Щепановская Е.М.
ПАРАМЕТРЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНОГО АРХЕТИПА
Тема национального архетипа — одна из актуальных и вызывающих живой интерес, однако до сих пор не наработана общая разветвленная система параметров, на основе которых он определяется. Несмотря на то, что в определение этноса и нации обычно включаются разные параметры: территория, история, экономика, культура и язык, на практике менталитет и архетип нации описывается нередко по одному критерию, с незначительным привлечением других — как показывает, например, кросс-культурное сравнение британского бизнес-психолога Ричарда Льюиса[1]. В этой, ныне популярной этнологической схеме представлена система соотношения национальных моделей культур в современном мире, вычисленная по ряду психологических параметров, проявляющихся прежде всего в деловой сфере и работе.
Цвет в схеме отражает тип менталитета таким образом: синий (холод) - акцент на разуме; красный (жар) - на эмоции; желтый (умеренность) - на гармонии ума и чувств. Интересно, что модель Льюиса достаточно хорошо отражает и национальные цвета. В модели цвета обозначают:
Синий – это линейная активность (т.е.целеустремленная), жесткое планирование, практическое отношение к жизни, интроверсия, опора на факт – западный менталитет (немцы, западно-европейцы, американцы); важнее всего истина факта, отсюда высокая ответственность (люди полагаются на себя, выполняют свою задачу). Очень хорошо планируют и действуют по плану, но оказываются дезориентированы, если план разрушается. Швейцария (делают идеальные часы, четкая банковская система). Западный менталитет: индивидуализм, личные задачи.
Красный – мульти-активность (т.е.разветвленная), способность решать сразу несколько задач, нет жестского планирования, но есть общее представление о тенденциях и способность действовать в изменяющейся ситуации; фактическая истина относительна, важен эмоциональный подтекст, психологический или идейный фактор. Если идея отсутствует, склонность к лени. Эмоциональное отношение к жизни, если люди воодушевлены, могут свернуть горы, если остыли, работают спустя рукава. Экстраверсия (разговорчивость, импульсивность), опора на чувства – южный темперамент и менталитет (латиноамериканцы, средиземноморцы, африканцы). Коллективный подход, универсалистские задачи, сверх-задачи, превосходящие факт. Из стран наследники Рима, Россия (третий Рим — сдвиг в сторону планирования и проявления индивидуального подхода), арабы (в сторону группового подхода).
Желтый – ре-активность (т.е.реагирующая), значение факта относительно, важны внутренние принципы: факт существует, лишь если входит в их систему ценностей, иначе они могут на него не реагировать, гармония практического и эмоционального, гибкое отношение к внешней жизни,– (дальне)восточный менталитет (китайцы, японцы, вьетнамцы). Групповой подход, групповые задачи.
Темперамент, противоположный своему, наименее хорошо понятен. Сдвиг в какую-либо стороны указывает на различия: так, характер США сдвинут от германских народов в сторону эмоциональности, имперскости, а Великобритании — в сторону групповых интересов.
В этой модели сделан акцент на практическом срезе менталитета, и не столько на отличии отдельных народов, сколь на культурных регионов в целом, задающих свои матрицы на окружающие страны и расставляющие их по степени влияния этих матриц на конкретные нации. И, конечно, такая плоскостная система крайне упрощает такое емкое понятие как национальный архетип, но тем не менее данный обобщенный взгляд помогает увидеть дистанцию между культурными моделями и выразителей крайних точек этно-психологических архетипов. Сама деятельность в мире сегодня построена по западному образцу, отсюда и критерий, выбранный как ведущий.
Если постараться понять не только практический срез со взглядом с современной позиции и критериями нынешнего момента (глобализации), выйти за рамки сиюминутной оценка и проследить как сформировались регионально-национальные модели, надо обратиться к формированию основных ведущих этносов, сформировавших эти архетипы. Критерий, который для меня всегда выступает фундаментальным — опора на мифологические образы (эпос, сказки) и в дальнейшем прорастающие в религии данного народа и переходящие в конфессиональную ориентиацию. Этой теме были посвящены мои предыдущие доклады, описывающие фундамент национального менталитета[2]. Кроме этого, можно выделить ряд следующих параметров, чтобы составить объективно-научное представление об архетипе нации в полном объеме.
