в том, что происходит.

Но вера в благо этого мира приводит и к консерватизму существующего порядка. Современная философия поднимает вопрос о власти общественных структур, власти языка (М.Фуко), в попытке преодолеть её. Социальные институты не сдают позиций своего процветания — и преобразования происходят революционным путём. Движение общества к прогрессу подобно скачке на лошади, которую каждый миг направляет всадник-разум. Но его можно уподобить и поезду, который ведёт машинист по заранее продуманному плану. Тот или другой путь зависит от сознательности людей: от высоты и широты общественного мировоззрения. Общественная динамика, то резкая, то плавная, проводит волю космических ритмов на Землю, осуществляя прогресс цивилизации. И какой бы степени свободы не достигли люди, они не оставят стремления жить в обществе. Человек стремится быть ему полезным, поскольку оно расширяет его мир и возносит его над ним.

С древних времён наша цивилизация разделена на две половины: кузнеца-землепашца Каина и чистого душой скотовода Авеля. За Каином был эволюционный путь — и он убил своего брата. Так общество сделало первый выбор — выбор такого устройства общества, где правит разум и жертвой оказывается душа. И кто-то, как Каин, живёт изобретательным разумом, а другие, подобно Авелю, уступают эмоциям и становятся чувствующей душой. От жестокости и горя противоречий мира, который строит убийца-Каин, люди становятся жертвами своих аффектов, теряя высоты разума. Но в хорошо устроенном обществе должны быть в равновесии разум и душа: правящий Бог — и покорная ему природа.

Человек, у которого душа и мысль находятся в равновесии, достигает совершенства: он правит своей природой. Как Бог — или как исполняющий его волю Георгий Победоносец, убивающий Змея cтрастей ради торжества идей правды и разума. Способ поведения человека в жизни должен совпасть с его стремлениями и идеями: тогда он станет проводником космической воли. Не побоимся слова "должен": человека создает его деятельность на Земле. Его субъективный прогресс ложится в основу улучшения общества.

Человек способен подняться разумом до Бога и спуститься до клеток и атомов природы. Эволюция исследований идёт в обе стороны: чем выше, тем ниже. В этом середина между полярностями, называемая жизнью. Огонь божественной энергии может разрушить жизнь, но разум её хранит: и на её топливе мысль взлетает к небесам — это лук Стрельца, направленный к звёздам. Победив свою природу, человек срывает с неба звёзды — и дарит обществу плоды своего труда. Так он творит культуру, которая закрепляет эволюцию и не даёт человечеству впасть в природный примитив своего далёкого детства. Древность человечества столь же божественна, как и современность, она столь же мудра — но менее разумна, менее культурна и потому менее человечна.

Взглядом на мир сверху мы работаем над природой, которая стоит внизу. Это мифологический образ Мирового Древа корнями вверх — они питают его с небес. Однако разум телесных действий выше нашего рассудка: и выше нашего понимания то, сколь слаженно работает организм в каждый момент. Это обычный образ Древа жизни, корнями растущего из земли. Есть люди, которые видят разумность всего материально происходящего. Есть те, которые не замечают. Природа сильнее их разума, но душой они способны ощутить, что она им говорит. Меняясь сама, природа каждый момент дает новые подсказки разуму. Сегодня она говорит, что экстенсивный путь Каина-разума — не для неё, он топит мир в крови. Так говорит душа-природа, лишённая глаз, в материнской экспансии жизни.

Но можно ли увидеть со стороны динамику движения вверх и вниз? Говорят ли яблони, что им тяжело под грузом плодов? А лучше ли им, когда ветер прежде времени стряхивает яблоки на землю? Природа полна неопределённости. Человеку, не видящему смысла её красоты, нужно рациональное понимание: как должно строиться бытие? Надо ли, чтобы в нём было больше устремленной к новым завоеваниям энергии духа — или больше ограничивающего экспансию сознания? И ведь в их истоке — одна и та же искра разума. Мир просто меняет формы.

Разум раскрывает мир. Лишь тот, кто не видит природы вещей, боится данных человеку возможностей. Животных ведёт их охотничий инстинкт: желание добычи. Растение ищет, где вода, и тянется на свет. Камень стремится сохранить себя. А человек ищет, где самая разумная мысль. Для животного или растения самый разумный импульс — импульс выживания — мысль о смерти. Но для человека все мысли — мысли о жизни.

ОБРАЗ Дж. СВИФТА: ЧТО ЕСТЬ ОБЩЕСТВО?

То, каким мыслит себя человек: какие качества раскрывает в себе, зависит от общества. Гулливер, герой Стрельца-Свифта, попадает в страну лилипутов: там он кажется всемогущим великаном. Он начинает войны и решает их исход, определяя судьбы мира. Но вот Гулливер попадает в страну великанов: там он становится игрушкой, забавой, ребенком в их руках.

Путешествуя всю жизнь, Гулливер видит много диковинных стран с разными обычаями: одними он восхищается, другие не может понять. Однажды он попадает в страну гуингмов — благородных лошадей, которые, по виду будучи животными, являют идеальные качества человеческой личности. Рядом с ними живут человекоподобные йеху, которые вобрали в себя худшие черты человеческой природы: признание одной только грубой силы, зависть и лень. И тогда герою приходится доказывать гуингмам и себе самому, что он отличается от обезьяны и принадлежит к разумному виду.

Не стремились ли к роли Гулливера в стране лилипутов все цари, все президенты, все начальники всех народов? Не являются ли они и ныне такими Гулливерами? И не делает ли социум людей слишком часто игрушками в руках сильных мира сего, как Гулливера в стране великанов? Общество мало изменилось с тех пор, когда его описывал Свифт.

В социуме есть много кругов, много замечательных и абсурдных традиций. И всем, наверное, случалось бывать среди достойных людей, до которых человек стремится дотянуться, доказав себе и другим моральное право быть не хуже. А бывает и так, что человек не узнает человеческого в своих соплеменниках.

Но верно и то, что каждый человек сам определяет свою роль по отношению к обществу. Живет ли он в стране лилипутов или в стране великанов? видит ли в окружающих полных достоинств благородных животных-гуингмов или таких мерзких йеху, что их с трудом можно назвать людьми? попадает ли на острова, устройство которых совершенно? или оказывается среди абсурдных сообществ, жителям которых не дана абстрактная мысль и они умеют общаться лишь при помощи материальных вещей: всюду таская за собой мешки с предметами?

Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Даже в стране лилипутов огромный Гулливер вынужден исполнять их просьбы или приказы. Его свобода — лишь в том, чтобы служить справедливости — или в том, чтобы уйти, поскольку в постоянной борьбе враждебных сторон окончательной справедливости достигнуто быть не может. Гулливер не может изменить своей участи и в стране великанов: но может построить себе домик, который и приплывает вместе с ним в те места, где люди нормального размера. Гулливер не может уподобиться гуингмам — но может не уподобляться йеху. В любой стране и любом обществе он может вести себя согласно своей идее. В этом его главная культурная задача человека.

ФИЛОСОФИЯ СТРЕЛЬЦА

"Труд создал человека."

Ф.Энгельс

БОГ, ТО ЕСТЬ ПРИРОДА

С осознания своей свободы жить начинается философия уверенного в себе, огненного знака Стрельца. "Свободный человек ни о чём так мало не думает, как о смерти, и его мудрость есть размышление не о смерти, а о жизни,"[1] — пишет Спиноза. Он утверждает: "Можно наслаждаться бессмертием не только в будущем состоянии, но уже в этой жизни и с настоящего момента".

Планета Юпитер, символизирующая суть души Стрельца и широту мировоззрения, расширяет мировосприятие проблемы смысла жизни, заключенного в человеческой эволюции, до всего материального мира: тема Стрельца — развитие природы в целом.

Материализм XVIII и XIX веков нередко апеллировал к учению Спинозы. Материализм Стрельца как зодиакального знака связан с тем, что дарующее энергию Солнце в это время сближается с Землёй (орбита которой чуть-чуть неправильна и достигает перигелия в следующем знаке Козерога). А Землю в это время укутывает снег, и внешние природные импульсы смолкают. И Стрелец черпает жизненный энтузиазм из внутренней энергии, которой стремится овладеть Скорпион — и которая трансформируется в энергию человеческого разума. Стрелец, таким образом, опирается одновременно на материю и сознание, на разум и природу.

Соединение этих начал в природе отражается в пантеизме Спинозы и его последователя Толанда, а также Григория Сковороды. Стрелец обладает ярким чувством природности всего (в быту нередко погрязая и увязая в нем). Живой иллюстрацией пантеизма этого знака может служит красочная картинка ещё одного Стрельца, Бёме:

"Я уподобляю всю философию, астрологию и теологию драгоценному дереву, растущему в прекрасном саду... Сад знаменует собой мир; почва — природу, ствол дерева — звезды, ветви — стихии; плоды, растущие на дереве — людей; сок в дереве — ясное божество. Люди созданы из природы, звезд и стихий: Бог же, творец, господствует во всех, как сок — в целом дереве."[2]

Сковорода пишет: "В Библии Бог именуется: огнем, водою, ветром, железом, камнем и прочими безчисленными именами. Для чего ж его не назвать натурою? Что ж до моего мнения надлежит — нельзя сыскать важнее и Богу приличнее имени, как сие. Натура есть римское слово, по-нашему природа или естество. Сим словом обозначается все, что только родится во всей мира сего машине."[3]

Для Спинозы природа — причина себя самой, она не имеет никакой предначертанной свыше цели и этим уподобляется Творцу. ("Природа не предназначает для себя никаких целей,... и все конечные причины — только человеческий вымысел."[4]) Такое представление подчеркивает бесконечность природы: её неисчерпаемый потенциал (к выявлению которого во всех сферах жизни стремится предыдущий знак Скорпиона).

Человек же ограничен как один из видов природы, поэтому и его рациональные идеи относительны:

"После того, как люди убедили себя, что всё, что происходит, происходит ради них, они стали считать главным в каждой вещи то, что для них всего полезнее и ставить выше другого то, что для них всего приятнее. Отсюда они должны были образовать понятия, которыми могли бы выражать природу вещей, т.е.: добро, зло, порядок, беспорядок, тепло, холод, красота, безобразие. А так как люди считают себя свободными, возникли понятия о похвальном и постыдном, грехе и заслуге.[5]"

Это описание природы коллективного разума (мировоззрения Юпитера) продолжает концепцию предыдущих социальных знаков (Весов и Скорпиона), что центральное место человека во Вселенной незаслужено — хотя он стремится заслужить его, разумом устанавливая господство над всей природой и собою как определенной частью её, имеющей в ней свое место.

Определение Спинозы: "Бог, то есть природа" раскрывает суть материализма Стрельца. Объективно существующая для человека реальность (Юпитер), относительно которой все люди пришли к определенному соглашению, объединяет понятие Бога как вечного абсолюта и природы как свободного движения к нему. Как сок в дереве, Бог есть имманентная (внутренняя), а не действующая извне причина вещей. Поэтому природа не нуждается ни в каком внешнем принуждении и предопределении: она изнутри осуществляет эволюцию так, как будто обладает свободой воли, присущей разуму. Она сама является своим творцом. Это же утверждает учение о диалектике природы Энгельса, ставшее основным фокусом его философского интереса.

Известный взгляд Энгельса о происхождении человека из обезьяны смыкается с идеями об эволюции растительного и животного мира другого Стрельца, Ламетри, для которого человек, как последняя стадия развития природы на данном этапе, отличается от животного лишь большим количеством ума и материальных потребностей. Как ранее Спиноза и позднее Энгельс, основой всей жизни Ламетри видит единую материальную субстанцию.

Динамический акцент мировоззрения Стрельца, для которого существование есть движение и развитие, раскрывает философия последователя Спинозы Толанда. В центр внимания он ставит вопрос о "движущей силе как таковой", о первопричинах всякого движения — и утверждает, что и всякое внешнее движение, и внутренняя активность материи есть существенное свойство самой материи, неотделимое от её природы. Знак Стрельца отвергает понятие первопричины как внешнего толчка, как это делает, кроме Спинозы, более близкий к нашему времени философ-Стрелец Карсавин:

"Разногласия возникают тогда, когда мы пытаемся признать один из процессов причиняющим другие, разумея под причинною связью нечто большее, чем систематическое взаимоотношений... Мы ошибаемся, когда сводим причинение к чему-то подобному механическому толчку."[6]

"Если активность должна входить в определение материи, то она должна и выражать её сущность"[7], — считал Толанд. Это согласуется с современным научным пониманием того, что движение составляет основу существования частиц материи (электрон). В опоре на динамику атома распространяет движение духа на материю ещё один философ-Стрелец, Лосский:

"Материя не есть вечное состояние, неизменное пребывание. Она есть процесс, действование, событие, протекающее во времени. Современный натуралист любит подчеркивать мысль, что материя никогда не находится в покое: но под этими словами он обыкновенно разумеет лишь мысль, что непроницаемые, сами по себе неизменные частицы вещества постоянно находятся в движении. Динамист идет дальше: он утверждает, что не только движение частицы материи, но сама эта частица, сама её объемность есть процесс, непрестанно возобновляющееся усилие завоевания некоторого места в пространстве."[8]

В этом определении проступает экспансия, связанная с образом Стрельца как царя и полководца. Движущаяся материя обладает качеством экспансии.

При этом философия Стрельца говорит не просто о движении, но движении изменения: созидания и разрушения — то есть диалектическом движении, обуславливающем, говоря словами Толанда, "вечную юность и силу мира". Постоянная динамика, таким образом, служит основой устойчивости и неизменности Вселенной: благодаря движению материя не распадается.

Итак, современный нам материализм подразумевает равноправие материи и движущегося духа, которые сливаются в стрельцовском пантеистическом понятии разумной природы. Сегодня это наше бытовое мировоззрение, и обычно никто не задумывается над тем, что материализм Энгельса, которым мы руководствуемся, как и материализм других Стрельцов, содержит не один (чисто материалистический), а оба компонента бытия и сознания — в диалектическом единстве их развития: и для Стрельца первична не статичная мертвая материя, а такое бытие, которым движет изнутри присущее ему сознание.

