на главную страницу сайта 

Семиры и В.Веташа «АСТРОЛИНГВА»

Семира и В.Веташ

МИФОЛОГИЧЕСКИЕ АРХЕТИПЫ ЗОДИАКА

(обновленная непубликовавшаяся версия книги «АСТРОЛОГИЯ И МИФОЛОГИЯ»)

При цитировании данных материалов обязательно ссылаться на авторов и данный источник ©

 

    Глава

СВЕТ  НЕБЕС

- мировые архетипы планеты Уран -

 

 

"В бездонном пространстве царь Варуна с чистой силой действия
Держит прямо вершину дерева.
Ветви направлены вниз, их основание - наверху.
Да укоренятся в нас лучи!"
                                                                       (РВ I,24:7)

 

НЕБОСВОД — ХРАНИТЕЛЬ ВСЕЛЕННОЙ

 

Что такое Небо? — Из мифов мы узнаём, что, в противоположность водной пучине, это — устойчивая твердь: мы находим образ небесного свода.

"Вначале сотворил Бог Небо и Землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет...

И сказал Бог:  да будет твердь посреди воды, и да отделит она воду от воды. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И назвал Бог твердь Небом." (Быт.I,1-7)

Первое разделение, повлекшее за собой сотворение мира, осуществляется внутри самого Хаоса: неведомо откуда в нём зарождается движение — в нём возникает творящий дух. Стихийное брожение пучин отделяет воду от воды, являя необходимое для жизни свободное пространство — Небо. Твердь Неба разделила тот, угрожающий и тайный, и этот, явленный, мир.

Хаос не мог остаться хаосом, потому что его состояние было неопределено: не будучи устойчивым, он не мог сохранить сам себя. Его подвижность повлекла за собой поляризацию бытия: оно разделилось на существующее и несуществующее, светлое и тёмное, живое и неживое. Индийский миф так повествует о первичном динамизме вод, вызывающем из безвременья и мрака зародыш будущего мира:

"Вначале не было ничего, кроме воды, моря воды. Воды пожелали продолжать себя. Они изнуряли себя подвижничеством. И тогда... возник в них золотой зародыш. Тогда ещё не было года, но столько, сколько длится год, плавало золотое яйцо в водах. Через год из него возник человек, это был Праджапати." 

Мир рождается из Хаоса: из состояния, где нет свободного пространства, из сверхплотной точки, из пустоты. В этом невообразимом состоянии происходит стихийное брожение — в нём рождается движение духа-Урана, не ведающее преград. Центробежное движение в вакууме отделяет Свет от Тьмы — до тех пор, пока они не приобретают полярных свойств чистой энергии света и ощутимой материи Земли: пока не возникают атомы материи Сатурна. Так происходит отделение Неба от Земли — центральный сюжет мифологического творения Вселенной.

Представим себе сотворение мира, как это делали древние: все легкое устремляется вверх — говоря мифологическим языком, а более точно: вширь. А самое легкое — это свет, бесконечно рассеянный в пространстве, образуемом этим движением. Так формируется китайское Небо Тянь — перед тем, как породить все остальное. Согласно китайскому мифу, Тянь возникло из содержимого космического яйца, когда всё легкое и чистое поднялось вверх и образовало небесную твердь, а всё тяжёлое опустилось вниз и стало Землёй. Твердь небосвода создана из света — самого лёгкого материала Вселенной.

Аналогичный процесс усматривает в греческой мифологии: точнее, в "Теогонии" Гесиода как её философском подытоживании, филолог Готфрид Герман, одним из первых использовавший для изучения мифологии метод исследования этимологии имен[1]. Хаос (от caw , cainw "широкое") он трактует как пустое пространство, а Гею — как заполняющую его бесформенную праматерию, которые связует "единитель" Эрот (от eirw "соединяю"). Это пространство рождает Эреб, "покрывателя": тьму, которая покрывает вещество, пока ничего еще не создано из него; и Никту, имя которой (от nuein "склоняться вниз") Герман трактует не как ночь, но как движение: первое, простое движение — падение вниз. Эта несколько натянутая трактовка в опоре на физическую парадигму позволяет ему объяснить, как из мрака ночи возникли Эфир и Гемера — ясность и свет: если тьма падает вниз, наверху остается свет. Так же Гея рождает Урана, "верхнего": тонкие частицы материи поднимаются вверх сами собою и в качестве неба отделяются от более грубой части, которая остается внизу. Только когда Небо отделяется, Гея получает значение Земли, и их взаимодействие рождает Океан (от wkuV "быстрый"), как распространяющееся повсюду невероятное смешение элементов. Это буйствование выражают дети Геи и Урана: титаны ("стремящиеся"- от teinw, titainw) как силы необузданной, неуспокоенной природы. Последний из них — Кронос: "завершитель" (от krainw).

