Семиры и В.Веташа «АСТРОЛИНГВА»
СЕМИРА (Щепановская
Е.М.)
МЕТОДОЛОГИЯ ОПИСАНИЯ
СТРУКТУРЫ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО
(современный образ мифо-религиозной идеи мирового ума)
тезисы доклада на конф.
филос. фак-та СПбГУ
"Научная
рациональность и структуры повседневности" ДПФ-1999
В конце XX века умы все более завоевывает
идея функционирования человечества и Земли в целом как единого организма,
движение которого описывают общие законы. Эти законы выявляются прежде всего в
сознании людей, видимым образом не связанных между собой, формируя понятие коллективного
разума: существовавшее уже в греческой философии (Нус) или в религии индуизма, однако новое для современной науки.
Сегодня в список философских определений,
описывающих коллективный разум, можно включить такие понятия, как: дух времени (Ф.Гегель), дух народа (И.Гердер, Ф.Гегель), мировая душа (Шеллинг), всеобщий ум (Гадамер), ноосфера (Т.де Шарден, Вернадский), поле разума (Э.Грин), психосфера (О.Рейзер), мировой разум (П.Руссель), коллективное сознание (Э.Дюркгейм), первичные символы (П.Флоренский), элементарные идеи (А.Бастиан), коллективное подсознание (З.Фрейд,
У.Мак-Дугалл), архетипы коллективного
бессознательного (К.Г.Юнг): "пра-образы"
культуры, бессознательные мысли
(Г.Узнер), групповое бессознательное
(М.Л. фон Франц), эпистема (М.Фуко), парадигма (Т.Кун), морфологические или морфогенетические поля (Р.Шелдрейк).
Столь обширный (хотя, вероятно, и не полный)
список показывает, что метафизическая идея коллективного разума и его реальных
составляющих — одна из главных идей нашего времени, ложащаяся в основу
современных представлений о мире. Правда, пока единицы мирового разума столь
единодушно выделяемы лишь психологией и философией (так, психологический опыт
Юнга показал, что архетипы не распространяются лишь благодаря традициям, языку
и миграциям, но могут возникать спонтанно, в любое время и в любом месте, безо
всякого внешнего влияния,— что позволяет их назвать универсалиями души). Эти единицы не получили столь же ясного
аналога в биологии или физике (хотя в последнее время представление об общих
мыслях человечества, безинерциально преодолевающих время и пространство,
позитивно описывается и в терминах волновых процессов). Рассматривая
физико-биологический аспект природы мысли и ее носителей, современный индийский
философ П.Р.Саркар добавляет к этому перечню трансцендентное понятие микровит: потоков микрочастиц жизни,
которые прежде всего являются носителями идей, хотя, с другой стороны, также и
физическими составляющими атомов материи, которые могут оказывать ощутимое
биологическое влияние, например, на вирусы, убивая их или способствуя
распространению болезней.
Т.о. коллективный разум доступен описанию:
его новые более точные и адекватные определения постоянно ищутся как в
трансценденталиях философии, так и в позитивной науке. Можно сказать, сейчас
создается новая конфигурация мышления, в которой целостность мирового разума
играет ведущую роль. Что составляет содержание этого понятия? В более узком и
конкретном виде идея колле-ктивного разума сводится к социальным образцам
мировоззрения (Дюркгейм, Кун, Фуко), или психологической предопределенности
культурных представлений (Фрейд, Юнг) — что относит ее прежде всего только к
человеку. Образ морфогенетических полей распространяет ее на всю живую природу,
а в понятиях Тейяра де Шардена, Вернадского, Гадамера, Грина, Саркара
человеческая структура разума смыкается с космической (структурой мира в целом).
Это — в философском смысле шаг вперед: поскольку такие определения, как
ноосфера, морфогенетические поля или микровитум снимает столь долго
будоражившее философию противоречие между идеальным и материальным, находя
фундамент их единства.
Кроме того, компоненты мирового сознания
могут выделяться по временному или географическому принципу (как у Гегеля,
Гердера, Фуко), а могут мыслиться вневременными и пространственно
неограниченными (как архетипы Юнга). Последнее представление ближе нашему
времени, хотя и сближает науку нашего времени с мифо-религиозным представлением
о неограниченной, творящей мысли и "живом" слове. Так в определении
архетипов у Юнга сделан акцент на постоянной динамике их самовоспроизводства:
можно сказать, в них заложена воля к жизни и самопроявлению,— что и отличает их
от эйдосов Платона и позволяет увидеть живым само сознание, а архетипы —
живущими во времени.