Параметры определения национального архетипа
Психологический – черты нации (общепринятые образы, отраженные в частности и в анекдотах тоже), темперамент и манера поведения (которые обычно лучше подмечают соседи, рассматриваемой страны).
Географически-климатический – зона формирования характера в зависимости от природных условий и ландшафта, размер и расположение страны.
Этногенетический – этническое формирование нации, ее антропологически-расовый генезис и внешний вид.
Лингвистический – язык как выразитель менталитета народа, его родство с общим корнем в языковой семье (лексика, структура, также фразеология — типичные пословицы и поговорки).
Исторический – наиболее яркие события, место и роль народа в мировой истории
Символический – внешняя атрибутика народа, его имя (значение), национальные цвета — государственные символы, народный костюм, танцы и музыка – вся сфера культурного многообразия.
Культурно-конфессиональный – тип духовной культуры и религии, непреходящие ценности данной нации (что она наиболее ценит в жизни); акценты в национальной мифологии (включая сказки и эпос), выделяющую ее в общемировой модели; мировые шедевры данной нации и виды искусства, в которых они достигнуты. Идеология в разные периоды истории, научные и философские достижения нации. Известные (и любимые народом) представители нации и сфера их реализации.
Экономически-профессиональный – сфера приоритетной профессиональной дея-тельности – зона максимальных достижений, характерный тип экономики и стиль работы
Все эти параметры и идеале должны включаться даже и в социологическое исследование, чтобы от позитивистской, натуралистической модели рациональности в описании этноса оказалось возможным перейти к феноменологической модели как более философской. Феноменологическая рациональность ставит задачу взглянуть на специфику конкретного этноса как в первый раз, чтобы ярко увидеть его особенности и отличие от других этносов и его достижения в мировой культуре. Как исторические, так и потенциальные: это важно для не только для перспективной в наши дни позиции мультикультурализма, но и для понимания мультиперспективности – дифференциации путей, по которым движется развитие культуры. Этнос – базовый уровень развития культуры: т.е. хотя культуру всегда творит человеческая личность, её существенной характеристикой в любом виде деятельности, которую нельзя списывать со счета, является принадлежность к этническому и национальному менталитету.
Эти параметры обычно входят в определение нации. И хотелось бы добавить к этим критериям также и государственный: т.е. специфику политического устройства. Но пока нельзя отчетливо сказать, чтобы каждая нация вырабатывала собственное государственное устройство и право, специфически отражающие её этнические предрасположенности. Наоборот, тенденция к глобализации всё более создает преимущественную унификацию именно в этой сфере. Поэтому это наиболее проблематичный критерий для разговора о национальном менталитете. (Хотя как пример можно привести родовой строй чеченцев: как народную демократию, существовавшую вплоть до завоевания этих территорий царской Россией: конфликт государственных устройств здесь и явился причиной упорного сопротивления чеченцев русским в течении 90 лет.)
Кроме того, если в перспективе этническое и национальное многообразие должно не только сохраняться, но и развиваться (иначе иссякнет источник творческих перспектив, и унификация цивилизаций приведет к их упадку), то этого же нельзя однозначно сказать о государственном устройстве: так как, начиная с Ренессанса, периодически появляются теории, что государство как таковое должно отмереть. Оно играет роль сдерживающего, но не ведущего фактора в развитии культуры.