В средневековье процесс, аналогичный творению как разделению начал, отражает алхимическое понятие сублимации, рисующее плотно закрытый сосуд, холодный сверху и подогреваемый снизу. Под действием внутренней реакции очищенные элементы поднимаются вверх, а тяжелые выпадают в осадок, и это напоминает мифологический процесс творения. В результате сублимации происходит высвобождение энергии, которое может рассматриваться и как полет мысли. Психолог Эдингер показателем такого процесса в психике людей считал сны о полетах, когда интуитивному осознанию себя во сне удается приподняться над темным хаосом бессознательного.[2]

Итак, творение основано на стихийном и мощном Движении, а первым его результатом становится возникновение неба — или воздуха, ветра, наполняющих его и архетипически синонимичных ему понятий. Такую картину творческого динамизма, в котором рождается свет и возникает земля, живописно рисует "Махабхарата":

Изначально сияло бесконечное, подобное недвижимой горе

                                       пространство (акаша),

Затем, как вторая тьма, из тьмы возникла влага,

От этого брожения воды возник ветер;

Подобно тому, как надтреснувший сосуд кажется беззвучным,

Но при наполнении водой, воздух производит звук,

Так из воды, непосредственно охватывающей края небосвобода,

Ветер, разрывая поверхность моря, вздымался с воем.

Ветер, что возникал их вспахтанного моря,

Стремясь, достигал пространства, но не находил покоя;

Там от трения воды и ветра вспыхивал блеск многомощный.

Устремленное вверх, вздымающееся пламя тьму прогнало с неба.

Сочетавшись, огонь и ветер в поднебесье взметали воду.

Тот же огонь, от сочетания с ветром подвергся уплотненью.

Пребывавшая раньше в пространстве выпавшая влага,

Продолжая уплотняться, состояния земли достигла." [3]

В шумерском мифе брожение изначального Хаоса предстает как пляска богов во чреве праматери Тиамат: "Собирались вместе братья-боги, туда и сюда сновали, Тиамат они тормошили, чрево Тиамат они волновали..."[4] Это вызвало недовольство её супруга, первозданного океана-Апсу, предложившего ей уничтожить их, "чтобы спать в покое",— и привело к битве богов с силами Хаоса, завершившейся основанием мира. Половина тела праматери-гидры осталась внизу как море, вторая образовала небесную твердь, к которой были приделаны запоры, с тем чтобы вода течь на землю лишь изредка — в виде дождя.

В поздних мифах о культурных героях творение предстает таким же динамичным процессом отделения тяжелого от легкого, твердого и определенного от жидкого и бесформенного: подобно тому, как из молока получается творог или масло путем брожения или пахтания. Так японские творцы Идзанаки и Идзанами вращают копье в океане, пока из него не появляется суша. А в индейском мифе творение осуществляет ворон: он отделяет сушу от моря, взбивая первозданные воды своими крыльями.

 

Небо стоит на страже этого мира, храня его от всепоглощающей пучины. Для древних шумеров оно предстает как твердь или плотина в мировом океане, на поверхности которого плавает земля и неведомые острова. Верховный бог ирокезов носит имя Таронхивагона: "держащий Небо", что возвращает к образу небесной тверди, обрамляющей мир. Где-то там, за её пределами, остались тьма и хаос, и их границей для человека служит небосвод: синий купол, хранящий светлый мир от вторжения темных сил,— или голубая арка ворот, ведущих из этого мира в неведомое.

Ключами от этих ворот владеет всеведущий Бог Неба. Таков древний образ римского Януса, одно лицо которого повернуто к этому, созданному им миру, другое — к иному бытию. Бог всех начал Янус возник из бесформенного шара и стал творцом этого мира. Посвящаемые ему арки символизировали собой небесный свод, который он поддерживал, вращая ось мира. Позднее Янус приобретает бытовую функцию бога ворот, сторожа всех входов и выходов. Отсюда его символ — ключи: от Хаоса и мрака, света и дождя, и всех явлений, посылаемых людям с Неба. У Овидия Янус говорит так:

"Небо, море, облака, земли — всё это моя рука то открывает, то закрывает. Я один охраняю огромную Вселенную; лишь я могу повернуть петли двери".

Небо — дверь, ведущая к иному, чем земной, миру, который, как и само небо, мыслится светлым. Ключи Януса неслучайно могут напомнить нам ключи апостола Петра от рая — места, огражденного от тёмных сил. Это представление отразилось в образе индийского рая — сварги, куда после смерти попадают храбрые воины. Само это слово означает "небо" (от и.е. swel — "мерцающее") и имеет общее происхождение с именем славянского бога Неба Сварога, сведения о котором до нас почти не дошли.