Почему наша бытовая идеология — не только научная, но и религиозная, как мы увидим ниже,— созвучна именно философии Стрельца? На это есть две причины. Первая — в том, что управитель Стрельца Юпитер и есть выражение общественной идеологии как таковой. Идея борьбы противоборствующих сил (в христианской религии — Бога и Дьявола) выражает идеологию представлений о развитии коллективного разума и общественного прогресса на данном этапе истории. Проще говоря: коллективная мысль о том, кто с кем борется и кто должен победить — указывает путь, по которому пойдет общество в ближайшем будущем. Выработка этой идеологии входит в зодиакальную задачу знака Стрельца. (Сегодня происходит абсолютизация энергии и денег, страстей и инстинктов (Плутон) ради стимула к развитию общества (Юпитера), завтра движущей силой будет абсолютизация Ничто творящей пустоты, свободы и бунта. И это тоже будет соответствовать зодиакальной логике Плутона – являющегося  базой и толчком для Юпитера).

А вторая причина в том, что соединение планет Урана и Нептуна, закладывающее коллективные идеалы человечества на период 170-ти лет, предпоследние два раза происходило именно в Стрельце — на фоне этого знака, усилив этим его идеологические тенденции. Со стрельцовским мировоззрением общественного прогресса, как альфы и омеги будущего человечества, с революционной идеей борьбы ради коллективного построения идеального общества, мы подошли к рубежу 1993 года — когда соединение этих планет произошло в Козероге и подвело финальную черту социальному идеалу, которым люди жили в последние 340 лет. Сейчас идет процесс формирования нового, иного видения пути жизни человека и развития разума человечества. Но тем более важно понять философию Стрельца, как то, на что мы слишком сильно опирались,— и что предстоит частично отвергнуть, чтобы дать ход энергиям другого характера, более соответствующим следующему 170-летнему идеологическому циклу.

РАЗУМ В ПРИРОДНЫХ И
ОБЩЕСТВЕННЫХ ПРОЦЕССАХ

Как движение в материи, разум в природе присутствует всегда: потому он всего лишь закономерно проявляет себя в человеке в процессе развития (а не рождается в нем чудом). Он является плотью от плоти материи, а потому человек может постигнуть разумом ход истории, как и саму божественную природу. Спиноза говорит: "У меня о Боге столь же ясное представление, как то, что я имею о треугольнике." Он был убежден в том, что мир представляет математическую систему и может быть познан до конца геометрическим способом. Здесь можно вспомнить привычный нам научный, марксистско-ленинский взгляд (базирующийся на идеологии Стрельца Энгельса и выраженный Лениным): "Книга природы написана на языке математики".

А можно обратиться к более давней истории и привести слова украинского бродячего мыслителя XVIII века Сковороды, перекликающиеся с динамичными образами предустановленного, и в то же время изменчивого, мира других Стрельцов:

"Дух весь мир, будто машинистова хитрость часовую на башне машину в движении содержит... По сей причине разумная древность сравнила его с математиком или геометром, потому что непрестанно в пропорциях и размерах упражняется, вылепливая по разным фигурам: травы, дерева, зверей и все прочее; а еврейские мудрецы уподобили его горшечнику."[9]

Для мировоззрения Стрельца во всем мире правят единые всеобщие законы (которые и выражают суть архетипа Юпитера). Дух предстает практиком, действующим согласно им, и при этом Спиноза подчеркивает, что даже Бог не действует по свободе воли, понимаемой как произвол. Знак Скорпиона освобождает волю — Стрелец вводит её в рамки закона:

"Так как в вечности нет никакого когда, ни прежде, ни после, то Бог раньше своих постановлений не существовал и без них существовать не может... Вещи не могли быть произведены Богом никаким другим образом и ни в каком другом порядке, чем произведены... Случайными же вещи называются единственно по несовершенству нашего знания."[10]

И это напоминает греческого Зевса, который правит миром, но сам подчинен законам судьбы. А также детерминизм идеалиста Овна, который считает возможным постичь истину Духа через мышление человека, поскольку сознание само по себе отражает предопределенность мировой воли. Но поскольку для Стрельца, в отличие от Овна, предопределение скрыто не в сознании, а в самой природе, разуму следует постигать природу.

Спиноза на примерах доказывает, что даже Священное писание под Божьим промыслом понимает "не что иное, как самый порядок природы, необходимо вытекающий из её вечных законов."[11] Все, что нам кажется сверхъестественным и чудесным, сигнализирует лишь о недостатке наших знаний. Акцент познания смещается в материальный мир, но результат познания у Стрельца оказывается настолько же абсолютным, как выявление принципов чистой мысли у Овна или религиозно-психологическое слияние с Богом у Скорпиона. В процессе познания разум постигает истину развития, он догоняет осуществившуюся реальность и опережает её.

Для Стрельца на законах природы базируется развитие человеческого, а вместе с ним и мирового духа. Весь мировой процесс осуществляется в силу этих законов, общих для духа и природы. Потому Спиноза утверждает, что каждому изменению в материальной субстанции соответствует изменение в субстанции духовной. По Декарту, субстанции не влияют друг на друга, но их действия скорректированы согласно общему механизму: подобно тому как два часовых механизма показывают одно и то же время, будучи заведены мастером, который синхронизировал их стрелки. Аналогично у Спинозы: порядок и связь идей таковы, как порядок и связь вещей. И именно с такой позиции правильно рассматривать общественную мысль в духе Энгельса — как надстройку над базисом экономических условий жизни, определяемую ими.

Неслучайность идей истории всплывает в отношении Карсавина к русской революции и власти большевиков — как наилучшей из возможных:

"Большевики лишь приклеивали ярлычки к стихийному, увлекавшему, говорившему в них течению. Они лишь понятным темному народу языком идеологически обосновывали его дикую разрушительную волю... коммунистическая идеология оказалась полезною этикеткою для жесткой необходимости; анархия хозяйства раскрыла себя как осуществление социалистической системы. Выводы коммунистической науки совпадали с тем, что заставляла делать жизнь."[12]

Согласно философии Стрельца, социально-исторический процесс, как и всякий другой, не может быть вызван внешней причиной: он соответствует внутренней, природно-инстинктивной активности национального духа:

"Не народ навязывает свою волю большевикам, и не большевики навязывают ему свою. Но народная воля индивидуализируется в большевиках; в них осуществляются существенные его мотивы: жажда социального переустройства и социальной правды, инстинкты государственности и великодержавия."[13]

Чтобы познать дух, действующий как в обществе, так и в человеке, Стрелец уделяет преимущественное внимание материально-телесным процессам. Поскольку этот знак отталкивается от психологизма Скорпиона, это находит своё отражение в учении Спинозы о природе аффектов. Согласно ему, испытанная эмоция может превосходить волю человека и оставленный ею след уничтожается только более сильным переживанием. Важную роль играют ассоциации идей (как у Тельца, но для Стрельца они носят более физический и механический характер, будучи напрямую связаны с объектами, которые их произвели. Поэтому, например, если имело место несколько одновременных влияний разных объектов, душа будет вспоминать воздействие всех вместе, будучи не в состоянии сама отделить одно от другого, как и связанные с ними идеи). Мышление зависимо от телесного состояния человека, поскольку связано с чувственным познанием. "Объектом идеи, составляющей человеческую душу, служит тело, и ничего более,[14]"— говорит Спиноза.

Толанд, подвергавший критическому анализу идеи Спинозы, выступает ещё более последовательным материалистом, чем последний, утверждая, что "мышление не может осуществляться иначе, как только посредством мозга."[15] Поскольку материя обладает движением сама по себе, не имеет смысла считать жизнь чем-то отличным от организмов, которые ею наделены, или наделять предметы душой, как чем-то внешним: поскольку в образе кентавра-Стрельца слиты разум и тело, "эта мнимая всеобщая одушевленность совершенно не нужна."[16] Также Толанд считает лишней абстракцией пустое пространство без материи и предлагает мыслить бесконечной саму материю, а не категорию пространства.

"Душу, освобожденную от тела, так же невозможно себе представить, как и материю, не имеющую никакой формы"[17],— соглашается с ними Ламетри, который, будучи врачом, на опыте убедился в том, что духовная деятельность человека находится в прямой зависимости от телесной:

"Во время болезни душа то потухает, не обнаруживая никаких признаков жизни; то словно удваивается: так велико охватывающее её исступление; то помрачение ума рассеивается, и выздоровление снова превращает глупца в разумного человека. Порой самый блестящий гений перестает сознавать самого себя; и тогда прощайте, богатства знания, приобретенные с таким трудом!... Различные состояния души всегда соответствуют аналогичным состояниям тела."[18]

Человеческое рождается из природного — и то, и другое архетип Юпитера объединяет понятием закономерной организации мира:

"Организация является главным преимуществом человека... Откуда появляются разные умения, знания и черты добродетели, как не от организации мозга людей ученых и добродетельных? И откуда в свою очередь появляется у нас эта организация, если не от природы?"[19]

В труде с названием "Человек-машина" Ламетри стремится доказать, что психика человека, как и психика животных, не содержит в себе ничего сверхъестественного — чудо для него, как и для Спинозы, свидетельствует лишь о недостатке знания. Человек близок к высокоорганизованным животным, от которых он произошел, он есть часть природы и ступень в развитии материи.

"Благодаря определенным законам движения образовались глаза, которые видят, уши, которые слышат, нервы, которые чувствуют... Как, будучи слепой, природа создала глаза, которые видят, так, не обладая мыслью, она создала мыслящую машину."[20]

Истинное познание для Стрельца — это познание материальных механизмов организации, законов развития, и опора на объективные законы природы позволяет дополнить психологический метод познания (скорпионовский метод "вчувствования") теми ориентирами, которые может дать наука. Опираясь на известные в его время законы механики, Ламетри описывает душу как деятельность нервов:

"Нервный сок состоит из шарообразных элементов, плавающих, вероятно, в эфирном веществе... Нервный шарик, с той же быстротой, с которой он получил толчок, должен передать его последнему и, так сказать, вталкивать его в душу, пробуждающуюся при этом ударе молотка и получающую более или менее сильное впечатление в зависимости от силы получаемого ею толчка."

Таким образом, описание природы переходит на материалистический уровень, предполагающий анатомический и по-научному механический взгляд на человека. Недаром Ламетри был не только философом, но и врачом. Но функционирование человека как части природы не принижает его:

"Если я отождествляю душу с телесными органами, то только потому, что все явления подводят меня к этому, а ещё потому, что Бог не дал моей душе никакого понятия о ней самой, а только достаточно умения рассуждать и добросовестности, чтобы узнавать себя в каком бы то ни было зеркале и не краснеть от того, что она родилась из грязи."[21]

Научное мировоззрение Стрельца отличается от религиозного тем, что выдвигает идею общественного прогресса. Да, миром правит борьба противоположностей, но не только из-за мощи сил зла, провоцирующих эту борьбу, — а ради развития социума: совершенствования особой человеческой формы организации жизни, которая должна достичь такой же гармонии, как сотворенная Богом Природа. Идею этой высшей гармонии общества, проявленной в форме культуры, отражает экзальтация Вулкана/Хирона в Стрельце. В быту далеко не все Стрельцы подымаются до этой идеи, останавливаясь на дуализме добра и зла. Поэтому философ этого знака Спиноза неоднократно подчеркивает, что добро и зло не абсолютны, это лишь модусы вещей, определяемые нами: одна вещь может быть хорошей и плохой одновременно. Но суть всякой диалектики — развитие.

Поскольку Стрельцам более других дано постичь архетипическую мистерию битвы громовержца со змеем, они видят мировую борьбу, но нередко не видят за ней прогресса. В душе они склонны принять концепцию, что мир основан на зле и в нем правит Дьявол. Понятно, что это не самая передовая идея для нашего времени,— и в этом смысле совершенно прав Энгельс, отвергая всякую религию и отдавая преимущество науке. На борьбу с суевериями направлен антиклерикализм Спинозы. Толанд в книге "Христианство без тайн" выступал против религии и церкви, и его книга была осуждена на сожжение. А наиболее резко на религию ополчался атеист Ламетри, за что его обвиняли во всех грехах. Все они не избежали преследований. Антиклерикальная сатира, наряду с критикой феодальной и раннебуржуазной морали, присуща и просветительству Сковороды. Если традиционно Стрелец, хорошо понимающий общественные взгляды, считается лояльным знаком, то мыслители-Стрельцы по той же причине чувствуют себя вправе уверенно крушить старые догмы ради торжества нового мировоззрения. (Такой путь связан с тем, что почти все философы-Стрельцы подвергались социальным гонениям и вынуждены были покидать родину. Это относится к Спинозе, Толанду и Ламетри так же, как и к русским идеологам-Стрельцам: Плеханову или Кропоткину, не говоря уже о философах советского периода: Лосском и Карсавине.)

Разум ведёт человека вперёд — догма лишь делает явным уже и так существующее, очевидное для большинства. По этой причине идеология религии отстает от мировоззрения науки. Сколько бы мы ни перечитывали "книгу книг" Библию, мы не найдем в ней теорию относительности движения или идею волновой природы материальных частиц. Но там, где становится догмой наука, и она обречена лишиться идейной поддержки общества и лучших его представителей. Мы говорим здесь именно об идеологии: которая дает наиболее прогрессивную картину мира, ориентируя человека на наилучшее развитие его человеческого разума, а общество — на наиболее культурные его формы.

За развитие разума: в противовес распространенному мнению о невозможности рационального постижения истины — ратует американский идеалист Сантаяна (при этом по-христиански и по-стрельцовски-дуалистически противопоставляя "царство материи" и "царство духа"): "Находя свой разум порабощенным, наши современники полагают, что разум служебен; вместо того, чтобы искать его освобождения, они пытаются избежать его".

Украинский просветитель Сковорода неслучайно отмечал, что у древних Бог назывался "ум всемирный". И у христиан " знатнейшие ему имена: Дух, Господь, Царь, Отец, Ум, Истина. Последние два имени кажутся свойственнее прочих, потому что ум вовсе есть невеществен, а истина своим пребыванием противна непостоянному веществу."[22] Из этой цитаты также видно, что Сковорода, как и другие философы-Стрельцы, придерживается дуализма духа и материи. Например, Карсавин выделяет два фундаментальных предмета метафизики: Абсолютное (Бог) и сотворенный мир (Космос).