Обычно наиболее простым и доступным кажется психологический образ нации, но он зыбкий и наиболее спорный, так как слишком национально окрашен и воспринимается субъективно представителями самой нации и её соседей. Кроме того, народ может представляться несколько разным в разное историческое время. В разные эпохи своей истории один и тот же народ может проявлять разные грани своего характера, например, в зависимости от стадии пассионарной активности этноса, по Л. Гумилеву, или в разном историческом возрасте нации. Поэтому нельзя делать вывод о характере народа только по настоящему моменту, а важно выделить наиболее значимые и характерные сюжеты в истории страны. Кроме возраста нации, здесь важна адекватность проявления национального архетипа конкретному историческому моменту, откуда и идёт психологическая оценка. В какие-то периоды народ может быть уважаем, в другие презираем. О римлянам говорили с трепетом, об их прямых наследниках итальянцах говорят с улыбкой. Часто считается, что это перерождение нации, но можно говорить о циклах развития. Исходя из мифологического универсализма, можно говорить о разной актуализации архетипов в разное историческое время. Это критерий, дополнительный к возрасту самой нации.
Критерий географически-климатический или ландшафтный — один из первых, на который опирались первые этнологи в характеристике народов (Монтескье, И. Гердер: "Повсюду на нашей Земле возникает то, что может возникнуть на ней, отчасти в связи с географическим положением и потребностями места, отчасти в связи с условиями и обстоятельствами времени, отчасти в связи с природным и складывающимся характером народов"[3]). Природные условия, формирующие тип темперамента — аналогия, достаточно простая и тем не менее работающая, так как внешние условия несомненно влияют на формирование характера (например, общеизвестно, что горцы более независимы, островной темперамент характеризует изолированность и т.д.). Более сложная картина получается при описании тех народов, которые претерпели перемещение в пространстве. Ландшафтный критерий положил в основу А.Тойнби для описания 21 типа цивилизаций (островные, равнинные и т.д.)[4]. О. Шпенглер говорил о "бесконечной равнине" России и т.д.
Этнические психологические характеристики в соединении с геоклиматическими хорошо видны уже по описаниям античных летописцев древние групп племен (Геродот[5], Фукидид[6], Страбон[7]). Ими довольно ярко охарактеризованы в целом воинственные германцы, дружелюбные славяне, затаенные в лесах угро-финны, стремительные степняки тюрки и монголы и т.д., что стало точкой отсчета для дальнейших исследователей (И. Гердер, Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер, В.С. Соловьёв). Эти общности в дальнейшем, перемешиваясь, давали современные нации, и компоненты их состава образовали нынешние более сложные образы.
Этногенетический критерий — рассовое и этническое родство, поиск по общему корню общих моментов разных наций. Это могут родственные народы, оказавшиеся в разных географических средах, исторических обстоятельствах, иметь конфессиональные различия (например, финны и карелы — историческая и конфессиональная разница, задающая разную ценностную ориентацию при сходстве природного темперамента и поведения).
Народы часто формируются смешением (например, испанцы, имеющие три заметных корня, создавших нечто уникальное и цельное (испанский язык — второй по распространенности в мире): римско-имперский, вестготы — германский корень: характерная испанская жесткость и даже жестокость (конквистадоры, инквизиция) и мавританско-арабский: испанский темперамент, страстность, танцы и чисто восточное явление сиесты (праздник важнее дела).
Лингвистический критерий — родство часто определяется через язык, хотя генетическое родство не всегда соответствует языковому. Поскольку язык является носителем своей собственной ментальности (развитие этих идей началось ещё с В.Гумбольдта), у родственных языков на глубинном уровне ментальность общая: они отражают определенный тип мышления. Кроме родства по языковым семьям, есть родственность по строению языка (английский и китайский — аглютинативные). Язык может иметь несколько корней (например, английский генетически германский, однако половина корней французские (романские), а фонетика сформировалась во многом под влиянием кельтского субстрата). Тем не менее можно выделить доминирующий корень, что и делают лингвисты, относя английский к западно-германским языкам. Т. о., английский язык в своей глубине является выразителем германской ментальности.
А. Вежбицка, исследователь языковой ткани, показывает, как из частотности и особенностей лексики можно вывести даже идейно-философские приоритеты нации. Например, она выделяет характерные только для русского языка понятия судьба и душа[8]. Для русского языка характерны безлично-обощающие обороты типа "Ударило молнией", подразумевающие, что существует надличностное универсальное начало, действующие помимо нас[9]. Ожидалось, что такие формы будут уходить из русского языка, так как Россия входит в прагматический западный мир, однако их становится всё больше, в частности, таких форм много в русском компьютерном языке.