Следует обратить внимание и на сами
определения той глобальной универсалии, что невидимо объединяет людей: сейчас
прежде всего используется термин "разум" или "сознание" —
хотя в прошлом веке то же самое мыслилось как "дух" (у Гегеля) или
"душа" (у Шеллинга). Это соотносится с самим настроем современной
эпохи, когда людей объединяет прежде всего рациональное знание (ИНТЕРНЕТ), а то,
что относится к сфере души (искусству, религии), мыслится сугубо личным (по
пословице "на вкус и цвет товарища нет"). Именно такое представление
выдвигает на передний край человеческого творчества и прогресса науку, и
оставляет на задворках религию и искусство, отводя им скромную роль хранителей
антиквариата. Этот акцент нельзя считать правильным, поскольку люди столь же
едины в общности чувств и духовном восприятии, как и в мышлении. И то, и
другое, и третье имеет свои более внешние социально-культурные стереотипы,
отмирающие со временем, и скрывающиеся под ними живые формы, составляющие и
демонстрирующие единство человечества. Познание объективных законов души и духа
(законов психологического восприятия и творчества) в свою очередь способствует
пониманию закономерностей рационального сознания.
Какими чертами должно обладать
современно-научное описание Нуса, по
сравнению с греческой метафизикой или религиозной мифологизацией? Несомненно,
оно должно вобрать в себя достижения рациональности последних веков. Обратимся
к парадигмам мышления XVI-XX веков, подробно описанным у М.Фуко.
1) Центром средневековой парадигмы XVI века
была подробная разработка идеи подобия: ее преломление во все сферы
жизни.
2) Основа классического мышления XVII века — система: таблица, охватывающая мир единой классификацией.
3) Достижением XVIII века стало утверждение независимости языка от предметного содержания и развитие критики.
4) XIX век положил в основу науки принцип историзма и эволюционные идеи.
5) А XX век вплотную подошел к тому, что есть
человек, и разработав сферы его
позитивных определений, проявил их трансцендентность.
Все эти достижения актуальны сегодня.
Остановимся подробнее на том, как они выявляются в современной конфигурации
мышления (а также покажем, как проявляются ее черты в астрологической системе
мифологических архетипов и что делает популярной эту сферу).
1. Центр средневековой парадигмы XVI века —
идея подобия. Что есть в
средневековом принципе подобия конструктивного с точки зрения рациональной
науки? Сравнение — первичное движение мышления, оно дает толчок выводу в любой
сфере знания. На работе с подобием и ныне построено все гуманитарное знание
(которое нередко с сомнением относят к науке в силу случайности проводимых
аналогий). Описание законов подобия — то, что может сделать гуманитарное знание
столь же строгим, как и естественные науки. (Хотя его точность по-прежнему
будет выражаться — не в математически-количественном соответствии явлений, а
качественном попадании в их суть: но и качества можно сопоставлять между собой
строго. Это доказывают такие современные науки, как цветопсихология и
психолингвистика, соотносящие между собой цвет, звук и смысл).
Метод
аналогий, которым пользовалось
средневековье, применим к тем сферам науки, предмет которых мы не можем
физически разложить на части (науки о человеке). И именно выявление законов
подобия может помочь преодолеть дробность научного знания и вернуть нашему
восприятию мира цельность, которую оно утратило после распада классической
парадигмы мышления. Подобие подразумевает не только внутреннее качество,
делающее вещи сходными (Фуко называет это "смежностью"); а и единую причину: закон, устанавливающий связь
вопреки времени и пространству ("соперничество"
у Фуко). Оно строит пропорцию отношений ("аналогию"), универсальным мерилом которой становится человек;
и не удовлетворяется установлением единственной связи, "приводя в движение
все вещи в мире"[1] (отношением "симпатии").
Современная философия холизма: мышление с точки зрения мира в целом,— и парадигма
целостности, в центр которой ставится понятие мирового разума (духа/души),
подразумевает реализацию всех аспектов принципа подобия. Уже средневековое
проецирование подобия на все сферы жизни подводило к полноте описания мира,
которая реализовалась в последующих классификациях. Но эта полнота представала
как бесконечное перечисление разных граней явления, где одно подобие вызывало к
жизни другое. Современное преломление идеи подобия означает, что в основу
интерпретации аналогий ложится не хаос жизни, где все необходимо соотносится со
всем, а целостная система их
взаимодействия — и здесь мы переходим ко второй необходимой черте современной
мысли.