Египетская богиня Неба Нут изображалась на внутренней крышке гробниц, как небо над землёй, вознося на небо души умерших и беря их под свою защиту. Эта её роль подчёркивает нехарактерный для остальной мифологии женский образ Неба. Астероид Nut символизирует связь земной и посмертной жизни – образ вознесения, перешедший в христианскую мифологию.

До сих пор в нашей душе существует бессознательная устойчивая ассоциация, что если рай где и находится, то именно на небе (может быть, потому нам сегодня так упорно хочется видеть своих спасителей в инопланетянах). То, что Яхве расположил Эдем не в облаках, а где-то в долине Тигра и Евфрата, нас, скорее, разочаровывает. Удивляет нас и то, что само слово "рай" (в старом произношении "вырий, ирий") ведёт своё начало от тёплой благодатной страны Арианы (Иран), память о которой донесли до нас скифские племена. И украинское слово вырий до сих пор означает тёплые страны, куда улетают птицы (повсеместен образ птицы как человеческой души: поверье, что души умерших улетают,  как птицы или воплощаются в них, восходит к палеолиту[5]). Лишь Небо, ставшее олицетворением света и божества — во все времена мыслится как истинное и высшее благо.

"Почитание света, — пишет Узенер в книге "Имена богов", — пронизывает все человеческое бытие. Основные черты этого культа являются общими для всех ветвей индоевропейской семьи народов, более того, они распространены еще шире; до сего дня мы, в значительной степени бессознательно, находимся под их властью… живой ищет "места под солнцем", "появиться на свет" значит родиться, а когда человек умирает, то "свет меркнет" в его глазах и он "покидает свет…"[6]

Ясное Небо у всех народов олицетворяет высшего и единого Бога, подобного Саваофу и равного ко всем созданиям, подобно тому, как светлый купол небосвода охватывает весь мир. Образ равного отношения Бога ко всем — архетипическая идея Урана (до которой, правда, не всегда возвышаются люди, мыслящие Бога в рамках какой-либо религии: социальном аспекте Юпитера). В мифах хранящее Землю Небо мыслится её творцом и демиургом Вселенной. Недаром однокоренное к слову небо — слово нимб.

Даже в развитых религиях, где появляются другие претенденты на мировой престол, Небо сохраняет свою роль первого и изначального бога, выступая праотцом других богов. Так шумерский высший бог Ан создаёт Небо и повелевает родиться другим богам. Китайское Небо Тянь мыслится как высшая божественная сила, создавшая пять стихий как основу существования. Понятие о верховной роли Неба присутствует в древнекитайской философии: "Мудрый всегда готов исполнять веления Неба"; "человек должен сначала исполнять свой долг; когда он сделал всё, что мог, он должен ожидать, чтобы Небо довершило его дело." И эти слова не воспринимаются лишь поэтической метафорой: они близки и понятны нам сегодня, как и жителю любой части света. Образ Неба настолько универсален, что никак не подвержен влиянию времени и местному колориту культур.

Например, у негров Золотого Берега высший бог — олицетворенное Небо Нионгмо, которое всегда есть и всегда будет. Нионгмо выступает также как божество, которое создает и оживляет Небо, посылая свет и дождь. Оживляющую функцию Небо наследует от предыдущего водного архетипа Рыб: воздух является основой жизни. Облака — покрывало Нионгмо, звезды — украшение его лица. Творец всего живущего, он восседает в величественном покое, окруженный своими детьми: воздушными духами, которые служат ему и замещают его на Земле. Хотя люди поклоняются обычно последним, они почитают и Нионгмо как старшего и высшего.

Верховный бог ирокезов носит имя Таронхивагона: "держащий Небо", что возвращает к образу небесной тверди, обрамляющей мир. Имя верховного бога индейцев пауни Тирауа означает "небосвод" -- он назначил светилам и звёздам их небесные пути и повелел Солнцу и Луне вступить в брак: и от их союза родился первый человек.

О роли Неба как высшего бога говорят сами его имена. В Западной Африке олицетворенный небосвод называется Нианкупон, что переводится как "погода" и в то же время "высший бог". То же слово употребляется для обозначения дождя и грома, а также вышнего мира, куда после смерти уходят души. Имя шумерского бога Неба Ана переводится просто как "бог". Имя его первого сына, небесного бога Энлиля ("господин Дуновение (ветра)"), также стало символом божественности. Тянь-ди ("тянь"—"небо", "ди"— "бог") становится синонимом имени верховного владыки Шан-ди ("шан"— "высший"), ниспосылающего людям кары и награды и сливается с ним в единый образ.

Имя верховного бога Небес может быть связано и со значением высоты. Так, имена греческого небесного бога Урана и родственных ему индийского Варуны и хеттского Урувана восходят к индоевропейскому wers —"возвышаться". От того же корня наше "верх" и индийское "varna", которое означает "свет" (а также "цвет" и через это впоследствии соотносится с разделением на касты). Возвышенность — одно из качеств планеты Уран.