На стыке лингвистического и психологического критерия находится фразеология, наиболее ярко отражаются характер народа через его язык. Национальные пословицы и поговорки выступают как отражение традиционного менталитета и одновременно живое творчество народа. Они служат выразителем национально-народной мудрости и потому ярко характеризует психотип и менталитет народа (нас может удивить финская пословица "Праздник хорош, когда гостей мало" — в противопоставление которой встает русская "Не имей сто рублей, а имей сто друзей" или грузинская "Дерево живёт корнями, а человек — окружением").
Несомненно значима историческая жизнь, которую прожил народ (нация, прошедшая бурную историю, или народ, которая оставался на периферии исторических процессов, будет иметь разный багаж и соответственно характер). Сюда же входят мировые достижения нации: её культурно-цивилизационный след. Этот критерий выступал главным для Гегеля[10].
Достижения экономически-политического характера, как и способы и манера работы (самый популярный ныне критерий в этнопсихологии, приведенный в модели Льюиса и связанный с массовыми трудовыми миграциями в условиях глобализации) также показывают, в чем собственная сила нации. Например, достижения англосаксонского менталитета лежат в административно-юридической, а чуть ранее предпринимательски-индустриальной сфере, и не столь значимые достижения в гуманитарной сфере (живопись, музыка), где требуется большая эмоциальная яркость — в сравнении с романскими народами. А германский архетип показывает достижения в фундаментальной науке, классической музыке и классической европейской философии. Достижения России на мировом уровне — литература с нравственным акцентом (Л.Толстой, Чехов, Достоевский), лидерство в новациях социального плана, связанное с построением идеала на земле и свершениями на грани невозможного (покорение космоса).
Национальная самобытность ярко проявляется на уровне символизма и народного искусства, которое сохраняется в народных танцах (ритм и национальный мелос, хорошо отражающий душу народа), форме и цветовой гамме национальных костюмов. За каждым цветом и цветосочетанием стоят объективные психологические характеристики (красный символизирует активность и движение вперёд, красный с синим динамику и т.д.), которые достаточно хорошо изучены, чем можно воспользоваться в исследованиях. Эти моменты можно исследовать на профессиональном уровне, выделяя научные (искуствоведческие и др.) критерии в этих областях.
Ориентиры национальной культуры указывают на чаяния и идеалы каждого народа. В этом вопросе наиболее значима для анализа мифология и эпос народа, как глубинный фундамент формирования национального архетипа. (Так, например, характерной чертой древнегерманской мифологии (выделяющей ее на фоне общемировой мифологической модели), является большой акцент на войне богов и разрушении мира, где только истинные бойцы обретают рай-вальхаллу. И наоборот, например, сутью индуизма является принцип вечного перерождения и бессмертия жизни, отражающий мифологему Луны. Мифологические архетипы России рассмотрены в отдельной статье[11].
Культурно-конфессиональный критерий вырастает из мифологического, так как выбор конфессии и формы проявления религии базировались на мифологии нации и должны были быть ей созвучны. Нередко конфессия, недостаточно соответствующая менталитету народа, вырабатывается заново, как германские народы выработали протестантизм, не закрепивший у романских, более органически католических. Русское православие не полностью соответствует византийскому прототипу; китайский чань-буддизм наследует черты исконно даосских практик и т.д.
Можно дать достаточно точную характеристику этноса, изучая его идеологию и философию (если идеология изменчива и спорна, поскольку отношение к ней пристрастное, то философия даёт объективный срез мышления нации. Как полагал Гегель, народ является носителем определенной идеи, и философу интересно взглянуть на нации с этой точки зрения.
Действительно, какой след оставила в истории философии, скажем, американская мысль? Это — прагматизм (Пирса и утилитаризм Джемса), ориентированный на успешность действия и не претендующий на истину, — который и до сих пор вполне отражает американский образ жизни.