БОРЬБА ДУХА И МАТЕРИИ — ДОБРА И ЗЛА

На заре нашей эры стрельцовская идея дуализма и противоборства духа и материи наиболее ярко была проявлена в гностицизме: как направлении рационального познания Бога. Для гностиков античности, как и для многих представителей знака Стрельца сегодня, мир предельно удален от Бога и есть его антипод. Логика Зодиака помогает увидеть корни возникновения такого мировоззрения. В стремлении к истине: истине вечной трансформации — знак Скорпиона изолируется от мира в запредельное: от жизни в смерть — и эта изоляция становится основой развития его возможностей, его независимости и свободы. На эти возможности, полученные не от Бога, "сверху", а от материи, "снизу", и на эту завоеванную независимость опирается Стрелец — но получает вместе с нею изоляцию от вышнего, от сверхъестественной, божественной или просто ещё непознанной помощи. И, констатируя этот разрыв "верха" и "низа" ради собственного утверждения свободы человеком, знак Стрельца стремится его преодолеть. Тождество Бога и Природы у Спинозы — или единство сознания и материи в развитии у Энгельса — и есть логическое решение отрыва человека от вечности.

Дуалистический взгляд Спинозы утверждает взаимную независимость души и тела и невозможность их влияния друг на друга. Но дуализм духа и материи преодолевается в истоке: это два атрибута одной, единой с Богом субстанции. С одной стороны, "душа может воображать и вспоминать о вещах прошедших, только пока продолжает существовать её тело", с другой — "человеческая душа не может совершенно уничтожиться вместе с телом, но от неё остается нечто вечное."[23] Материализм Толанда также не мешает понятию вечного и божественного: "что касается бесконечности материи, то с ней несовместимо только то, чего и так не может признать ни один разумный человек — протяженный телесный Бог, но вполне совместим чистый дух".[24]

А традиционно-христианское решение проблемы дуализма — в таинстве боговоплощения — можно найти у Карсавина:

"Грешное человечество существует в своей греховной недостаточности, как определенное ею самобытие. Оно реально противостоит своей усовершенности, противостоит себе самому как момент непрерывного усовершения, потому что Бог, ограничив, унизив и в самоограничении определив себя самого, сделал Своим и Собою самый факт недостаточности. В силу того же акта Боговоплощения греховное человечество получает возможность и силу преодолеть свою недостаточность, через снятие своей самоопределенности в недостаточности, т.е. путем её изживания. Оно достигает Жизни через смерть."[25]

В средневековье стрельцовский дуализм и противоборство двух начал отразило религиозно-философское миросозерцание Бёме:

"Небесное и адское царство в природе всегда и всюду боролись между собою". "Два качества, одно доброе и другое злое, которые в сем мире во всех силах, в звездах и стихиях, равно и во всех тварях, неразлучно одно в другом, как нечто единое; и нет такой твари во плоти в природной жизни, которая не имела бы в себе обоих качеств."[26]

Дуализм Бога и субстанции, сознания и материи являет сама телесность, как пишет Бёме:

"Субстанция души божественна и рождена из божественной сущности, а её воля свободна либо погрузиться в самое себя, оценивая себя как ничто и таким образом питаться любовью Бога, как ветка питается деревом, либо возвыситься через свой собственный огонь и самой стать деревом, то есть приобрести твореньем тело... Если она остаётся в Боге, она подобна Триединому, если нет, она становится подобием Люцифера и всех демонов."[27]

Здесь материя для человека предстает равной чистому духу и чуть ли не выше его. (Человеку естественно быть деревом, а не только веткой. Ведь даже согласно средневековому эзотеризму, на котором основывается Бёме, человек мыслится равным Вселенной и, как она, изображается в виде дерева.) Но противопоставленность этих двух начал, вместе закладывающих основы мира, проецируется на дуализм добра и зла: ведь поскольку человек один раз уже выбрал материю ради самого существования, то второй раз он должен выбрать дух. Лишь так он осуществит мировую справедливость, в основе которой лежит гармония бытия и сознания.

"У твоей души два глаза, соединенные и обращённые в разные стороны; один созерцает вечность, другой смотрит назад в природу, всё время пытаясь проявиться через делание и создавая таким образом зеркало за зеркалом... Пусть этот второй глаз ищет пищу для земного тела, но пусть он не входит в эту пищу, то есть в вожделение, привлеки его к ясновидящему глазу и остерегайся, как бы он от тебя не ускользнул..."[28]

Для Стрельца телесные чувства соблазняют человека вернуться назад, к более раннему этапу развития природы: в процессе движения к истине прав оказывается скрытый в природе разум, который смотрит вперёд.

Рассуждение Бёме можно проиллюстрировать типичным средневековым взглядом, что человек, как промежуточное звено между животными и ангелами, содержит и высший, и низший аспект бытия. Животные лишены первого, ангелы второго, и только человеку даны и материя, и дух. Та же идея проявлена в мифологическом образе Стрельца-кентавра, у которого верхняя часть: человеческая (божественная) — и нижняя: животная (природная) — слиты воедино.

В системе астрологии этот образ противопоставлен раздвоенным Близнецам: обозначающим по сути одного человека и его мышление. Философская проблема знака Близнецов — преодоление "трещины" между бытием и сознанием — у Стрельца оказывается полностью решена. Дуализм духа и материи преодолевает сам разум в своем развитии. То, что в сиюминутном моменте жизни кажется непреодолимо разделенным: человек либо живет настоящим, либо он в это время мыслит, используя образы прошлого,— то в развитии предстает неразделимым: человечество только потому и живет, что оно мыслит и опирается на традиции прошлого.

Для Стрельца разум не отделен от души — и непосредственно их единение дано в откровении: которое является средоточием стремлений Бёме и средневековых мистиков, или интуиции Спинозы, понятие которой берет начало из учения о "внутреннем свете" мистического пантеизма. Эту же идею выражает лозунг: "возвысить ум до инстинкта" — Стрельца Одоевского. Коллективный разум, который символизирует планета Юпитер,— это взгляд на мир сверху: с вершины Олимпа (общества), и одновременно изнутри (своей природы), что и соответствует астрологическому образу Бога богов.

Если сквозь призму внешних влияний (через физические ассоциации) душа воспринимает вещи смутно, то внутренне — ясно и отчетливо — считает Спиноза. Философ выделяет три типа познания: через беспорядочный опыт частных влияний, через общие понятия рассудка и, наконец, знание интуитивное — которое восходит "от адекватной идеи о сути атрибутов Бога к адекватному познанию сути вещей". Интуиция для Стрельца есть восхождение на ту олимпийскую вершину разума и духа, с которой весь низлежащий мир, как на ладони, становится ясен и открыт.

На это можно обратить внимание и как на обращение Стрельца к религии в высоком смысле слова. Откровение и интуиция предполагают превосходство вечного движения духа над природой, её волей и разумом, подверженными развитию, как пишет Бёме:

"Я не восходил на небо и не видел всех дел и творений Божьих; но оное небо открылось в моем духе, дабы я в духе познавал дела и творения Божьи; также и воля на то не есть моя природная воля, но побуждение духа."[29]

Это напоминает о том, что управитель Стрельца Юпитер — планета как идеологии, так и религии: которые стыкуются в понятии общественной морали. Правда, философ-Стрелец критически относится к последней, хорошо понимая её,— хотя интуицию и откровение, как объединяющее начало мысли, этот знак ставит выше чисто рационального, разделяющего начала. Ведь интуиция, как взгляд с вершины мысли, дает простор динамическому движению разума и перспективу — его развитию. Потому, критикуя религиозные суеверия, Спиноза утверждает ту истинную религию, основой которой выступает философская мудрость.

И основным путем к свободе для Стрельца предстает все же разум. "Перехожу к другой части этики, предмет которой составляет способ или путь, ведущий к свободе. Таким образом, я буду говорить о могуществе разума" — и здесь для Спинозы мощь разума утверждается прежде всего в господстве над аффектами ("аффект, составляющий пассивное состояние, перестает быть им, как только мы образуем ясную и отчетливую идею его"[30]). Это напоминает традиционный небесный образ Стрельца, целящегося из лука в предыдущее созвездие Скорпиона, символ страсти, побеждая её. Стрелец выступает продолжателем идеи свободы Скорпиона, которая из абсолютной и запредельной становится практически-земной ("Чем больше познание простирается на единичные вещи, тем больше бывает власть души над аффектами"[31]). Это согласуется с зодиакальной задачей Стрельца — утвердить господство идеи на земле — на которой кентавр прочно стоит всеми четырьмя ногами.

В этом смысле Спиноза дает мыслящим людям очень практичную рекомендацию: "Если кто-нибудь желает научить целую нацию, не говоря уже про весь род человеческий какому-нибудь учению и во всем быть понятым всеми, то он обязан свое положение подкреплять опытом, а свои основания и определения вещей, подлежащих изучению, приспособлять главным образом к пониманию простонародья, составляющего большую часть человеческого рода."[32]

Здесь мы находим традиционный астрологический образ представителя Стрельца как учителя, готового до своей высокой позиции возвысить других. Этот знак ориентируется на большинство — а не на избранных, как декадентски-избирательные, осенние знаки Весов и Скорпиона. Отсюда опора философов-Стрельцов на традицию, заставляющая их уделять внимание религиозным или общепринятым научным постулатам (как русский философ-Стрелец XX века Карсавин обращался к догматике и патристике). Суровый период начавшейся зимы настраивает на объединение людей.

 Овен Э. Дюркгейм и Стрелец Б. Малиновский видят происхождение религии в высокой роли социума для людей: "Религиозное тождественно социальному... Общество имеет все необходимое, для того чтобы вызвать в наших умах одной лишь своей властью, которую оно имеет над нами, чувство божественного"^[1].

КОНЦЕПЦИЯ ВСЕЕДИНСТВА

Стрелец возвышается над материей тем, что противопоставляет ей сотворенный историей разум, дающий человеку свободу, а природе — общество, призванное эту свободу реализовать. Этот знак ценит общество и культуру как собственно человеческую сферу деятельности, отличную от природно-божественной. Так для Сковороды существуют три мира: мир-макрокосм, человек-микрокосм и символический мир Библии — описывающий формы мира: "дабы они были монументами, ведущими мысль нашу в понятие вечныя натуры, утаенной в тленной так, как рисунок в красках своих."[33] Культура выступает как посредник между миром природы и бытием человека, для Сантаяны знание внешнего мира всегда символично, а целостной формой миропонимания выступает миф. О символичности человеческого действия, которое формируют социальная, культурная и личностная подсистемы, говорит социолог Парсонс. Символический мир важен как внедрение в жизнь мировоззрения, впитавшегося в себя высоты разума,— а в этом, как мы уже сказали, главная творческая, солнечная задача всех рожденных под знаком Стрельца.

Культура позволяет людям закрепить в материи достижения разума. Поэтому перспективу философии Стрелец видит в создании всеобъемлющих теорий, которые включали бы в себя как религиозно-культурные, так и научные достижения мысли, описывая культурное развитие человечества в целом с природным. Русский философ Лосский стремился построить "теорию о мире как о едином целом", привлекая сюда и религиозный опыт человечества. Карсавин также стремился выстроить целостную систему православного миросозерцания, основываясь на концепции "всеединства". Кропоткин распространял и на природу, и на общество сформулированный им "биосоциологический закон взаимной помощи", по отношению к социуму выступающий как моральный аспект; и единую "индуктивно-эволюционную" концепцию, опиравшуюся на естественно-научный метод. Сантаяна видел едиными социальные и природные явления (где коллективное убеждение в разумной объективности мира людям передала животная вера их биологических предков). Парсонс, создавший "общую теорию человеческого действия", базирующуюся на антропологии и социологии, видел в ней всеобъемлющую модель организации общества — правда, здесь уже как надстройку над механизмами природы. Исключения не составила диалектика природы Энгельса, вобравшая в себя биологическую теорию Дарвина и экономическое учение Маркса о смене форм сознания в процессе овладения предметом труда. (Астрологически такие развёрнутые теории отражают сильное положение в Стрельце Хирона — как качества синтеза.)

Концепция единства природы — одна из ярких черт мировоззрения Стрельца. Спиноза пишет: "... мы легко представим себе, что вся природа составляет один индивидуум, части которого, т.е. все тела, изменяются бесконечно многими способами без всякого изменения индивидуума в целом."[34] (Так Зевс в греческой мифологии правит миром с горы Олимп, входя в отношения людей и богов, но сам остается неизменен, как и его божественный мир). О том же пишет и Толанд: подверженный постоянному изменению "мир пребывает во все времена в одном и том же состоянии." За счет непрерывного движения созидания и разрушения "всякая материальная вещь есть совокупность всех вещей, и совокупность всех вещей есть нечто единое."[35]

Стрельцам — как и царю богов, с высот Олимпа организующего части целого, присуще иерархическое виденье устройства мира — что отражает взгляд Толанда на материю (характерный для последних веков мифа Стрельца):

"Хотя мировая материя повсюду одна и та же, однако в соответствии с её различными модификациями она мыслится разделенной на бесчисленное множество отдельных систем или вихрей; эти последние в свою очередь подразделяются на другие системы разной величины, зависящие друг от друга и от целого по положению своих центров, по своей структуре, форме и взаимной связи."[36]

Видение мира как иерархии, на вершине которой Бог, характеризует философию Карсавина. Его модель всеединства основана на идее присутствия единства во всех его моментах: всеединство представляется в виде бесконечной иерархии всеединств, каждое из которых актуализирует в себе все высшие проявления и само актуализируется во всех низших. Принимая, что всеединство реализуется и в божественном, и в тварном бытии, Карсавин заключает об иерархическом устройстве тварного Космоса: мир — "несомненно, иерархическое единство множества... Он похож на пасхальное яйцо, состоящее из многих включенных друг в друга яиц"[37].

Всеединство достижимо путём любви – но особенность концепции Карсавина в том, что любви божественной должна сопутствовать земная (можно вернуться к человеческой и животной полярностям образа кентавра). Лишь земная любовь, проникая в интимность чувственной материи мира, способна воссоздать целостность вселенского Человека. И только обретая такую целостность, человечество способно вступить в контакт с Богом, усовершенствуя себя и мир.

Стрелец видит движение через полярности: поэтому обращается к ценности негативных чувств: ненависти, зависти, ревности, составляющих оборотную сторону Любви, которые также должны быть аккумулированы (можно вспомнить учение Спинозы об аффектах). И самоотдаче человека высшему началу любви как жизни должна сопутствовать любовь как смерть:  "Стремление воссоединить в себе части свои, вобрать в себя мир, сделать так, чтобы всё было в этом единстве – только одно проявленье Любви, Любовь как начало жизни и жизнь.— Всякое единство не только себя созидает, и всё вбирает в себя: оно себя отдаёт всему, разлагается, чтобы быть во всём. Это самоотдача – умиранье единства; это – Любовь как начало смерти и смерть"[38]. Наше несовершенство не в том, что мы смертны, а в том, что мы не хотим и не можем умереть до конца: отдав себя миру, личность бы объединила его собой, возвысив до состояния всеединства.