В силу такой, изначально-главенствующей роли небесного бога у всех народов, философ В.Соловьев даже усматривает в его образе идею монотеизма — предшествующего политеизму, описывающему многообразие явлений природы[7]. Действительно, говоря о едином Боге, мы неизбежно возвращаемся к образу Неба. Правда, вряд ли Небеса когда-либо были единственным божеством: небо сразу предполагает многообразие природы и её качеств.

Небо выше всех различий, но оно проявляет весь их спектр, как дождь делает видимой радугу. И Уран дает способность к различению — в частности разных уровней: Водолеи любят выстраивать иерархии. Влияние аспектов Урана дает почувствовать высоту того, к чему нам свойственно стремиться,— обычно недостижимую, как небеса. Но, как мы упоминали в вводной статье, для этого архетипа вертикаль является горизонталью и наоборот. Поэтому чаще в связи с Ураном говорят не о высоких, а о дальних перспективах.

Идея различения проявлена в мифологических образах разных богов: так греческий Уран ("небо") как основу творения рождает 12 титанов: шесть мужского и шесть женского пола, что ассоциируется с разделением сил и всеохватом мироздания. Всего двое из титанов, Кронос и Рея, потом становятся родоначальниками олимпийских богов, другие остаются за пределами видимой реальности — как чистые энергии, одновременно помогающие и препятствующие творению мира.

Различение Урана, в противоположность отождествлению и слиянию пучины вод, делает видимым творение, освещая его светом, сияющим с высот. И самое архетипически яркое и выразительное имя небесного творца соотносится с образом света. Таково название пра-индоевропейского бога Неба Deywos'a — "сияющее дневное небо, свет дня", от которого происходит слово Бог в латинском (deus) и греческом (theos) языках. С этим значением также связаны имена:  этрусского Ани и древнеримского Януса (изначально Диануса), греческого Зевса (в род.падеже — Диоса), индийского Дьяуса, балтийского Диеваса, германского Тиу (Тивиса/Тюра), англосаксонского Тива, кельтского Дува, хеттского Шиу (Зива), славянского Дива; римского Юпитера от Jovis/Diovis Pater - "отец света, отец дня" и индо-арийского Дьяушпитара, с тем же значением. От того же корня происходят русское день и латинское dies ("день"), английские day ("день") и dawn ("заря"). Русское слово "свет" ясно слышится в имени славянского бога Святовита — Светобога. Другое имя индийского Дьяуса — Прахабса: сияние.

Свет — первое и самое естественное представление о безграничном созидающем начале Вселенной, недаром позже имена Зевса или Януса значат просто "бог": бог есть свет. К значению дневного света восходит также имя греческой титаниды Тейи, старшей дочери Неба-Урана, матери Солнца-Гелиоса, Луны-Селены и Зари-Эос: её имя также переводится просто как "богиня": некогда единственная, само собой разумеющаяся, абстрактная богиня. Высь Урана, начав творение, прежде всего родила свет — который потом создал светила. Значение света здесь смыкается с образом начальной энергии творения. Астероид Тейя символизирует свет во всех его формах: источник божественного сияния в нашей душе — и даже электричество.

Тибетские мифы, развивая индийский сюжет о золотом зародыше, возникшем в первозданных водах, повествуют о человеке-свете. Согласно одному, возникший в пустоте Голубой свет превратился в мировое яйцо, а из него родилась Вселенная. Другой миф утверждает, что из Белого света возникло яйцо, а из яйца Первочеловек. По ещё одному мифу, из пустоты появилось Первосущество, излучающее вокруг себя свет[8].

"Почитание света, — пишет Узенер в книге "Имена богов", — пронизывает все человеческое бытие. Основные черты этого культа являются общими для всех ветвей индоевропейской семьи народов, более того, они распространены еще шире; до сего дня мы, в значительной степени бессознательно, находимся под их властью… живой ищет "места под солнцем", "появиться на свет" значит родиться, а когда человек умирает, то "свет меркнет" в его глазах и он "покидает свет…"[9]

Саваоф не единственный, кто начал творение со света. В мифе колумбийских индейцев демиург Чиминигагуа прежде всего также стал излучать из себя свет. Потом он создал больших чёрных птиц, чтобы они разнесли его сияние по миру, и подобно Саваофу, уже в освещённом мире сотворил светила и всё остальное. В африканском мифе догонов творец Амма, создавший Солнце, Луну и звезды, вступая в брак с Землей, порождает божественных близнецов, олицетворяющих воду и свет -- главные животворные силы природы, соответствующие первым двум архетипам. Это говорит о том, что источником света сначала мыслились не светила, а само Небо: ведь светло и в пасмурную погоду, когда в небе нет Солнца. Мифологический архетип Неба древнее архетипа Солнца, последний соотносится с ним как часть — с целым. И в гороскопе в аспектах Солнца и Урана более заметную роль играет Уран: свет мысли предшествует полноте жизни. Солнечное творчество человека зависит от его уранической свободы и оригинальности.