2. Достижением мысли нового времени XVII-XIII
веков явилась система, охватывающая
весь мир единой классификацией. В XX
веке вновь возникло требование системного подхода. Все более становится
понятно, что энциклопедии, организующие предметный мир в случайном порядке
алфавита, недалеко ушли от того, чего достигла еще наука древнего Вавилона три
тысячелетия назад. Уже средневе-ковье стремилось преодолеть описание простым
перечислением, и современное мышление такой способ организации мира не может
считать наилучшим. Ради преодоления дробности мышления вновь ставится
классическая задача систематического
описания мира.
Такое описание будет неслучайным, только если
сам коллективный разум (душа/дух) имеет внутренне присущую ему структуру.
Эта та идея, к которой приходит М.Фуко, видя в ней ключевую идею для будущего
развития парадигмы современного мышления: "Можно лишь догадываться, сколь
большую значимость имел бы психанализ, если бы он сомкнулся с измерением этнологии,
но не путем учреждения "психологии культуры" [как это делают
культурные архетипы Юнга], не посредством социологического объяснения феноменов
[как у Дюркгейма], а в открытии того, что само
бессознательное обладает некоей формальной структурой, что оно есть эта структура."[2] Надо понять, что чтобы структура описания мира была
адекватной ему самому, мы не можем ее создать
— а можем лишь выявить: так как она
уже присутствует в природе, а вместе с тем и в культуре.
Например, в данном рассмотрении я не выявляю такой (всеобщей)
структуры, а лишь грани актуального (поскольку структура развития парадигм
мышления не опирается на естественно-природный процесс. И последовательность
этапов развития мышления у Фуко хоть и логически строга, но может выглядеть
случайной, как и любая феноменология: нет гарантий, что в другое время в другом
месте на смену классической парадигме мышления прийдет историзм, а сухим
таблицам — литературный жанр). Феноменология должна опираться на такую
структуру, которую человек, пока он жив, не может отменить: в которой он во все
времена живет и мыслит.
Такую всеобщую структуру для сопоставления
аналогий издревле выявляет астрологическая система — которой полностью
соответствует также система отношений типических мифологических образов (богов)
на разных концах земного шара. Особенность, которая заставляет обратить
внимание на Зодиак и связанные с ним типические мифологические образы и сюжеты
— это пока единственная система, которая присутствует в самой природе и одними и теми же категориями описывает и
природу, и культуру; временное развитие истории, как и неизменные основы
психологии людей и их вечные идеи. Рассматривая астрологию с такой точки
зрения, мы можем ответить на вопрос, почему она завоевала сегодня популярность.
Она позволяет описать не только психологию и культуру людей, но имеет проекцию
в другие сферы жизни (исторического развития и телесного здоровья), смыкаясь с
описанием природы Вселенной и физических законов ее существования.
3. Следующей яркой чертой мышления нового
времени выступает независимость языка от
предметного содержания. Замыкание языка на себя позволяет ему стать
универсальным для такого описания мира, которое не замыкается в рамках
позитивного знания, а остается свободным для его критической оценки. Потеря
языком его субстанциального содержания, или, пользуясь термином Фуко,
"прозрачность" слова, делает возможной и необходимой постановку
вопроса о границах познания в каждом конкретном случае и способствует передаче
трансцендентности явлений.
(Для Фуко современная парадигма подводит нас
к созданию чистой теории языка: которая бы послужила бы формальной моделью для
этнологии и психоанализа, выявляющих универсальную структуру бессознательного.
Этот язык, который бы стал алгеброй по отношению к геометрии мира, проецируется
на разработку лингвистической науки, являющей из себя феноменологию, которая
сама подводит к вопросу о конечности человеческого бытия: "Сплетясь с
этнологией и психоанализом, она стремилась бы охватить, растормошить, одушевить
всю область гуманитарных наук, выходя за ее рамки и со стороны позитивного
знания о человеке, и со стороны конечного человеческого бытия и тем самым
образуя в самой общей форме противодействие ему."[3] И вот такой язык мы получаем в виде символического языка
эмпирически доказанных аналогий.)
Хотя мышление XII-XVIII веков стремилось к
полноте описания, классификация того времени оказывалась статичной из-за
предметной нагруженности языка: неслучайно ее вершиной Фуко видит таблицу.
Сегодня же под целостностью описания мы понимаем не статическую классификацию
составляющих предмета, но и динамическую полноту принципов их единого
функционирования. Динамика целостности мышления проявится наряду со статикой
полноты картины, лишь если сами единицы
описания будут нести ее в себе. Язык, претендующий на полноту
описания, должен опираться на единицы целостного смысла. Это то,
что называется архетипами, если взять этот термин в наиболее широком,
космическом смысле частицы Вселенной, позволяющей преломить всеобщие процессы в
любую сферу: и телесно-биологическую, и культурно-гуманитарную, и
физически-неорганическую, и духовно-религиозную.