ОБЩЕСТВО — ЧЕЛОВЕЧНЕЕ ЧЕЛОВЕКА

Тематика этого архетипа входит в орбиту социальной философии и помогает ответить на вопрос, что же такое общество. Традиционно выделяют две философские концепции общества:

1) оно реально существует (социальный универсализм, которого придерживались Платон и Аристотель: для древних греков функция гражданина сущностно (онтологически) важна: она конституирует человека, а ближе к нашему времени Гегель, который видел в государстве вершину исторического развития: в личности правителя конкретно воплощается воля общества).

2) Общество – лишь наша мыслительная проекция, реально существуют лишь люди и их социальные институты (социальный атомизм, выражением которого прежде всего были теории общественного договора Гоббса, Локка и Руссо).

Архетип бога-царя, персонифицирующего общество, говорит о том, что общество реально прежде всего как общественное мировоззрение. А также коллективное взаимодействие людей, во всех трех упомянутых Дюмезилем сферах (идеологической, хозяйственной и военной).  Э. Дюркгейм и Б. Малиновский усматривали роль религии (мифологии, идеологии) в том, что она сплачивает общество, и даже неважно, насколько идеи при этом соответствуют реальному положению вещей.

На примере охоты мы видим, что общество с его ритуалами рождается как планирование взаимодействия, абстракция совместного проекта перед его осуществлением. По-индийски общество "самадж" означает "совместное движение". Через идеологию общества мы понимаем тенденции развития, которые и описывают его наиболее явно.

Мифологема громовержца показывает, что общество возникает как процесс максимально возможной активности деятельности людей, организуя динамику, превосходящую по масштабу силы отдельного человека. Поэтому в роли главы пантеона и утверждается сначала образ стремительного бога охоты, видящего ситуацию целиком и контролирующего её, а затем образ бога грозы как самого динамического небесного действа, управляющего неподвластными человеку силами и глядящего на земной мир сверху.

Общество живо и сохраняется настолько, насколько может поддерживать эту динамику, основанную не на родстве, а на идеологии. Если фашистское общество показало себя недееспособным в отношении советского социализма, это говорит о том, что внутренняя динамика людей, пробужденная идеей коммунизма, оказалась сильнее активности, рожденной идеей фашизма (а не потому, что русские люди сильнее физически, на это рассчитывать не стоит). Если же сегодня российское общество делает уступку американской идеологии: успешность как критерий оценки человека, подростковая культура, которой якобы желает массовый потребитель, собственность как главное нерушимое право и т.д., то поневоле оказывается слабее порождаемого этой идеологией глобалистического мира. Это не те идеи, которые могут нас зажечь. Лишенное собственной идеологии, общество распадается.

Кроме того, подобно царю-жрецу, исполняя, кроме мировоззренческой, и другие две функции – военную и экономическую, общество в идеале должно уметь защитить своих граждан и справедливо распределить ресурсы между ними. (Из всех этих функций вырастает концепция социальных институтов Б. Малиновского.)

Нынешние правительства (или на более близком нам уровне – непосредственные начальники, преподаватели и все те, кто волею судьбы оказываются над нами) кажутся нам не имеющими уже тех моральных обязанностей, которые вменялись древним царям. Тем не менее, архетипически, их никто не отменял: правитель должен быть лучшим как физически, так и нравственно, согласно нормам своего общества,– на социально значимого человека проецируется такой идеал, и он, как может, соответствует этому навязываемому ему образу. И любой человек в своей социальной роли поневоле являет лучшие качества, принятые социумом.

В этом смысле общество первичнее человека.— Можно сказать, оно выступает по отношению к нему психоаналитическим Отцом (или мифологическим Богом-отцом), воспитывая его (как Сверх-я или Я-идеал у Фрейда). Но в такой роли оно интегрируется как часть его личности, которая связывает между собой мир творящей мысли и практической деятельности – Небо и Землю. Так мы диалектически переходим от социального универсализма к социальному атомизму.

Однако сама личность проявляет себя через общественные структуры, которые наслаиваются на неё как матрешки: так видит общество представитель этого психотипа Лев Карсавин. Человечество предстает как единая "симфоническая" личность, состоящая из множества симфонических(=созвучных) личностей различных порядков. Это — применение к социальному бытию иерархической конструкции всеединства. Каждый человек участвует во множестве таких коллективных личностей. Они и формируют общество. Таков наглядный переход от социального атомизма к социальному универсализму.

Общество есть личность, подобная личности человека. И в том, и в другом действуют диалектические процессы «саморазъединения» и «самовоссоединения» — и всё же единство доминирует:

«Мы склонны забывать о единстве нашей душевности, привыкли говорить о борьбе мыслей и чувств, разных влечений в нашем сознании, невольно представляя себе каждую из этих мыслей, каждое из этих влечений и чувств как нечто обособленное, подобное пространственно отграниченному от других тел телу. На самом деле, такой разъединенности просто нет»^[2].

Коллективная личность возникает, даже когда люди ситуативно собираются в некое целое. Карсавин показывает это на примере случайных попутчиков: "У нас завязался оживленный разговор, в котором, помимо общей темы, мы улавливаем индивидуальные черты друг друга, проникаемся ритмом и организмом данного общения... Несомненно, мы можем понимать друг друга и столь взаимно согласовываться только потому, что все мы индивидуализации одной высшей личности. Это родившаяся в нашем общении и умершая, быть может, навсегда, когда мы разошлись, личность. Она сама является необходимым условием нашего общения. Она не похожа ни на одного из нас, и никто из нас в отдельности не мог её создать и в себе индивидуализировать"^[3].

В сферу философии общественного знака Стрельца входит выявление роли сообщества как образования принципиально новой, более весомой и высокой единицы, чем отдельный человек. Спиноза говорит об этом просто:

"Если два индивидуума одной природы соединяются друг с другом, они составляют индивидуум вдвое сильнейший, чем каждый из них в отдельности. Поэтому для человека нет ничего полезнее человека... Всего полезнее для людей — вступить в такие связи, которые бы удобнее всего могли сделать из всех одного, и вообще полезнее всего делать то, что способствует укреплению дружбы."[39]

Польза совместной жизни предстает несомненной для Кропоткина, для которого движущей силой эволюции, в том числе эволюции биологической, выступает отнюдь не конкуренция и не борьба классов, а закон взаимной помощи. Теоретик русского анархизма по образованию был биологом и исследовал вопрос выживания видов в условиях Севера. Не обнаружив следов межвидовой борьбы за выживание, он подчеркивал, что сам Дарвин, на которого обычно ссылаются для оправдания этой идеи, не считал о борьбу за существование стратегией эволюции, а только тактикой. Кропоткин пришел к выводу, что в природе достаточно непересекающихся ниш для всего земного многообразия и основой развития служит симбиоз: "Можно считать вполне доказанным, что тогда как борьба за существование одинаково ведёт к развитию как прогрессивному, так и регрессивному, т.е. иногда к улучшению породы, а иногда и к её ухудшению, практика взаимопомощи представляет силу, всегда ведущую к прогрессивному развитию. В прогрессивной эволюции животного мира взаимопомощь является главною силою"[40].

И то, что в биологии — симбиоз, в социальной сфере предстает как сотрудничество, которое и является движущим фактором социального прогресса. Кропоткин отрицал роль конкуренции (архетипически близкой противоположному знаку Близнецов) как фактора хоть сколько-нибудь прогрессивного и впоследствии резко выступал против "британской идеи" социал-дарвинизма. Конкуренция рождает лишь тактические ходы креативности, приспосабливающие человека к существующему положению вещей, но не стратегии творения, преображающие внешний и внутренний мир человека. Общество, ориентированное на борьбу за существование, не содержит условий для творения воистину нового, все его экономические и человеческие силы расходуются на саму эту борьбу. И как показывает история, необходимым условием высокой творческой реализации является не соперничество, а сотрудничество людей[41].

Суть кропоткинского анархизма в том, что человек нравственен по природе, как все общественные животные, показывающие примеры слаженности коллективного разума. Поэтому возможно упразднение государства, как и религии – что устранило бы ограничения креативности личности, подавляемой в российских условиях консервативной идеологией формальных институтов. Очень современно звучат слова русского мыслителя: "Одно основное условие должно быть выполнено всякой современной теорией нравственности. Она не должна сковывать самодеятельность личности даже ради такой высокой цели, как благо общества или вида"[42].

Идея о внутренней, нравственной потребности человека в сотрудничестве сделала возможной кропоткинскую концепцию "анархического коммунизма", основанную на содружестве: федерации свободных производственных общин, "коммун".

Основной философский труд Кропоткина -- «Этика», в которой он указывает, что инстинкт самосохранения не исчерпывает стремлений человека. Не менее мощен другой инстинкт: стремление к наиболее интенсивной и разнообразной жизни, к расширению её пределов за область самосохранения: "Мы сознаем, что у нас в уме больше мыслей, а в сердце больше сочувствия и любви, больше радостей и больше слез, чем их нужно для нашего самосохранения; и мы отдаём их другим, не задаваясь вопросами о последствиях. Этого требует наша природа – всё равно как растение должно цвести, хотя за цветением и следует смерть... бескорыстие – это цвет человеческой жизни… Жизнь, бьющая через край – это истинное существование"[43]. В этом смысле и выживание на гране невозможного – интересная и творческая, трансгрессивная задача, главная цель человечества.

Таким образом, цивилизационную экспансию человека можно увидеть не только в тенденции расширить свои горизонты с помощью техники, а шире – в стремлении жить "через край", то есть наиболее полно задействовать все свои душевные, интеллектуальные, чувственные и волевые способности. Это предполагает развитие креативности в способности к риску и самопожертвованию и другим крайним, но этически позитивным, а не только негативным устремленностям за грань обыденного, которые "на всякий случай" не включает в сферу возможного традиционный "здравый смысл": регулируемое государственными и другими социальными структурами моральное сознание.

Как пишет Кропоткин, желая освободить сознание человека, его чувства и волю от этих структур, Кант "начал революцию в нравственности, когда захотел дать воле автономию, вместо того, чтобы подчинить её закону, полученному извне; но он остановился на полдороге, вообразив, что можно согласовать личную свободу нравственного чувства с универсальностью неизменного закона … истинная автономия должна породить личную оригинальность"[44]. Именно к этому направлен вектор цивилизационного прогресса современности. Становление цивилизованной личности выходит за рамки её способности к социальной адаптации – это прежде развитие оригинальности её мышления, своеобразия чувств и внутреннего импульса волевой активности.

В современном обществе моральное сознание усматривает свою роль лишь в сдерживании и ограничении человека (например, научных экспериментов), так как не видит и не может предложить перспективу, единую для всех. А это, по всей видимости, происходит потому, что цивилизация приблизилась в своем развитии к тому моменту, что общей такой перспективы уже нет и быть не может: она может быть только личной, находимой изнутри личностного своеобразия человека (или народа, нации, если их понимать как личностную единицу). Основанное на взаимопомощи, моральное сознание должно включить в себя – как нравственное требование, кантовский долг или хайдеггеровскую заботу о бытии – поддержку творчества каждого человека. Поддержку без идеологического страха, насколько оно впишется в социальную ситуацию, потому что ситуация эта сегодня далеко не лучшая, и только открытие принципиально новых возможностей может вывести ее из тупика. И это даст наибыстрейшее движение к цивилизационному развитию в целом и цивилизованности нашей страны.

ОБЩЕСТВО КАК ПОСРЕДНИК

Коллективную личность создает закон взаимодействия, который в древней мифологии предстает особым богом (воплощением высшего Закона, договоров и соглашений), а в астрологии — качеством Хирона/Вулкана, экзальтирующемся в знаке Стрельца. Суть общения людей и создания любой социальной группы — выявление более высокой по отношению к отдельным индивидам личности. Что же создает общество?

«Не сфера деятельности членов группы, не число их и не входящие в неё индивидуумы как таковые определяют группу. Её конституирует и определяет изнутри особое качествование социального общения»^[4].

И возникшая социальная единица тем устойчивее, «чем выше определяющая её, как орган, личность»: чем более захватывающи её идеалы, чем более масштабны её задачи, чем более интересно её поле деятельности. Это относится и к обществу в целом.

Общество ценно именно в той мере, в какой представляет не набор отдельных индивидуумов, а единое целое. Оно сильнее и выше отдельного человека созданием коллективной личности: которая обладает запасом ресурсов не только для выживания, но и для изменения мира. Общество, создаваемое прошлыми, настоящими и будущими поколениями людей, обладает практически неистощимым потенциалом резервов, которые ищет предыдущий знак Скорпиона. Поэтому общество в потенциале может все — и эта его бесконечность и подчиняет ему отдельную личность без ущерба для её свободы. Человеческое сообщество предполагает цель: высокую и безграничную — как охотник-Стрелец целится из лука в звезды (и потому архетипически закономерно то, что русское слово «цель» родственно латинскому «coelum/цёлюм» — «небо»).

И если общество теряет цель выше интересов отдельного индивида, оно перестает существовать как единое целое и не имеет потенциала сил, становясь мертвецки-формальным образованием, — тогда роль и энергия единичной личности оказываются выше роли общества. Если цель индивидуума выше цели общества, нет никакого смысла в общественной жизни (и мы видим образ отшельника — характерный для следующего архетипа Козерога, или возвращаемся к скорпионовскому образу преступника). Тогда сообщество остается аппаратом насилия недалеких лиц над более развитыми (как говорят об обществе философы-Скорпионы), и государство следует упразднить — и оно само себя упраздняет путем распада или революции. Поэтому столь важна идеология для раскрытия общественного архетипа Стрельца. Спиноза называет её разумом, из которого проистекает желание делать добро, справедливость, честность и уважение к общественному благу (что считается традиционными добродетелями знака Стрельца).

Спиноза пишет, что государство настолько сильно, насколько руководствуется этими принципами — и это архетипически, сущностно так:

«То государство будет наиболее мощным и самостоятельным, которое зиждется на разуме и направляется им. Ибо право государства определяется как бы единым духом. Но такое единение душ возможно только в том случае, если государство будет более всего стремиться к тому, что здравый разум признает полезным для всех людей»^[5].

Юпитер — понятие экспансии блага, и Стрелец предпочитает всем прочим формулам самое простое и краткое определение, в нашем веке выраженное Карсавиным: «Идеал прогресса заключается в наибольшем благе наибольшего количества людей»^[6].