Свет пробуждает ото сна и оказывает на человеческую психику поистине волшебное действие хорошего настроения: радости, гармонии — и одновременно защищённости и покоя. Знак Водолея также считается самым светоносным в Зодиаке. Это то время года, когда после тёмной зимней ночи световой день заметно увеличивается, и мы, стряхнув с себя угнетённое состояние, начинаем обращать внимание на то, как яркие лучи огромного зимнего солнца освещают блестящий снег. Белые сугробы и голубые равнины самой земли становятся похожими на небо с лёгкими горами его облаков. В людях, родившихся в это время, тоже порой присутствует что-то неземное, ангельское: это их открытость дружбе, альтруистический подход и несвязанность условностями материального существования.

Делая мир ясным, планета Уран даёт возможность жить каждый миг словно на пороге нового открытия, и перед светлой перспективой будущего прошлые невзгоды рассеиваются подобно туману облаков. В астрологии знак Водолея связан с XI-м домом: "домом друзей" и сферой суточного цикла, указывающей в гороскопе на новые планы, далекие перспективы и идейное творчество. Если спроецировать суточный цикл на годовой, одинадцатый дом символически соответствует ночному времени: но разве ночь не проясняет порой наши мысли, и не приносит самые неожиданные и потрясающие откровения? На практике в этот дом попадают планеты, стоящие над горизонтом и движущиеся к зениту: а зенит символизирует реализацию, и значит, эта сфера устремляет нас к высшему, хоть и не самому близкому результату.

Цикл Урана, наиболее резкое влияние которого заметно на 21-м, 42-м, 63-м и 84-м году жизни, усиливая тягу к новому, несет неожиданные перемены в жизни и разрыв с прошлым. Это годы возможного идейного (духовного) кризиса, и 42-й год, когда и Уран, и Нептун несут дисгармоничное влияние, выявляет главные психологические проблемы личности — проблемы, как правило, лежащие за пределами нашего понимания. Это известный у психологов 40-летний "кризис середины жизни", на который обратил внимание К.Г.Юнг. По причине радикальных перемен 84-й год: год полного цикла Урана — является главным барьером продолжительности жизни для современного человека. Около 7-ми, 14-ти, 28-ми и 56-ти, а также иногда 35-ти, 49-ти, 70-ти и 77-ми лет Уран даёт более гармоничный толчок к смене образа жизни и развитию интуиции, неся творческие идеи и открывая перед людьми новые горизонты.

Уран — внутренний свет, который освещает внешнее. Это свет знания, защищающего нас от тьмы невежества, и ясность мысли, дающая возможность выбраться из любого тупика, в который заводит нас жизнь или хаос наших собственных действий и эмоций. Человечество не могло остаться на безмолвной стадии Рыб, причастных к скрытой тайне бытия: оно было призвано явить её в своей мысли — и раскрыть все загадки Вселенной, так же как освоить все уголки Земли. Эту возможность рефлексии — отражения — создала человеческая способность к всеохвату — полноте, воплощаемой знаком Рыб: или, иначе говоря, подобие человека и Вселенной, на которое указывают многие мифы о сотворении мира.

В астрологии Уран, как и свет традиционно связывается с электричеством — и его исследователи Ампер и Вольта, так же, как изобретатель электрической лампочки Эдисон, видно, неслучайно родились в знаке Водолея. Движение электрического тока, освещающее наш мир в ночи, предполагает поляризацию: а разделение противоположных начал (в мифологии отделение Неба от Земли, а в науке разделение вещества и антивещества) мыслится основой творения. Поляризация протонов и электронов — основа существования света: в юной Вселенной густой туман электронов не давал свету распространяться, пока движение электронов не замедлилось и протоны не притянули их. Появление света вполне научно сигнализирует о начальной фазе творения материи! И это подтверждает мифологический образ небесного демиурга.

 

СОТВОРЕНИЕ МИРА: ОТДЕЛЕНИЕ НЕБА ОТ ЗЕМЛИ

 

Хаос рождает из себя Небо и Землю. Двойственность Рыб подспудно содержит в себе следующие два знака: самый светлый — Водолей и самый темный — Козерог, воплощающие для нас сегодня понятия идеального и материального.

На всех концах земного шара Небу противопоставляется Земля, и эти образы естественно дополняют друг друга в нашем сознании. Так, рядом с небом Тянь в народных верованиях Китая появляется образ Земли-Ту: они начинают мыслится супругами. В мифах Океании супруга небесного бога Анулапа — создательница Земли и населяющих ее обитателей Лигубубфану. Соответственно в брачном ритуале шумеров муж говорит жене: "Я — Небо, ты — Земля", или в Атхварваведе (XIX, II, 71) муж и жена уподобляются Небу и Земле.