Какова была вершин английской философия, когда и как ярко заявила о себе? В период возникновения капитализма — идеями естественного права, на жизнь и на собственность, и гражданского договора (Гоббс, обоснование либерализма Локком). Ее достижения — в области гражданского права, а также моральной философии, опирающейся на природу чувств (философ английского Просвещения Хатчесон и Юм) и “естественно” присущий человеку эгоизм, правда, отчасти преодолеваемый благодаря природной симпатии людей друг к другу (идея Юма) и удобствам общественной жизни. И, конечно, развитие опытной науки и эмпиризма (начиная с Бэкона и Ньютона, во всех его видах: сенсуализм Локка, ощущения-идеи Беркли, психологическая точечность впечатлений и ассоциаций Юма) — т.е. выход за рамки чистого мышления к практическому освоению мира, через собственный индивидуальный чувственный и вещественный опыт. И он является неотъемлемой чертой английского характера (можно вспомнить освоение Англией всего мира) — так же, как и охрана себя и собственности, и моральность.
Как повлияла на мир французская философия? Умы мыслителей России (и других стран) захватило французское Просвещение: идеями свободы, равенства и братства: которые служат развитию и прогрессу человеческого общества. Та же идея свободы и развития воплощается в крайнем материализме французских мыслителей (Ламетри, Гельвеций, Гольбах, Дидро: природа — причина самой себя, и ей внутренне присуще движение, которое переходит в эволюцию разума и социальный прогресс) и в наиболее радицкальном атеизме. Прогрессу также способствует воспитание (эту тему акцентируют Гельвеций, Гольбах, Руссо) и усвоение всего богатства знаний человечества (энциклопедизм Дидро и Д’Аламбера), которые способствуют этому. Это отражает французскую любовь к культуре (культурный уровень как образец для других стран), и конечно, к независимости (что отражается в нынешнем культурно-экономическом противостоянии глобализации: экспансии США и американского образа жизни).
А если мы вспомним Возрождение, оно ассоциируется прежде всего с итальянскими гуманистами: здесь на первый план выступают идеи свободного творчества (разносторонности человека как творца), творения того, чего в плане природы не заложено (Леонардо да Винчи: “живопись – внучка природы. Но она занимается не только творениями природы, но и бесконечно многим, чего природа никогда не создавала”). А также свободы определять свою судьбу и место в мире (Пико делла Мирандола "Речь о достоинстве человека": сотворив человека и "поставив его в центре мира", Бог обратился к нему с такими словами: "Не даем мы тебе, о Адам, ни определенного места, ни собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему решению".) Человек здесь предстает не просто как природное существо, но как творец самого себя. Высоты творчества в истории Италии очевидны (именно в том ракурсе, как их представляет итальянский гуманизм). Также очевидна и творческая хаотичность итальянской натуры, определяемая личной судьбой в значительной большей степени, чем общественной (можно также сказать ее эстетичность: как стремление выставить себя напоказ).
И, наконец, классическая немецкая философия (Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель) дает высший образец собственно философии, сосредоточенной на проблеме познания, скурпулезно и детально разрабатывающей ее, используя абстрактные дедукции и сложные концепты. В логике и в точности определений она остается непревзойденной. Это нельзя не соотнести с аккуратностью, точностью, скурпулезностью, научной щепетильностью и т.д., которую всегда приписывают немцам в любой сфере деятельности, почему область науки и остается их признанной вотчиной. Так что идея Гегеля о духовной эстафете, передаваемой от народа к народу, не лишена почвы — единственно, что исполнив свою мировую миссию в воплощении некоей идеи, о которой писал Гегель, черты национального духа не исчезают, но продолжают питать развитие страны.
Таким образом, возможно объемное описание национального архетипа с привлечением методов разных наук, включающее одновременно разные критерии, помимо рспространенных сегодня плоскостных моделей, берущих за основу один из них. Такое описание нацеливает на то, чтобы сделать описание национального характера более научно строгим.