(Каковы примеры единиц целостного описания?
Понятно, например, что понятие электрона или кварка не является такой единицей,
потому что оно не касается биологии жизни, культуры и сознания, и не может быть
распространено на эти сферы. Синергетике, где доминируют физика с биологией,
также не хватает духовной составляющей: такая единица, как волновой процесс, не
содержат качественности культурных сфер. А чисто религиозное мировоззрение,
напротив, пренебрегает естественно-научными аспектами. Сейчас на целостное
описание мира обычно намекает понятие Бога, но оно не затрагивает физических
свойств Вселенной, а только качества души и сознания человека. Единицы описания
мира были целостны в древности. Поэтому хороший пример единиц такого описания
целиком являют архетипы мифологии (взятые в единой космогонической системе как
архетипы планет, раскрывающие физический аспект своего применения[4]),
так как в мифе и первой абстрактной науке — астрологии все грани бытия ещё
слиты.)
"Прозрачность" терминов
описания, к которой подвела независимость слов языка от обозначаемого предмета,
проявляется в гибкости и равноположенности единиц универсального смысла. Они
бесплотны и невыразимы словами в том смысле, что несводимы к единственному определению, хоть и внутренне определены.
Они воспроизводят свое внутреннее единство каждый раз по-новому (уместно
вспомнить определение Юнгом архетипа как невидимого в растворе кристалла: "Дать точные формулировки понятий в
этой области положительно невозможно, так как сущность архетипов состоит в их
взаимном струящемся проникновении друг в друга. Ни один архетип не может быть
сведен к простой формуле. Архетипы — непоколебимые элементы бессознательного,
но они постоянно изменяют свой облик."[5]).
Преломление символа, взгляд сквозь миф дает множественность трактовок. Ускользаемость целостной единицы
описания от слова как термина, определяющего границу использования, позволяет
не ограничивать ее какой-либо одной сферой, а распространять на все сферы
жизни. К статике целостности добавляется динамика ее жизнедействия, дающая
возможность постоянно нового описания явления и мира в целом в каждый момент.
Поскольку каждая из единиц описания являет
собой целостность, это предполагает изначальную равнозначность их между собой, как и всех тех явлений или сфер, к
которым они относятся и которые они описывают методом сравнения. Их иерархия
проявляется лишь внутри динамической системы отношений.
4. XIX век охарактеризовался историческим восприятие феноменов.
Статическая таблица классической эпохи преобразовалась в диалектику линейного
развития — и сейчас идея эволюции не может быть отброшена, даже при описании
вещей вечных. В свою очередь, диалектическое является обратной стороной
метафизического (здесь можно вспомнить Бердяева, указывавшего на то, что
невозможно воспринять смысл истории без понимания динамического аспекта
надвременного: и божественное не просто существует, давая возможность людям
прикоснуться к вечности через историю, но и живет
в истории, изменяется вместе с ней).
Фуко конечной и перспективной фигурой видит
связь энтологии и психоанализа, поскольку, она связывает динамический и
статический, временной и вневременной аспекты: историю индивидов с
бессознательным в культурах, а историчность культур — с бессознательным в
индивидах, и тем выдвигает самые общие проблемы, которые можно поставить по
поводу человека. Коллективный разум и его составляющие являют единство
временного и вневременного.
Астрология, оперируя со временем, выводит нас к вечному
смыслу архетипов. Динамические связи между ее компонентами описывают законы
разворачивания сюжетов событий как в древности, так и сегодня. Мифология и
археология позволяет проследить сворачивание целой исторической эпохи в единый
символ и его разворот в любой точке времени. Этот разворот символа из прошлого
в настоящее непосредственно предстает также как предвидение будущего — и
сотворение новых мифов, отражающих внутренний смысл архетипа. Если
рассматривать историю или текст с точки зрения такого символа, мы увидим, что
во всем, что происходит, говорится или пишется, речь идет о вечном: которое
просвечивает сквозь временное. Как сказал Юнг, "тот, кто говорит
архетипами, глаголет как бы тысячей голосов. Он поднимает изображаемое им из
мира единократного и преходящего в судьбу вечного, при этом и свою личную
судьбу возвышая до общечеловеческой."