Финский дед Укко — бог воздуха, держащий небесный свод,— получает в жёны Акку: бабушку-Землю. Есть гипотеза, что намек на такие же первичные образы содержат русские сказки, начинающиеся со слов: "Жили-были старик со старухой". Небо и Земля в паре предстают как Праотец и Праматерь всего: древние прародители, которым облик деда и бабушки архетипически даже ближе, чем образы матери и отца.

В гороскопе образ планеты Уран едва ли будет символизировать для нас отца, и мать редко воспринимается через образ Сатурна: в подсознании психологический облик наших личных родителей формируют дополняющие их архетипы Солнца и Луны. Отец, которого мы уважаем, предстает для нас символом мощи бытия и зрелости творческих способностей (Солнца). Мать, связанная с нами интимной нитью души, близка нам тем, что способна понять и объяснить нам тайны нашего внутреннего мира (Луны). Отцовский образ Урана мы встречаем лишь в духовных учениях, где он выступает как единый безличный Отец всех. Наиболее привычный нам сатурнианский образ Матери — скорбная Дева Мария, опять же радеющая обо всех людях. И религии недаром склонны противопоставлять образы земного и небесного отца, или родной матери и всеобщей заступницы: это разные архетипы, обращающие нас к разным функциях сознания и души.

Однако при этом воплощением величия духа Урана может стать для нас жизненный путь деда, а олицетворением житейской мудрости Сатурна — заботы бабушки. Юнг сводит черты этих двух архетипов в единый образ Мудрого Старца, который он иногда называет также архетипом Духа. Такой психологический образ подчеркивает, что в жизни для восприятия архетипов Урана и Сатурна мало актуален их пол (как и для старых людей). Но в древних мифах Небо-Уран и Земля-Сатурн более молоды, чем в наших современных бытовых представлениях, поэтому там они Мать и Отец — прародители Вселенной.

Отделение Неба от Земли в мифах мыслится основой сотворения мира. И Небо, даже вне зависимости от своего мифологического пола, здесь играет мужскую, трансформирующую роль, а Земля — женскую, сохраняющую. Образ разъединения этих двух начал Вселенной мы находим практически в любой мифологии.

В египетском мифе его совершает бог воздуха Шу, отец Неба и Земли. Геб ("земля": более верное произношение Гиба[10]) поссорился с Нут ("небом": Ни) за то, что она каждый день поедала своих детей — Солнце, Луну и звёзды, попеременно исчезающих с небосвода. И Шу ("пустота, свет": Шау) вынужден был разъединить супругов: он поднял Небо над головой и удерживает его в таком состоянии.

В греческом мифе небесный бог также был виновен в гибели своего потомства: Уран, постоянно рождающий чудовищ и недовольный своими творениями, прятал их снова в чреве матери-Земли Геи. Изнемогая от непрерывного бремени рождения, Гея попросила Кроноса оскопить отца. Этим актом Кронос навсегда отделил Небо от Земли и закрепил то кардинальное противопоставление, на котором основывается мир.

В шумерской мифологии Небо-Ан и Земля-Ки или Ураш ("земля") были рождены морем-матерью Намму и находились в нерасторжимом слиянии. Их разлучил их сын: воздух-Энлиль, который также считался создателем Земли. В более позднем мифе Мардук вдувает ветер в разверстую пасть Тиамат, прежде чем сотворить Небо и Землю из верхней и нижней половины её тела, и грозовой стрелой-молнией поражает её в сердце. В индийской мифологии владыка небесных вод Варуна разделяет Притхиви-Землю и Дьяуса-Небо.

Отделение Неба от Земли, где пассивная Земля остаётся на месте, а активное Небо отрывается от неё и удаляется, мыслится закономерной необходимостью. Оно связывается с возникновением света и нужно именно для того, чтобы свет существовал. Так, в новозеландском мифе от Ранги (Неба) и Папы (Земли) произошли все существа, но божественные супруги не выпускали друг друга из объятий, и мир покрыла тьма. Тогда их дети-боги решили разъединить родителей. "Отец лесов" Тане-Магута сказал своим пяти братьям: "Пусть Небо станет высоко над нами, а Земля ляжет под нашими ногами. Пусть Небо сделается нам чуждым, а Земля останется близка, как наша мать и кормилица." Он лёг на землю и ногами уперся в небо. Ранги и Папа с проклятьями застонали, но Тане-магута не остановился: опираясь о Землю, он отбросил Небо далеко-далеко, и они навсегда остались разъединёнными. Но любовь Неба и Земли не прекращается: теплые вздохи Земли и поныне возносятся к Небу в образе туманов. А беспредельное Небо, тоскуя долгими ночами в разлуке с супругой, часто проливает слезы на её грудь, и это капли росы.