— Правда, для нынешней общественной идеологии это положение оказалось неочевидным: и через несколько веков после Спинозы лидеры нашей страны не понимают, что практически делают сильным государство не только патриотические лозунги (стрела Стрельца, направленная ввысь), а ориентация на благополучие большинства — как вторая необходимая, энергетическая, компонента любой идеологии (ноги кентавра, бегущие по земле). Стрела вряд ли найдет цель, если охотник все время стоит на месте.

Прогресс невозможен, пока мысль слабо влияет на жизнь, изменяя её согласно человеческой разумности: т.е. коллективным представлениям о благе. Если представители знака Стрельца не осознают это, они в своем консерватизме склонны принимать желаемое за действительное. Как яркий пример, здесь можно вспомнить Стрельца Брежнева и период «застоя». Но и общественная мысль в целом, по инерции движимая мифом Стрельца, пока не избавилась от того недостатка, чтобы закрывать глаза на вещи. Действие до сих пор оправдывается идеей: благая идея затмевает практически несовершенный и даже откровенно негативный результат. Надо надеяться, вступающая в силу идеология Козерога поставит во главу угла не цель, но конкретную пользу любого действия, на каждом шаге соразмеряя созидание с производимым разрушением. Тогда общественный прогресс Стрельца станет действительностью.

При засилии устаревшей идеологии этот прогресс можно легко подвергнуть сомнению (как делает это Карсавин:

«Усложняется социальная жизнь — теряется её единство. Дифференцируется производство за счет превращения в узких специалистов, за счет умственного и нравственного отупения его участников. Растет техника — падает искусство... Организуемая человеком материя его порабощает, т.е. росту власти человека над материей-природой соответствует рост власти материи-машины над человеком»^[7].)

Древние люди во многом жили не хуже нас — по сравнению с виртуальной реальностью нашего машинного мира, более природно-полноценно. Эгоистически-коммерческие интересы отдельных лиц продолжают разрушать красоту земного ландшафта, которая должна быть достоянием всех. Цивилизация поработила способности нашей души — настолько, что мы этого даже не видим. Согласно мировоззрению Стрельца, мы должны сначала увидеть: духовную разумную цель — а потом к ней практически устремиться.

При этом надо иметь в виду естественный взгляд бродячего философа Сковороды, что божий промысл «есть промысл общий, потому что касается благополучия всех тварей» – всех наций и социальных слоев общества, и всех живых существ в лоне природы, как бы мы сказали сегодня.

Каков критерий общего блага? – Им может служить социальное здоровье общества, которое определяет комфортное самочувствие человека в нем (так Э. Фромм показывает, что общество, где востребован одномерный функционер, ориентированное только на материальные цели – больное). Общество не есть самая высшая инстанция, хотя и кажется таковой. Утверждение социального атомизма, что общества нет, а есть лишь люди, помогает это понять. – Как и древняя мифология, где царь общества богов – громовержец, передатчик дождя – лишь посредник между Небом как первым богом-демиургом и людьми. Так литовский громовик Перкунас – помощник бога Неба Диеваса, или индийский громовик Индра – сын бога Неба Дьяуса. Но при взгляде с Земли образы Неба и небесного посредника сливаются, и царь богов берет на себя функцию высшего Бога.

В земном мире происходит та же трансформация. Проводником дождя и небесной милости к людям издревле был жрец. Его власть была непрочной: она могла кончиться, и тогда его самого приносили в жертву, чтобы умилостивить небеса. Однако будучи посредником между людьми и высшими силами, он сам начинает мыслиться источником власти. Так образ священника сливается с образом царя. Таким священником-царём и предстает в древнем мире громовержец, воплощающий общество; таким предстает и оно само.

Что эта грань мифологемы царя-жреца может дать для понимания общественной жизни? Любая общественная деятельность – по сути роль священника, несущего косной материи дар духовных сил – трансформацию мира через свободу человека. И любая социальная роль – это роль царя, распоряжающегося на земле (что особенно заметно у профессий, не требующих напряженной работы мысли: охранников и уборщиц). Мы нередко забываем, что это – только функция проводника. Надо понимать, что никакая социальная роль не выступает истиной в последней инстанции. И было бы большой ошибкой отождествлять социальную функцию с самим собой. Через социальное посредничество человек приобщается к большему динамическому целому, чем он сам,– но в этом и искушение – искушение власти, которую сложно терять. Психологически трудно терять работу, ещё сложнее уходить на пенсию, и почти невыносимо не иметь социальной деятельности. Политические лидеры, отражая архетипический образ царя, часто демонстрируют невыносимость такой потери, всеми силами держась за власть. И все же по сути сам человек есть то, чем остается вне своей социальной функции (к чему пришел уже психоанализ).

Людям свойственно жить не в природе, но в виртуальной реальности социума, они редко могут ограничиться гармонией природного существования, не черпая возможностей из общества. Общество обычно может больше, чем человек. Человек стремится быть полезным обществу, поскольку оно расширяет его мир. Жизнь есть экспансия (как считал Шопенгауер), её суть – стремиться к расширению. Только в обществе человек живет полной жизнью, развивается, и может деградировать и умереть, если перекрыто его взаимодействие с людьми. Но иногда – человек может больше общественного стандарта. Тогда он действительно возвышается до роли лучшего и сильнейшего, которую иллюстрирует царь богов. Касаясь Небес – вершин коллективного разума, он может внести свой вклад в динамику развития, манифестацией которой для древних служила битва грозы. Хотя обычно человек не настолько активен, как человечество и даже небольшая социальная общность,– неслучайно включение в общественные процессы зачастую видится сражением.

Общество – посредник между земными нуждами человека и стихией его творящей мысли. Как роль бога дождя – служить урожаю земледельцев, так и роль общества – обслуживать потребности людей. Оно не нужно, если плохо исполняет эту роль.

Общество материализуется в виде социальных институтов и государства – в основе формирования которого лежит защита частной собственности, как то показал представитель данного психотипа Ф. Энгельс. Следовательно, оно может отмереть вместе с ликвидацией проблемы охраны жизни и имущества граждан (при всеобщем изобилии или развитии общественной нравственности).

Возможность исчезновения государства вытекает из этической концепции Петра Кропоткина, анархизм которой близок идеям социального атомизма. Суть кропоткинской этики в том, что человек нравственен по природе, как все общественные животные, показывающие примеры слаженности коллективного разума. Поэтому возможно упразднение государства, как и религии – что устранило бы ограничения креативности личности, подавляемой в российских условиях консервативной идеологией формальных институтов. Очень современно звучат слова русского мыслителя: "Одно основное условие должно быть выполнено всякой современной теорией нравственности. Она не должна сковывать самодеятельность личности даже ради такой высокой цели, как благо общества или вида"^[8].

Современная философия поднимает вопрос о власти общественных структур – а точнее господствующего в них мировоззрения: власти медицины, языковых дискурсов (М.Фуко), в попытке преодолеть её.

УЧАСТИЕ В КУЛЬТУРНОМ ПРОГРЕССЕ

Всеобъемлющий взгляд на мировые процессы, взгляд "сверху", с Олимпа, с которого миром правит общечеловеческий разум-Зевс, показывает Стрельцу, что обретаемая наукой и религией истина всегда относительна: она обусловлена материальными обстоятельствами и самим временным процессом развития. Но широта взгляда также заставляет философа-Стрельца утвердиться в объективности найденной им относительной истины. И это часто побуждает мыслителей этого знака перейти от теории к делу, чтобы воплотить её в жизнь — целенаправленно верша чисто человеческий, разумный прогресс. Это согласуется с мифологической ролью Стрельца как проводника божественной воли в человеческий мир.

Стрелец абсолютизирует деятельную позицию, например, утверждение Энгельса: "Труд создал человека" или слова Спинозы:

"Кто имеет тело, способное ко многому, тот имеет душу, большая часть которой вечна. Чем больше совершенства имеет вещь, тем больше она действует, и тем меньше страдает, и, наоборот, чем больше она действует, тем бывает совершенней."[51]

Природе отведена страдательная роль, но увеличивая свою активность в процессе развития, она как вершину творения порождает все более деятельное сознание человека, способного радикально изменять жизнь. Для Спинозы "воля и разум — одно".[52] Поскольку душа имеет адекватные идеи, она активна, неадекватные — пассивна. Ведь в первом случае она ближе к Богу и несет Его энергию, а во втором — у нее нет и не может быть достаточной энергии и воли к действию.

Архетипически, здесь выражается тот принцип, что царь на Земле (архетип Юпитера) исконно является лишь проводником воли небесного творца (архетипа Урана). Энергия творения исходит свыше: как образ энергии мысли или слова, которым создают видимую реальность мифологические демиурги. Бог общества и коллективный разум выступает лишь вторичным творцом по отношению к первозданному миру — хотя при взгляде "снизу" эти два образа сливаются (и боги архетипа Юпитера перенимают обе роли). Две изначально разные функции: творца идеи и её проводника в жизнь — знак Стрельца оценивает как одну.

В столкновении двух модусов бытия: пассивной свободной материи и активного целенаправленного разума — динамический знак Стрельца ищет источник прогресса. Свобода и "вседозволенность", коренящаяся в природе человеческого мышления, которую не смеет реализовать Скорпион, у Стрельца выливается в экспериментальный подход к жизни, заставляя его проверять на опыте постигнутые истины: и в сфере природы, и в сфере общества. В этом смысле показательно бродяжничество Сковороды, который во второй половине жизни вёл образ странствующего нищего философа, или смерть Ламетри, который умер, испытывая на себе изобретенное лекарство.

Разум Стрельца, чувствующего свою принадлежность к единой вечной саморазвивающейся субстанции, перешагивает даже через смерть: мысля всё отжившее лишь этапом в развитии мира. Отсюда революционное отношение Стрельцов к обществу, которое, кроме Энгельса, характеризует Плеханова, Кропоткина, Луначарского. Плеханов называл диалектический материализм "философией действия". Жажда включенности в реальную жизнь страны характеризует и Карсавина, который пишет:

"Истинная задача философа в том, чтобы через выяснение возможности переживаемого момента и его усовершенности (идеала) призвать себя и других к деятельному осуществлению идеального и возможного."[53]

Проблематика действия стала фокусом интереса социолога Парсонса: он стремился построить философски-всеобъемлющую и по-научному строгую теорию человеческой деятельности, рассматривая каждое действие как целостную самоорганизующуюся систему. В ней действует социальный, культурный и личностный факторы и иерархический набор функциональных подсистем (так, в социальной системе действует экономическая подсистема, выполняя функцию адаптации, политическая с функцией целедостижения, правовая система осуществляет функцию интеграции, а система верований — воспроизводство социальной структуры). Человеческое действие у Парсонса предстает зависимым от субъекта и его культурных установок и независимым от окружающей среды.

Деятельность людей преобразует человеческий разум и общество, которые сопротивляются этому согласно своей природе. Это приводит к возникновению культуры и цивилизации, как самой активной форме организации материи. Общество обладает потенциалом к такому прогрессу, на который неспособен один человек. Из такого взгляда во многом проистекает та позитивная программа и интерес к социологии, на который опирается следующий знак Козерога.

Движение мысли Стрельца характеризует переход от объективного к субъективному, и это ярче всего видно в том, что и природа, и общество, и любые их классы и единицы в действии выступают как единый субъект. Этот взгляд передают слова Карсавина: "Всякая историческая индивидуальность или личность определяется не извне, а изнутри, из неё самой."[54] Философ подчеркивает, что всякое взаимодействие, в том числе и общественное, осуществляется через субъект: не качества переходят друг в друга, а субъект переходит из одного качествования в другое.

"Поэтому совершенно ложной является постановка о влиянии одних качествований на другие. Как философия влияет на религию? — Никак, потому что, поскольку в религии есть философствование, дано существование двух качествований одного субъекта."[55]

И нет коллективной личности без индивидуализации её в конкретных личностях. Поэтому мы от социума обращаемся к личности (которая является точкой отсчета для мыслителей знака Козерога).

Сатурн экзальтируется в Весах: из взаимодействия кристаллизуется индивидуальность. Индивидуализируясь, определяя себя, личность получает потенцию действовать: астрологически, в Козероге, знаке индивидуальности, экзальтируется планета активности Марс, побеждающая социальный консерватизм традиций Юпитера. Только через "духовное устроение" отдельной личности можно прийти к идеалу совершенного человеческого общества — этот взгляд Сковороды в целом характеризует философию Стрельцов. Даже Энгельс в письмах Марксу подчеркивает активную роль человека в историческом процессе — а также самостоятельность и обратное влияние духовной "надстройки" на экономический базис (которая характеризует архетип Юпитера, как коллективный разум людей и объективное сознание отдельной личности. Вслед за ним Стрелец Плеханов критиковал вульгарный материализм, игнорирующий значение общественного сознания: "Экономика почти никогда не торжествует сама собою, а всегда только через посредство надстройки и известных политических учреждений."[56])

И для Лосского центральным элементом мироздания выступает личность — как вневременной субъект творчества. Значение личности для Карсавина — "в её единственном, неповторимом качествовании: в том, что она по-своему актуализирует всеединство. Она как этот индивидуум не оторвана от высших личностей; и нельзя сказать: здесь кончается мое индивидуальное и начинается над-личное. Малейший акт индивидуума есть воплощение им высшего: сразу — и его акт, и акт всех его высших личностей".[57] Общество т.о. выявляет тайну личности (с которой стремится соприкоснуться предыдущий знак Скорпиона как с истиной своего существования). Оно вызволяет из стен самозамкнутого «я», одинокого в своем творчестве, его сокровенную суть причастности к всеединству. И одновременно качественность личности, только ей присущую, согласно её природе и вместе с тем ее божественной, человеческой=общественной миссии.

Динамика "симфонической личности" общества — в становлении общественного разума человека. "Всякая личность должна осознать себя как свободное осуществление высшей личности"[58],— считает Карсавин: в этом возвышение человека до метафизических понятий Бога — и одновременно Космоса.

Развитие личности и развитие общества подобны, и культура народа тоже развивается как самостоятельная личность. "Народ, вся нация должна стать героем истории,"[59]— говорит об этом Плеханов.