5. И наконец, парадоксальный вывод, к
которому приходит познание конца XIX — начала XX века: исчезает человек в
позитивности своих определений — знание мыслит само себя. То есть, если речь
идет о научном познании, мы должны мыслить точкой отсчета не человека,
ограниченного физическими, психологическими и социальными условиями его
существования,— а... Бога, саму трансцендентность, которая через человека
мыслит самое себя. Здесь научный подход смыкается с религиозным (и это
несомненно характерная черта конца XX века — хотя она показалась бы абсурдной
еще недавнему победоносному шествию научной парадигмы двух последних веков).
Как объединяются разные грани бытия в
целостность? Средневековый ответ: в человеке, это позитивный ответ,
предполагающий далее ограничения, связанные со способом существования человека;
но обязательно ли ответом будет антропоцентризм? "Исчезновение человека",
о котором говорит М.Фуко, — самое позитивное достижение современной науки:
человек сумел-таки приподняться над миром, чтобы взглянуть на себя и мир со
стороны! Это можно формулировать как переход от антропоцентризма к гео-
или
космоцентризму. Можно сказать в другом ракурсе:
"сверхчеловек" исчез. Понимание "я" ("я мыслю")
основывается на трансцендентности человека (сравнимой с буддийским
утверждением: нет никакого устойчивого "я"). Антропос, стоящий в
центре мира, становится насквозь прозрачен, и тогда средневековый принцип
"микрокосм равен макрокосму" являет себя адекватно современным нормам
мысли, без ницшеанского самоутверждения. (Глобализация мышления происходит без
опасности наполеоновской эскпансии).
Но чтобы отказаться от человеческого "я" в его
обусловленности, надо понять саму обусловленность: все его позитивное
предопределение. Астрология в этом ставит последнюю точку: говоря о том, что
предопределена не только конечность человека (по физическому закону сохранения
энергии), или его инстинкты (описываемые биологией), или его модели поведения,
обусловленные обществом (что относится к социологии), и стереотипы
эмоционального и рационального восприятия, выработанные культурой (что
составляет предмет психоанализа), а даже сама внутренняя задача личности и движущий
импульс его "я", который позволяет ему в высшем смысле быть
человеком. И вот то, что остается за рамками этих предопределений,— собственно
и есть человеческое "я" в его онтологическом аспекте (декартовском
"cogito ergo sum").
Такое, "критическое" понимание
человека, смыкается с религиозным отношением к истине "я". Что есть
"я" человека, его сознание? Оно ускользнуло, наконец, от всех
определений, оно признало себя по-религиозному неопределимой стихией, рвущейся
наружу сквозь меня, где вся личность Человека — инструмент высшей, космической
или божественной воли! На пустоте активного "я мыслю" и строится его
подобие всему, которое является основой всякого рассмотрения. Здесь традиционно
вспоминается "Бог умер!" Ницше или человеческая "выдвинутость в
Ничто" у Хайдеггера. Но возможно, лучшей современной иллюстрацией
коллективного осознания небытия "я", наряду с его бытием, будет наш
недавний атеизм, поставивший целые народы на грань развезшейся перед ними
бездны Ничто,— атеизм в его позитивной радости свободы от прежнего мира и
всякого предустановления. Ничто, которое невидимо есть божественное Все,
позволяющее мышлению людей строить жизнь заново на пустом месте.
Идея структуры и составляющих коллективного
разума соединяет архетипы, которые проявляются в древней мифологии, и сам
мифологический подход, с рационализацией нашего времени, которая стремится к
целостности мышления: которого современному знанию недостает, чтобы от
позитивной науки перейти к подлинно философскому знанию, вобрав в него
критическое осмысление нового времени. Эти черты непременно должны быть присущи
тем универсалиям, которыми описывается структура бессознательного или
коллективного сознания: такое описание позволит поднять научный позитивизм на
философски более адекватный уровень осмысления реальности.
Роль мифологических
архетипов астрологии для рационального знания:
1. Обоснование аналогий.
Целостность средневекового мышления + прозрачность языка современной науки,
основанной на позитивном знании. Объективация эмоционального восприятия.
2. Системный подход к
интерпретации символики: наведение системы в мифах (классическая парадигма по
Фуко — таблицы) и ее математическая проекция на динамику жизни (предсказание).
Возможность соединения расчета технических наук (математики и физики) с интерпретацией,
даваемой гуманитарным знанием.
3. Соединение временного и
вневременного: динамического и метафизического среза истории. Сворачивание
целой исторической эпохи в единый символ и его разворот в любой точке времени.
Эволюционный подход к области души. Проекция в будущее — творение новых мифов.
4. Формирование
рациональности нового типа, вбирающей черты предыдущих парадигм.