Характерно, что против разделения Неба и Земли выступал лишь самый стихийный из братьев, отец ветров и бурь, Таугири-ма-теа. В нем легко узнать нептунианского персонажа, в отличие от других он сохраняет связь с первоистоком и исполняет свою роль мятежника. Бог бурь, единственный из братьев, покинул Землю-мать и последовал за своим отцом под кров беспредельного Неба, в черной пещере которого нашел свой приют. Он собрал своих детей, и в окружении темных туч и буйных ураганов ринулся на братьев. Он как щепки ломал могучие деревья Тане-Магуты и поднял воды океана, подобно скалам. Дети бога морей Тангароа кинулись искать спасения, и рыбы ушли в глубины моря, а пресмыкающиеся под защиту леса. И бог морей поклялся в вечной вражде к богу лесов, за то что тот приютил на суше его водное потомство. А Тане-Магута в отместку позволил богу людей Ту-Матауенги ловить рыбу с помощью лодок, удочек и сетей, сделанных из дерева и прутьев, и так закрепил борьбу между сушей и морем, которое топит лодки и сносит наводнениями деревья и дома людей.

Затем бог бури набросился на оставшихся братьев, родителей дикой и возделанной пищи, но их в укромном месте спрятала Земля-Папа. Все братья отступили перед натиском бога бури, кроме отца людей Ту-Матауенги, который один стоял отважно и неколебимо на груди матери-Земли, пока сердца Неба и Бури не смягчились и не утихла их вражда. Отец людей превосходил по силе своих братьев, и стал использовать их природные ресурсы в своих целях. Единственным, кого ему не удалось покорить, остался бог бурь, который до сих пор стремится погубить человека.

Так миф о сотворении мира указывает на особую роль человека в эволюции мира. Эволюция меняет внешний мир, но человек остается неизменен, подобно раз и навсегда сотворенной Вселенной. Развитие происходит внутри него, внутри его сознания, которое вмещает в себя весь мир.

 

Упоминание дерева, когда мы рассматриваем образ Неба, также не случайно. Образ Мирового Древа — один из самых универсальных образов мифологии — связан с глобальной идеей развития мира, эволюции, которую начинают боги небес. Дерево мыслится как связь Неба и Земли, поэтому в верованиях древних боги нередко спускались к людям по деревьям. Китайская стихия дерева соответствует понятию Неба и синему цвету. Духом вершины дерева стал славянский Дий/Дый, происходящий от пра-индоевропейского бога Неба Дьяуса. Дерево предстаёт как поддержка небесному своду: здесь можно вспомнить слова гимна индийскому Варуне, приведённые в эпиграфе этой главы.

И подобно дереву Варуны, укорененном в Небе, или тому, как отец деревьев Тане-Магута совершает отделение Неба от Земли в перевернутом положении, Мировое древо нередко мыслится с корнями вверху, а ветвями внизу. Этот образ подчеркивает, что творение связано с архетипом Неба, которое диктует свою волю и посылает свою энергию Земле. И в самом деле, разве не является Земля лишь частью безбрежного Космоса? И разве воздушная атмосфера не предшествовала дыханию жизни? И разве мысль не рождается прежде, чем она оформляется в материально зримый образ?

Небо, связанное с мыслью, мы можем назвать первой абстрактно мужской, идеальной, ипостасью божества (поэтому оно чаще является в мужском образе, как Праотец), а первозданный Хаос — абстрактно-женской, первичной материальной ипостасью (поэтому он предстаёт прежде всего в образе Праматери). Аналогично этому в астрологии стихия воды считается женской, а воздуха — мужской; знак Рыб также представляется женским, а Водолея — мужским, следующий знак — снова женским и так далее. Женский образ египетского Неба является исключением: это может быть связано с отголосками матриархата в самой эпохе расцвета цивилизации Египта (эрой Тельца).

Хаос остаётся за пределами небесной тверди, а Земле, на которую часто переходит образ Праматери, противопоставляется Небо. В связи с этим можно задать вопрос: что же первично — идеальное или материальное? Мифы отвечают на него вполне конкретно. Индийская Притхиви появилась раньше Дьяуса, аналогично греческой Гее, родившей себе мужа-Урана. Первой была Мать, а мать и материя — слова одного корня. Однако Саваоф, "отделяя воду от воды", сперва творит небесный свод, и только потом, собрав в образовавшемся пространстве воды в одно место — море, убеждается в том, что старался не зря: плод его усилий — суша: "и увидел Бог, что это хорошо." До того же, как появился свет, "земля была безвидна и пуста", а сотворение Неба и Земли началось после возникновения света.