Как позитивная сторона экспансии, присущей знаку Стрельца, предстает стремление к более полной актуализации индивидуальности:

"Всегда у нас есть острое сознание возможности того, что мы можем яснее и полнее мыслить, напряженнее стремиться, острее и многообразнее чувствовать. И это "большее" в нашем сознании не только возможность, но и "должное", идеал, к которому мы должны стремиться и недостаточностью стремления к которому грешим,"[60] — это слова Карсавина (где звучит также характерный для Стрельца морально-религиозный аспект: человек, народ или человечество, становясь целостной личностью, осознает высшее единство как связь с Богом).

Реализация каждой личности в идеале ставит её разум на один уровень с коллективным разумом — с самосознанием всего общества, во всей широте и конкретности его проявлений:

"Если я сознаю себя членом или моментом социальной группы, это значит, что во мне познает себя сама социальная группа". "Идеально выражающий свой народ индивидуум должен актуализировать в себе все его социальные группы, то есть быть и землевладельцем, и буржуа, и рабочим, и крестьянином, не обладая в то же время ограниченностью каждого из них. Такой индивидуум, возвысившийся над ограниченностью каждой социальной группы, будет несомненно выше представителя интересов какого-либо одного класса. Такого индивидуума эмпирически мы не знаем... Но он существует как идеал, и существуют приближения к нему."[61] (Здесь можно вспомнить аналогичную идею индийского философа-Тельца Саркара, также предвосхищающую будущий "козероговский" миф: идею воспитания "садвипров" как личностей, изнутри понимающей интересы и своего, и других классов, духовно будучи выше их ограниченности; представляя дальнейший ход развития общества и тем влияя на общественную жизнь, гармонизируя социальные перемены.) Личная широта определяет и максимально активную позицию личности в обществе.

А негативной стороной стрельцовской тяги ко всеобщему предстает именно обезличенность — и Карсавин вступает в спор с идеалом своего времени: "кто был ничем, тот станет всем":

"Если коллективная историческая личность стремится стать всем, она становится, лишь отдавая себя всему, теряя свою личность. Так побеждающие греков римляне эллинизируются, теряя свое лицо в эллинстве. Так буржуазия XVIII века теряет себя в освоении дворянской культуры. Так рабочие при первой же возможности становятся собственниками, перестают быть собою в рабском воспроизведении буржуазной культуры".[62]

Поэтому знак Стрельца утверждает вечность противоречий, на которых зиждется и устойчивость индивидуального существования (архетипический образ горы — вершины мироздания), и динамика развития (воплощенная в мифологическом образе грозы). Борьба за право быть собой, развиваться по-своему и осуществлять прогресс своей социальной единицы, нации и культуры звучит в известных стихах Стрельца Блока о России: "И снова бой! Покой нам только снится..."

Экспансивное стремление "стать всем", к 1992 уже исторически изжившее себя с концом "стрельцовского" мифа последних веков, ныне проявляется в тенденции глобализации: экспансии по всему миру единой модели жизни, массовой культуры и монопольно-капиталистической идеологии. Ему противостоит идея многополярного мира, выражающая мировоззрение следующей, уже "козероговской" идейной ориентации человечества (и актуализированные сейчас национализм и религиозная рознь — одна из несовершенных пока форм ее проявления, вынужденных экспансией глобализации).

Первый шаг к многополярному миру — признание ценности каждой культуры, к чему уже приходит общечеловеческая мысль и что делает сегодня актуальными слова Карсавина: "Культура проявляется как новый, неведомый аспект уже сущего в других аспектах, как новая личность наряду с другими личностями... Всякая культура — индивидуализация человечества, всеединого во всех их. В своей специфичности всякая культура должна выразить все человечество, и человечество может быть совершенно выраженным только в том случае, если все оно стало каждою своею культурою и всеми ими."[63]

Каждая культура является прежде всего носительницей определенной идеи: "Нельзя представить себе народ без мировоззрения, хотя оно может быть недостаточно выраженным... Менее существенны для его определения государственность, соц.-экономический строй, материальный быт, территория."[64]

Идеи вечны — потому и любая культура имеет вечное значение: даже античность духовно продолжает свою духовную жизнь, раскрывая новые качества в современности. Стрельцовское видение неизменности абсолютного спорит с близнецовским дробным восприятием многообразия мира (с утверждением Близнеца Шпенглера, что каждая культура обладает относительными истинами, актуальными для данной историко-этнографической единицы.)

Широта взгляда Стрельца противостоит той относительности, которую провозглашают переменные знаки: Рыб и Близнецов — и от которой отталкивается третий переменный знак Девы, выстраивая пирамиду абсолютного: иерархическое миросозерцание Стрельца. Как личность, так и культура определяется отношением к абсолютному, к Богу:

"Идея культуры должна определяться через отношение к абсолютной истине, к абсолютному благу, бытию, красе. Конкретные, исторические понимания истины часто исключают друг друга, но только эмпирически и в ограниченности своего выражения. По существу каждое из них являет истинный аспект всеединой Истины, и без него она не полна."[65]

Целью мысли самого идейного из знаков, Стрельца, чьим символом неслучайно служит составной образ кентавра, является преодоление противоречия многое-единое, не исключающее ни единства, ни многообразия — и преодоление разнесенности природы и культуры, опять же ставящее акцент и на том, и на другом. Девиз "Бог, то есть Природа" сам выражает идею преодоления этих вечных противоречий, усиливающихся в динамике развития мира и формирования собственно человеческого, цивилизованного бытия.

Здесь становится видна апелляция Стрельца к предыдущему огненному знаку Льва, провозглашающему высоты человеческого разума и цивилизации в противовес природному началу (выраженная в мифологическом противостоянии солнечного бога и громовержца, героя и царя). Для Стрельца чем сильнее борьба изначального и созданного, природного и разумного, тем глубже возврат к истокам природы и единого сознания. В этом движении — суть понятия диалектики и принципа развития, как основы мировоззрения Стрельца. Как говорит Карсавин "гении", "герои" оправдывают высокую оценку раскрытием в них высших личностей, всеединства — в этом решение архетипического конфликта личности и общества: Солнца и Юпитера.

Противоположности должны быть разнесены — иначе развитие остановится. При этом между ними должен соблюдаться баланс равновесия — что отражает экзальтацию в Стрельце Хирона: архетипа Весов, выражающего принцип эволюции. Возвращаясь здесь к конкретике, актуальной для сегодняшней жизни, мы видим перевес искусственной цивилизации по отношению к живой природе, которая уже не являет ей естественной оппозиции. Природа перестает восстанавливаться — и в этом одна из насущных проблем нашего времени.

Человеческая культура проявляет неотъемлемый принцип Юпитера — экспансию, что отмечает Карсавин:

"В своем развитии всякая культура, раскрываясь и индивидуализируясь, неудержимо стремится к расширению. Она по-своему преображает, делает собою, окружающую среду, она "осваивает" породившие её культуры и те, что её окружают,— убивает иные культурные личности и заменяет их собою".[66]

Философ ставит задачу "примирить" Природу и Историю — и это возможно, поскольку человек содержит в себе всю природу и всю историю: в этом смысл стрельцовской теории всеединства.

Природа реагирует на неумеренное вторжение человека в свои сферы нарушением экологического равновесия и катаклизмами. Они делают все более экстремальной жизнь человека на Земле, являясь обратной экспансией стихии и возвращая нас к мистерии сражения царя богов с силами Хаоса. Царю богов все сложнее становится поддерживать благополучие устроенного им мира. Поэтому сегодня стрельцовский девиз "Бог, то есть Природа" может и должен стать лозунгом заботы об экологии — второго насущного принципа нынешнего периода перехода от идеологии архетипа Стрельца к мировоззрению архетипа Козерога.

Логика архетипов показывает, что человек, наделенный разумом, созидающим общество, не может жить среди хаоса: ему естественно планировать свое бытие, строя царство порядка (о чем говорит подчинение Зевсу титанов или борьба Мардука с Тиамат). Акцентируя момент вечной борьбы, заложенный в характере Стрельцов, астрология называет этот знак революционным — и подобно царю богов, грозному громовержцу, переменный знак Стрельца склонен разрушать то, что ему не по нраву (что не отвечает его идеям). Однако мыслитель-Стрелец понимает необходимость мирового баланса сил, о котором говорилось выше. И максимальная активность личности, социальной группы и народа для философов этого знака предстает как участие в культурном прогрессе (эволюции Хирона): она не определяется внешней силой и энергией, обращающей на себя внимание, но нередко срабатывающей вхолостую, а только произведенным результатом и созидательным эффектом. (В психологии это проявляется так, что буйные в молодости Стрельцы утихомириваются с наступлением более мудрого возраста; и для других знаков идейную борьбу юности сменяет независимость даже от собственных в прошлом идеалов во имя объективного видения перспективы.)

Характерно, например, что Плеханов, будучи воинствующим материалистом и марксистом в философии, не поддержал решительного курса Ленина на социалистическую революцию в России (при этом, отрицательно встретив Октябрьский переворот 1917 года, отказался поддерживать и не менее разрушительную контрреволюцию). Хотя Плеханов подчеркивал огромную роль революционной теории в преобразовании общества, утверждая:

"Появление материалистической философии Маркса — это подлинная революция, самая великая революция, которую только знает история человеческой мысли."[67]

Показательно отношение к революции Карсавина, идущее вразрез с привычным для последних веков идеологии Стрельца позитивным отношением к этому явлению:

"Некоторые склонны считать революцию выражением силы.— С большим успехом можно защищать обратный тезис: революция — признак упадка сил. Интенсивная повседневная работа, производительный труд в эпоху революции идут на убыль. Революция ничего не создает. Она повторяет формулированные до нее идеи. Если мы сопоставим работу революции с работою более мирных периодов, выводы получатся не в ее пользу. Тогда она предстанет перед нами как нечто подобное истерическому припадку, свидетельствующему о слабости нервов и неумении иначе осуществить свою волю или себя показать."[68]

Такое же отрицательное отношение к революции свойственно мыслителям знака Козерога — и это говорит о том, что будущие века перестанут понимать романтику революции (и декаданс контрреволюции тоже).

Социальное переустройство является необходимостью: недаром знак общества Стрелец по астрологической классификации — переменный (или мутабельный, т.е."изменчивый") знак. Однако одно то, что его управитель: мифический царь природы и общества и коллективный разум людей — планомерно сражается с хаосом во всех его ипостасях, говорит о том, что несущие бедствия социальные катаклизмы вовсе не обязательны, как и природные. Стихийные перемены и рычаги: будь то революция или перестройка, периодические экономические кризисы или просто стихия рынка — архетипически являются лишь временным мятежом сил зла, ввергающим общество во мрак,— откуда его призвана освободить доброта человеческого разума. Будущее — за рационально планируемым общественной мыслью (Юпитер) и все более равномерным (Хирон) изменением социально-экономического устройства общества, согласно принципам коллективного блага (большинства). Назревшие изменения в общественную жизнь, как и в природную оболочку Земли призван своевременно вносить разум человека.

Даже несмотря на сильное и ещё не до конца понятое "влияние" в наши дни стихийной планеты Уран: открытие которой неслучайно совпало во времени с процессами, вызвавшими к жизни Французскую революцию,— эта истина, истина именно такого понимания общественного прогресса, как и все архетипические истины, остается вечной. Здесь можно ещё раз вернуться к идее Петра Кропоткина, что истинная эволюция лежит в иной плоскости, чем борьба. Борьба замыкает противоборствующие стороны на себе самих, не оставляя импульса для совместного прогрессивного движения в одну сторону. Борьба и конкуренция вредны для общества и должны быть заменены регулированием в сфере производства.

ГОРОСКОПЫ ФИЛОСОФОВ-СТРЕЛЬЦОВ

В гороскопах философов-Стрельцов выделяется положение Сатурна, обуславливающего их материализм и дающего логическую перспективу и последовательность мысли. А также Хирона, экзальтирующегося в этом знаке: выражающего идею противопоставления и соединения природного, божественного и человеческого.

Заметна Луна, символизирующая естество природы и души, и другая планета души — Психея (в сочетании с Висдом у Толанда, с Эврикой у Сковороды, с Хэврикой у Кропоткина, в гармонии к Церере Спинозы). Показательно стоит астероид природного пантеизма Пан: на Палладе Спинозы в аспекте к Сатурну, в тригоне к Луне у Сковороды, на Юпитере Лосского. У Энгельса в сочетании Дионис, Пан и Висдом в квадрате к Венере.

Частое сочетание Марса с Меркурием характеризует философов-Стрельцов как яростных спорщиков, всегда готовых вступить в полемику (например, у Энгельса). Стрельцы склонны обострять идеологический конфликт, добиваясь победы идеи, актуальной для момента. Это также отражает малая планета войны Беллона: у Спинозы на Солнце, у Ламетри в тригоне к Юпитеру, у Толанда в соединении с астероидами Толанд и Дамокл (правда, там же и Конкордия — согласие); у Сковороды на Хироне (и там же дружба Амицития); у Парсонса в соединении с астероидом Пан.

Среди астероидов мысли — Философия на Марсе Парсонса, на Церере-Палладе Толанда; около Хирона Спинозы, в соединении с Сапиенцией у Кропоткина. Сапиенция на Сатурне Сковороды, Узле Лосского; Сциенция на Венере Толанда; Метида близ Юпитера Спинозы, на Плутоне Кропоткина; Абстракта на Марсе Плеханова. Меланхолия на Сатурне Сковороды, Меркурии Лосского; Висдом на Юпитере Сковороды и Карсавина. Сфинкс на Хироне Лосского, Скептикус на Хироне Карсавина; у Сковороды в соединении Философия, Сфинкс и Скептикус.

Отмечены и малые планеты открытий: Эврика на Меркурии Плеханова, Нептуне Карсавина, Узле Лосского; Хэврика на Марсе Сковороды; Бельтровата на Марсе Парсонса.

Для философов-Стрельцов характерен астероид Урания, названный в честь музы науки и астрологии, как первой науки, имеющей ориентиром Небо — как и знак Стрельца. (Урания на Солнце Сковороды, Плутоне Парсонса, Меркурии Кропоткина, около Венеры Карсавина.)

*      *      *

1. Бенедикт Спиноза (24.11.1632 – 21.2.1677) — голл. философ-пантеист, стремившийся к созданию целостной картины природы в опоре на механико-математическую методологию. Его центральная идея — тождество Бога и природы как единой и бесконечной субстанции, являющейся причиной самой себя. Смерть в Рыбах, знаке единства и целостности видения мира.

Философские склонности Спинозы — так же как материализм и опору на предопределение — в его гороскопе отражает связка Солнца с Сатурном; в гармонии к ним стоит Паллада в соединении с астероидом Пан (символизируя стрельцовский пантеизм). Можно отметить положение планеты земной материи Геи на Нисходящем узле: в опорной точке гороскопа. Учение о природе аффектов создает напряжение Урана с Марсом – и Психея в связке с Пифией, Академией и Клото (судьба) в гармонии к Церере: которая соединена с Венерой, а Венера с Марсом. Интересно, что на Психее также имена философов, ставших символом материализма: Демокрита и Бэкона, и последователей Спинозы: Толанда и Сковороды. Астероид Спиноза стоит в лунном знаке Рака в квадрате к Психее, что подчеркивает психологизм и представление философа об одушевленности всей природы, как и Алетея (истина)-Гармония-Сапиенция (знание) на Луне в Тельце.

Задачу соединить природное и божественное ставит оппозиция Луны к Нептуну (в сочетании с Элевтерией: знание и истина принадлежат естеству; свобода — Богу). Хорошие аспекты Хирона (в сочетании с Философией) к Венере и Юпитеру (где стоит Метида: мысль) создают гармонию природного и человеческого начал. Оппозиция Меркурия к Юпитеру символизирует несоответствие взглядов философа общепринятым и их неприятие окружением (вольномыслие принесло Спинозе отлучение и преследование.) Квадрат Урана (где стоит Университас: универсализм –  и Фама: слава) к Марсу (там Астрея: абсолютизм) и его тригон к Плутону с Юпитером рисуют личность борца.

2. Джон Толанд (10.12.1670 – 22.3.1722) — англ. философ-материалист и пантеист, развивал учение о самодвижении материи, и единстве пространства и времени с движущейся материей, создав образ бесконечной и вечной материальной Вселенной. Умер в Овне, знаке самостоятельного импульса и первопричины.

Гороскоп Толанда характеризует философская связка Сатурна с Ураном и Вестой, а также Марсом и Хироном. Проблематику материализма обозначает квадрат двух планет материи Сатурна и Венеры (где стоит астероид науки Сциенция, а также Карма). Материализм усиливает тригон Сатурна к Плутону и связка Сатурна с Марсом: подчеркивая самостоятельность внутреннего импульса материи и скрытый потенциал её активности. Сочетание Сатурна с Хироном (на котором заставляет сосредоточиться Веста и планета истины Алетея) отражает идеи гармонии предопределенных законов бытия.

О научном акценте творчества Толанда говорит связка Цереры, Философии, Паллады и Минервы. Стрельцовские качества подчеркивает тригон Солнца к Юпитеру. (При этом астероид Спиноза, названный в честь учителя Толанда: взгляды которого он критически развивал — стоит в тригонах к Солнцу и Юпитеру. А планета другого материалиста, Бэкона, на соединении Луны, Венеры и Меркурия, и там же астероид Панацея.) Гармония Солнца к Юпитеру, а Меркурия к Нептуну (отмеченному астероидом Этернитас — "вечность") позволяет создать целостную картину бесконечной Вселенной. Астероид Толанд в карте философа находится вблизи Нептуна, рисующего картину мира, в Козероге, знаке материи, и в сочетании с Беллоной, что отражает борьбу философа с утвердившимися взглядами.

3. Жюльен де Ламетри (12?.12.1709 – 11.11.1751) — врач, провозвестник франц. материализма и атеизма, автор книг "Трактат о душе", "Человек-машина" и "Человек-растение", развивавший идеи связи духовной деятельности человека с телесными процессами. Всю жизнь подвергался гонениям и умер в Скорпионе, знаке экстремальных обстоятельств, при испытании на себе изобретенного лекарства.

Остаются сомнения с датой рождения Ламетри, которую в некоторых источниках сдвигают на 23/25 декабря: тогда его рождение относится к началу Козерога, чему соответствует его яркий акцент на механистическом материализме. Однако последний, как мы видели, свойственен и Стрельцам (Спинозе и Толанду). А Ламетри родился во Франции уже после принятия нового стиля (хотя умер в Германии, где ещё бытовало старое летоисчисление), поэтому скорее всего сдвигать дату рождения не надо.

В любом случае в его гороскопе обращает на себя внимание связка Солнце-Марс (с Вестой), создавшая ему репутацию человека удивительно бесстрашного и вызывающего огонь на себя. Его оптимизм, свойственный Стрельцам (хотя и мыслителям-Козерогам тоже, в отличие от средних представителей этого знака) отразило сочетание астероидов Ламетри и Гаудиум ("радость": этот астероид заметен и в гороскопах других Стрельцов). Экспериментаторство отражает стоящая там же малая планета Фетида: названная в честь дочери океана, погружавшей в чан с водой своих детей в попытке сделать их бессмертными.

Если Ламетри Козерог, Марс находится в "сердце" Солнца (в точном соединении); если Стрелец — это соединение образует равнобедренный треугольник (аспект стабильной гармонии) со связками Уран-Плутон и Луна-Нептун, что создает сильный резонанс с течениями жизни и мысли его времени, заставляя во всех отношениях быть на передовой. На планете мысли Уране — астероид открытий Бельтровата (и Вольтер: последний был хорошо знаком с Ламетри).

Гармонию к связке Солнце-Марс образует также Юпитер, где стоят малые планеты Сциенция и Эврика, говорящие о научных открытиях, а также Асклепий, в честь легендарного врача, даже воскрешавшего мертвых. Астероид другого греческого врача, Махаона, в сочетании с Хироном, отвечающем за целительство и имеющим гармоничные аспекты к Марсу и Юпитеру. За профессию врача, кроме сильного Марса, также говорит гармония планеты порядка и здоровья Цереры с Венерой.

Связка Луна-Нептун (где находятся астероиды Карма и Фама — известность) дает психобиологический акцент творчеству Ламетри (исследование природы души). В этике, кроме общественных стимулов, актуальных для мыслителей Стрельца и Козерога, он отстаивал провоцировавший на него нападки принцип гедонизма: что отражает гармония астероида Эпикур с Сатурном в Раке.

4. Григорий Сковорода (3.12.1722 – 9.11.1794) — укр. поэт и педагог, который с 50-ти лет вел образ жизни странствующего нищего философа. Смыкая философское познание с религиозным, он ставил цель "обнаружения невидимой натуры" (Бога) через "видимую" (природу): открытия "внутреннего", "единого" человека в подвиге самопознания. Умер в духовно глубоком знаке Скорпиона: знаке манифестации скрытого и откровения истины.

Широкую общественную популярность идей и личности странствующего философа как учителя отражает мощная связка Солнца, Юпитера, Сатурна и Узла в Стрельце (из малых планет на Солнце муза Природы и Космоса Урания, на Юпитере мудрость-Висдом, а на Сатурне знание-Сапиенция и философская планета Меланхолия). В роли педагога Сковороду сравнивают с Сократом: он проповедовал принцип ненавязывания своих взглядов, а деликатной помощи ученику в поиске собственного призвания (что отражают также секстили учителя-Хирона в Рыбах к Венере и Нептуну, задавая этический акцент его учения). Пробуждение мысли может символизировать в его карте положение Хэврики на Марсе в связке с Меркурием.

Эту активную полемически-интеллектуальную связку в Скорпионе усиливает гармония с Ураном, Плутоном и Венерой; замкнутый тригон (равнобедренный треугольник) Плутона, Венеры и Нептуна дает как силу любви, так и силу страсти к познанию. Оппозиция Марса-Меркурия к планете веры Нептуну (где стоит астероид освобождения Амнистия) создает напряженное внимание к библейской проблематике, причем для философа характерен интеллектуальный подход к религиозным истинам первых апологетов христианства (Оригена, Климента Александрийского). Малая планета Фама ("молва"), символизирующая известность, сочетается с планетой народной массы и глубинного познания Плутоном — где находится в карте философа и астероид Сковорода (в сочетании с Панацеей: и это говорит о том, что в его духовном учении многие действительно находили выход для себя).

Самый напряженный аспект этой сильной и гармоничной карты — квадрат Венеры и Урана, побуждающий к независимости и разрыву отношений, вероятно, послужил толчком, чтобы оставить место преподавателя в Харьковском коллегиуме и вести свободный образ жизни, необусловленный социальными ограничениями.

5. Фридрих Энгельс (28.11.1820 – 5.8.1895) — основоположник целостного диалектико-материалистического понимания природы и истории; разработчик практических проблем политэкономии и тактики рабочего движения за социализм. Смерть во Льве, знаке уважения к материальной стороне жизни и стремления к достойному уровню существования (который Энгельс обеспечивал семье своего друга и соратника Маркса).

В карте Энгельса — соединение Урана с Нептуном, символизирующее формирование новой идеологии: нового исторического мифа (как и в карте Маркса), вблизи Меркурия и Марса. Плутон, отвечающий за массовые движения, в квадрате к этой связке, ставит задачу найти потенциал для реализации новых идей. На революционном Уране Фама (популярность), в тригоне к связке Кредо-Сциенция (наука). На Нептуне астероид рыцарства Гидальго (названный в честь южноамериканского революционера-освободителя), что соответствуют рыцарским качествам Энгельса в жизни, как Ланселот на Весте. Планета материализма Сатурн — в тригоне к Солнцу Энгельса, где стоит планета земной материи Гея, и в связке с Хироном, планетой всеобщих законов. Другая планета материи и природы Венера (где стоит Талант) — в секстиле к связкам Урана-Нептуна и Меркурия-Марса (последний аспект, наряду с интеллектуальной неугомонностью, дает и качества предпринимателя).

С К.Марксом у Энгельса много пересечений: на его Юпитере — Сатурн К.Маркса (общие занятия политэкономией и социальная деятельность); на Марсе (где стоят астероид союза Унион и богиня справедливости Дике) — Нептун Маркса (совместное лидерство). На Солнце — Уран Маркса (последний указывает перспективу творчеству Энгельса). Тем самым огненные планеты внешней активности Энгельса задействуются более глубинными качествами Маркса. Юпитер с Восходящим узлом в гармонии к Весте подтверждает социальную миссию Энгельса, и в тригоне к астероиду Карл Маркс указывает на их совместную социальную роль. Парадиз на Весте во Льве ставит задачу построения рая на Земле.

6. Петр Кропоткин (9.12.1842 – 8.2.1921) — рус. теоретик "анархического коммунизма"; путешественник и географ (профессии знака Стрельца), а также биолог, обосновывавший ведущую роль факторов симбиоза и сотрудничества в противовес конкуренции и борьбе за выживание, географ и путешественник. Умер в Водолее, знаке свободы и содружества, а также России.

Анархизм, ратование за автономию – актуальная для нашего времени идея, которую раскрывает архетип Козерога (о ней подробнее в след. главе). У Кропоткина знак Козерога силен:в нем Венера, Сатурн в секстиле к Луне на Восходящем лунном узле – показателе цели, и Юпитер в секстиле к Урану – аспект путешествий и географии (астероид Географ рядом с Марсом, а тема фундаментальных открытий на севере, связанных с тектоническими плитами – показывает сила Козерога, и астероид Норд в секстиле к Венере в Козероге). Луна в Рыбах влечет к биологии, давая чувствительность к живому. Уран же в Рыбах при экзатальции Нептуна, где стоит Алетея (истина) в Водолее (астрологическая рецепция) выражает идею анархического коммунизма и в целом жизненной стихийности и анархии, эволюционную роль которой подчеркивает астероид возрождающегося из пепла Феникса на Уране. Хаос с Уранией на Меркурии иллюстрирует, что сам космический порядок мыслится хаотическим.

Малый трин Солнце-Марс-Нептун – отражает лидерские способности, как и астероиды победы Виктория на Солнце и связка Ника-Триумф в знаке Стрельца, и располагает к политике, обращению к массовому подсознанию. Соединение малых планет Адорея (заслуга)-(Х)Эврика-Психея в Весах говорит о том, что его открытие внутреннего стремления к свободе, на котой держится порядок, и приоритет сотрудничества над соперничеством в области психологии человека. Ратование за человеческое достоинство отражает сочетание малых планет Фама (слава)-Гонория (честь) в гармонии к Сатурну и узлам, указывающем на задачу, на Сатурне стоит и астероид Дике - справедливость.

Идеологию свободы отражает аспект Юпитера к Урану с Черной Луной, которая подчеркивает страстность отношения к свободе, как и Философия в напряженном аспекте борьбы к Урану – стремление переосмыслить прежние идеи (прежде всего, критика социал-дарвинизма, связанная с его профессией биолога, что отражает сочетание Карьера-Дарвин на Восходящем Узле рядом с Сатурном. Но значима и малая планета КарлМаркс в полусекстилях к Юпитеру и Урану, которая способствовала идеологии формирования анархо-коммунизма). Тему вольности подтверждает гармоничная конфигурация бисекстиля Солнца с Марсом, рядом с которым Утопия, и Хироном, где стоят Свобода-Карма (судьба)-Висдом (мудрость). Это символизирует утопию коллективной свободы, что подчеркивает сочетание астероидов Фидес (вера) и Элпис (надежда). В Англии Коропоткиным была основана газета "Свобода" ("Freedom"). Сочетание Автонома-Фратернитас (братство) в тригоне к Юпитеру в связке с Дружбой и сочетание малых планет Элефтерия (свобода)-Амитиция (дружба) в тригоне к Сатурну рисует образ самостоятельности неформального сообщества людей как братьев, формирующего новый тип самоуправления людей, противопоставленного государству, которое должно отмереть. Видение будущей идеальной власти в опоре на свободу иллюстрирует астероид Эвкрата (благая власть) на Уране. Ещё одна малая планета свободы инстинктов Либера в соединении с Венерой и астероидом партнерского взаимодействия Юноной, что дает стремление к эмоциональному объединению, слиянию в общем чувстве, как и связка малых планет Спирит (дух)-Солидарность, там же Амнистия ещё раз подчеркивает тему освобождения и взаимопомощи, на которой строится его этика.

Сочетание астероидов Шторм-Аврора рядом с Россией в Скорпионе (в квиконсе с Плутоном) позволяют видеть в нем одного из провозвезтников Октябрьской революции в России (произошедшей в этом же знаке). Гибрида (насилие) на Солнце и связка малых планет Принципия-Инцидентия говорит о нацеленности на форсированное решение проблем. При этом отрицание позитивной роли соперничества подчеркивает оппозиция Марса и Плутона: планет личной и массовой активности. Этот аспект означает хорошее понимание опасности разрушительных тенденций. Разрушительность отводит гармония к этим планетам Солнца, Нептуна и Хирона, качества единства и взаимодействия, сотрудничества и мирного сосуществования. Астероид Владилена, в честь Ленина, стоит против Урана Кропоткина, что отражает его полемику против социалистического государства как полицейского и формирования красной бюрократии.

Планета Уран остается важнейшей планетой в гороскопе и событийно. С ней связан триумф выступления, показавший новые гео-горизонты освоения Севера России, и на следующий день – его заключение в тюрьму, откуда он бежал за границу. Тогда Юпитер проходил против его Урана. Смерть же связана с оппозицией Сатурна против Урана, при Солнце в ураническом Водолее, в архетипическом градусе Солнца России, что отражает значимость его этики взаимопомощи и будущего движения к свободной организации людей для нашей страны.

7. Плеханов Георгий Валентинович (11.12.1856 – 30.5.1918) — рус. теоретик марксизма, переводчик и популяризатор работ Маркса и Энгельса. Умер в Близнецах, знаке революционной демократии.

В карте Плеханова точное соединение Солнца с Меркурием (и Эврикой), а также Марса с Хироном делает его хорошим интерпретатором, связывающим теорию с практическим действием. На планете взаимодействия Юноне — астероиды Карл Маркс, Хэврика и Эхо; там же Либера и Патрия: что обозначает открытие и воспроизведение идей Маркса, причем ради освобождения своей страны. На патриотизм Плеханова указывает также положение на Солнце астероида Славия, символизирующего славянство. Неслучайны яркие пересечения с создателями марксизма: на Солнце Плеханова — Марс Энгельса и Нептун Маркса, а на Нептуне — Юпитер Энгельса и Сатурн Маркса.

Можно отметить положение спорщика-Терсита на Весте — как фокус на полемике. Квадрат Марса-Хирона с Плутоном целью жизни делает борьбу, а секстиль к Юпитеру — лидерскую позицию; тригон Урана с Венерой подчеркивает свободолюбие и свободомыслие.

8. Джордж Сантаяна (16.12.1863 – 26.9.1952) — амер. философ-идеалист, с позиций критического реализма дуалистически противопоставлял феномены сознания и материальные объекты. Развивал идею духовных образований, придающих качественность бесформенной материи (в чем проявляется организующая роль сознания для Стрельца). Умер в культурном знаке Весов.

В его гороскопе оппозиция Солнца и Урана противопоставляет духовный мир явленному бытию; в то же время хороший аспект Юпитера к Сатурну и связка Хирона с Луной способствует идеям единства социального и культурного с природным. Связка Хирона и Луны в хороших аспектах к Венере и Плутону гармонизирует их оппозицию, также как противопоставление видимой материи и скрытого. Квадрат Нептуна и Меркурия ставит цель развития разума (рациональной памяти: сочетание Меркурия с Мнемозиной) в противопоставление бессознательному началу. При этом подсознание тоже должно быть свободно (о чем говорят астероиды Либера и Либератрикс на Нептуне).

9. Николай Лосский (6.12.1870 – 24.1.1965) — рус. представитель интуитивизма и персонализма, стремившийся построить теорию о мире как едином целом, центральный элемент которого — личность как творец, превосходящий время и пространство. Умер в Водолее, знаке безграничного творчества.

В его гороскопе наиболее заметна оппозиция Меркурия к Юпитеру, в тау-квадрате к связке Марс-Церера, что ставит как главную проблему личности (Марс) и её действия (Церера). Нептун в соединении с Вестой, в гармонии к этим планетам, фокусирует решение противоречий личного и коллективного через целостное видение и обращает к религиозному опыту. Интуитивизму способствует также Луна в связке с Психеей, обозначающая психологизм. Тригон Марса и Цереры к Плутону подчеркивает силу личности и её контроль над жизненным процессом.

10. Лев Карсавин (13.12.1882 – 12/20.7.1952) — рус. религ. философ и историк, стремился к созданию целостной системы христианского миросозерцания, придерживаясь концепции "всеединства". В центре философии — учение о "симфонической личности": целостности разных порядков от человека до социальной группы, народа и человечества. Умер в Раке, знаке экзальтации Юпитера, который в это время пришёл на его Нептун.

Яркость концепции Всеединства в карте Карсавина задаёт сильный акцент на Уране, стоящем в большом трине в земных знаках – к Луне: объединяя самое универсальное и всеобщее с самым личным и интимным – и поколенческой констелляции Плутона, Хирона, Узла, Сатурна и Нептуна: это прежде всего глубинная целостность скрытого, которая находит проявление в истории (Сатурн) и культуре (Хирон). Идею "всевременности" дало сочетание Сатурна и Нептуна (с астероидом открытий Хэврика) – планет, связанных темой времени и вечности. Также задействованы астероиды памяти: Мнемозина в соединении с Плутоном и Мемория в секстиле с ним – глубинно важен каждый момент времени: всё прожитое личностью сохраняется, образуя потенциал её всевременности.

При этом тау-квадрат Урана к связке Солнце-Марс-Меркурий (где стоят астероиды Принципия и Весьмир) и Юпитеру (на котором философские астероиды (все)единства – Унитас и мудрости – Висдом) и определяют разработку роли личности и необходимости её полного самораскрытия здесь и теперь в достижении Всеединства. Последняя связка также дала характерную для Карсавина динамичность и диалектичность подхода: интеллектуальный поиск и логику системы, сравнимую с гегелевской; а напряжение к Юпитеру ставит задачу свести все к единому основанию, выстраивание единой иерархии. Астероид Соловьев (философ, задавший тему Всеединства, которую творчески переосмысливал Карсавин) достраивает крест к этому тау-квадрату.

Сильные Марс и Плутон обосновывают высокое философское значение эротической любви и истинной смерти как самоотдачи для достижения Всеединства и преображения мира и человека. Сочетание астероидов Эрот-Паллада (в квадрате к Нептуну) творчески заостряет тему телесных чувств ("идеальная" любовь к Богу неполноценна без земной). Карсавинскую идею возникновения "симфонической личности" иллюстрируют астероиды Флагсимфония вблизи Марса-Меркурия, а Пасасимфония ("страстная симфония") на Луне и Полигимния на Солнце. Тау-квадрат Плутона к астероидам Философия и Россия, возможно, препятствует глубокому пониманию и распространению его концепции в нашей стране.

11. Толкотт Парсонс (13.12.1902 – 8.5.1979) — амер. социолог, автор "теории человеческого действия". Смерть в Тельце, дополняющем Стрельца практической ориентацией.

Личностное действие в его карте символизирует замкнутый тригон Марса, Сатурна и Луны (что на эзотерическом языке можно назвать полной "реализацией кармы"). Соединение Юпитера с Вестой фокусирует на социальной активности. Философия, Бельтровата и Парадиз на Марсе Парсонса подчеркивают персонализм. А наиболее сильная связка: Солнца, Меркурия, Урана и Венеры — говорит о логике, интеллектуальной легкости восприятия (и Парсонса упрекали за ментальную усложненность теории) и творческой спонтанности действия. Правда, этой связке противостоит Плутон: деятельному движению недостает силы массового характера. И социальная теория здесь служит осознанию всего потенциала человеческих сил, которые стоят за каждым действием.

другие главы:

 «ЧИСТОЕ МЫШЛЕНИЕ» ОВНА

 «СУТЬ ВЕЩЕЙ» ТЕЛЬЦА

 «ПОРЯДОК СЕРДЦА» БЛИЗНЕЦОВ

 «ПРЕДУСТАНОВЛЕННАЯ ГАРМОНИЯ» РАКА

 «ТРИУМФ ЖИЗНИ» ЛЬВА

 «ХИТРОСТЬ РАЗУМА» ДЕВЫ

 «ТВОРЧЕСКАЯ ЭВОЛЮЦИЯ» ВЕСОВ

 «СОКРОВЕННАЯ ИСТИНА» СКОРПИОНА

 «ПОЗИТИВИЗМ ЛИЧНОСТИ» КОЗЕРОГА

 «БЛАГО, ИСТИНА, КРАСОТА» ВОДОЛЕЯ

 «ВОЛЯ И СОЗЕРЦАНИЕ» РЫБ

к оглавлению и началу книги

вернуться к главной странице

---

[1] Спиноза Б. Этика, доказанная в геометрическом порядке. Избр. соч. М., 1957 Т.I С.575

[2] Бёме Я. Аврора или утренняя заря в восхождении. М.,1914 С.3-4

[3] Сковорода Г. Разговор пяти путников об истинном щастии в жизни // Твори в двух томах. Т.I Киев, 1961 С.213

[4] Спиноза Б. Этика, доказанная в геометрическом порядке. // Антология мировой философии. М., 1970 Т.II С. 361

[5] там же, С. 363

[6] Карсавин Л. Религиозно-философские сочинения. М., 1992 Т.II С.257

[7] Толанд Дж. Письма к Серене // Антология мировой философии. М., 1970 Т.II С. 497

[8] Лосский Н.О. Бог и мировое зло. М., 1994 С.336

[9] Сковорода Г. О промысле общем // Твори в двух томах. Т.I Киев, 1961 С.17

[10] Спиноза Б. Этика, доказанная в геометрическом порядке. // Антология мировой философии. М., 1970 М., 1971 Т.II С. 358-359

[11] Спиноза Б. Богословско-политический трактат. Избр. соч. М., 1957 Т.II С. 89

[12] Карсавин Л. Религиозно-философские сочинения. М., 1992 Т.II С.308-309

[13] там же, С.310

[14] Спиноза Б. Этика, доказанная в геометрическом порядке // Антология мировой философии. М., 1970 Т.II С. 367

[15] Толанд Дж. Письма к Серене. // Антология мировой философии. М., 1970 Т.II С. 492

[16] там же, С. 502

[17] Ламетри Ж. Трактат о душе. Сочинения. М., 1983 С. 58

[18] Ламетри Ж. Человек-машина. Сочинения. М., 1983 СС. 180, 183

[19] там же, СС. 194-195

[20] там же, С. 362

[21] там же

[22] Сковорода Г. О Боге. // Твори в двух томах. Т.I Киев, 1961 С.16

[23] Спиноза Б. Этика, доказанная в геометрическом порядке. // Антология мировой философии. М., 1970 Т.II С. 397

[24] Толанд Дж. Письма к Серене. // Антология мировой философии. М., 1970 Т.II С. 507

[25] Карсавин Л. О личности. // Религиозно-философские сочинения. М., 1992 Т.I С.98

[26] Бёме Я. Аврора или утренняя заря в восхождении. М.,1914 СС.7, 25

[27] Бёме Я. Сорок вопросов. М.,1914 С.103

[28] там же, С.101

[29] Бёме Я. Аврора или утренняя заря в восхождении. М.,1914 С.21

[30] Спиноза Б. Этика, доказанная в геометрическом порядке // Избр. соч. М., 1957 Т.I М., 1957 СС.588, 591

[31] Спиноза Б. Этика, доказанная в геометрическом порядке // Избр. соч. М., 1957 Т.I М., 1957 СС.595

[32] Спиноза Б. Богословско-политический трактат // Избр. соч. М., 1957 Т.II М., 1957 С.83

[33] Сковорода Г. Диалог. Беседуют душа и нетленный дух. // Твори в двух томах. Т.I Киев, 1961 С.536

[34] Спиноза Б. Этика, доказанная в геометрическом порядке. // Антология мировой философии. М., 1970 Т.II С. 369

[35] Толанд Дж. Письма к Серене. // Антология мировой философии. М., 1970 Т.II СС. 501-502

[36] там же, С. 499

[37] Карсавин Л. О личности. // Религиозно-философские сочинения. М., 1992 Т.I С.98

[38] Карсавин Л.П. Noctes Petropolitanae // Карсавин Л.П. Малые сочинения. СПб., 1994 C.151-152

[39] Спиноза Б. Этика, доказанная в геометрическом порядке.  // Антология мировой философии. М., 1970 Т.II СС. 338, 394

[40] Кропоткин П.А. Этика. М., 1991 С.32-33

[41] Подробнее доказательства этого приведены в статье: Щепановская Е.М. Роль биологических теорий в культурном взаимодействии: миф о борьбе за существование и симбиоз как ведущий фактор эволюции // Ценности и смыслы. № 2 (11). М., 2011 C.97-105

[42] Кропоткин П.А. Этика. М., 1991 С.41

[43] Кропоткин П.А. Этика. М., 1991 С.248

[44] там же, С.250

[45] Карсавин Л. Религиозно-философские сочинения. М., 1992 Т.II С.35

[46] там же, С.151-152

[47] там же, С. 92

[48] Спиноза Б. Политический трактат. Избр. соч. М., 1957 Т.II С. 302

[49] Карсавин Л. Религиозно-философские сочинения. М., 1992 Т.II С.242

[50] там же, С.243

[51] Спиноза Б. Этика, доказанная в геометрическом порядке. // Антология мировой философии. М., 1970 Т.II СС. 399, 367

[52] там же, С. 378

[53] Карсавин Л. Религиозно-философские сочинения. М., 1992 Т.II С.118

[54] там же, С.118

[55] там же, С.108

[56] Плеханов Г.В. Избр. филос. произв. М., 1956 Т.II С.216

[57] Карсавин Л. Религиозно-философские сочинения. М., 1992 Т.II С.133

[58] Карсавин Л. Церковь, личность и государство. // Религиозно-философские сочинения. М., 1992 Т.II С.8

[59] Плеханов Г.В. Соч. М.-Л., 1923 Т.VIII С.11

[60] Карсавин Л. Религиозно-философские сочинения. М., 1992 Т.II С.53

[61] там же, СС.178, 132

[62] там же, С.130

[63] там же, СС.163, 161

[64] там же, С.176

[65] там же, С.167

[66] там же, С.163

[67] Плеханов Г.В. Избр. филос. произв. М., 1956 Т.II С.450

[68] Карсавин Л. Религиозно-философские сочинения. М., 1992 Т.II С.202

---

[1] Малиновский Б. Магия, наука и религия. М., 1998 СС. 24-25

[2] Карсавин Л. Религиозно-философские сочинения. М., 1992 Т.II С.35

[3] там же, С.151-152

[4] там же, С. 92

[5] Спиноза Б. Политический трактат. Избр. соч. М., 1957 Т.II С. 302

[6] Карсавин Л. Религиозно-философские сочинения. М., 1992 Т.II С.242

[7] там же, С.243

[8] Кропоткин П.А. Этика. М., 1991 С.41