Мы видим, что мифы не ставят акцента на двоичном противопоставлении идеальное-материальное: перед нами сразу триада — Небо, Земля и воды Хаоса, которые предстают как мать-материя. Но сам акт отделения Неба от Земли, как и образ Мирового Древа — символ эволюции —- связывается с небесным, воздушным началом, подобно тому как Дух Божий выступает активным по отношению к тёмной бездне и безвидной Земле, или как Шу разделяет Нут и Геба, Энлиль — Ана и Ки, а Варуна — Притхиви и Дьяуса. Именно в этом смысле творения, глобального изменения ситуации, активного отношения к миру мужское, идеальное, небесное мыслится первичным.

Боги Неба воплощают идею эволюции мира, и это отражается в том, что планета Уран управляет стабильным знаком Водолея, знаком развития, символизирующим собой движение мысли — исторически соответствующее движению людей по просторам Земли. Переселения людей, сопутствующие природным катаклизмам, происходили неоднократно — и при последнем таянии ледника (15-10 тыс. до н.э.), люди заселили все континенты. Характерно, что в этот эволюционный период глобальных перемен в искусстве появляются мужские образы, кроме женских изображений великой Матери.

По логике развития мы здесь ещё не можем говорить о патриархальной эпохе, пришедшей на смену матриархату: это стадия, предшествующая и патриархату в собственном смысле правления царя-патриарха, и той матриархально-родовой организации, которая характеризует первые оседлые раннеземледельческие племена. По мере развития женское божество предстаёт уже не в первозданном натуралистическом облике полногрудой матери с рыхлым телом и подчеркнутыми признаками плодородия, а в более утонченном — более человеческом виде, близком к нашему ощущению красоты. И это подтверждает, что мужской эволюционный этап действительно имел место и изменил сознание людей.

Уран начал и многократно продолжал биологическую эволюцию человека: неудивительно, что именно в этом знаке родился создатель теории естественного отбора Дарвин. И в своих взглядах знак Водолея — во многом материалист (что подтверждают имена многих родившихся в этом знаке философов: Бэкона, Гельвеция, Мальтуса и др.). Слишком глубоки его корни, и недаром этому знаку тысячелетиями сопоставлялась планета Сатурн, планета земной материи. Уран, как и Сатурн, покровительствует науке, и Водолеи упрямы в своих идеях. Они любят классификации и модели жизни, в которых идея приобретает вертикальный разворот — что возвращает нас к мировому древу как самому древнему образу развития.

 

БЕЗГРАНИЧНОЕ ТВОРЧЕСТВО ДУХА-ВОЗДУХА

 

Продолжая линию стихийного безграничного творчества, боги Неба выступают как прародители и демиурги, и это их основная мифологическая роль. Поляризация создает пространство, освобождающее пра-мир от узости Хаоса. Земля мыслится материей, Небо получает безинерциальную характеристику пустого пространства — свободной территории, в которой творится мир. Образ бескрайних просторов свободного пространства — ключевой для знака Водолея. И представление о боге светлого неба соотносится с нашим современным образом творящего Космоса — вакуумом Вселенной.

Сотворение, связываемое со светом дня, принципиально отлично от порождения в глубинах бессознательного Хаоса именно тем, что демиурги представляют уже не тёмную плотную стихию воды, в которой всё рожденное находит свой конец, а свободные просторы стихии воздуха, открытые движению нового. Это представление заложено в самом слове "про-стор", строение которого вкладывает в него такие смыслы как "вперёд", "вширь", "вовне", "открытость", "воля" и предполагает некоторую организованность воздушного пространства: его одновременную расчлененность и объединение. Слова простор и пространство восходят к индоевропейскому корню stel ("расширять"), от которого ведут начало также слова "расстилаться", "сторона" и "строить". Свободное пространство предполагает, что там что-то будет построено: и пока в душе человека есть простор, он открыт творчеству; если же он несвободен внутреннее, то не найдет ни времени, ни сил строить что-либо новое. Планета Уран образует в нас способность творить, и внутреннюю пустоту — как основу свободы.

Образ безграничного простора также ассоциируется у нас с воздушной атмосферой, хранящей нас от космического холода и солнечного огня. Пустота вакуума не отражает света и потому воплощает тьму, а воздух светится. Этот образ демонстрирует индийская Адити —"несвязанность", "безграничность", заполняющая пространство, персонификация небесного и воздушного царства. Адити олицетворяет собой свет, который становится видим в образе зари Ушас, и к ней положено обращаться на рассвете, в полдень и на закате. Адити — мать семи или двенадцати основных богов Адитьев, один из которых — центральный бог индийского пантеона, громовержец Индра. Сенар связывает имя Адити с корнем аdi — "начало, исток": рождая богов, она становится истоком всего. Возможно, абстрактное название Адити — лишь эпитет древнего имени богини, которое до нас не дошло. Но это название отразилось в имени астероида Aditi, который может символизировать непривязанность, освобождение простора для творчества и новые светлые перспективы будущего. Подобно Адити полинезийское божество пространства Атеа, которое может являть себя и в мужском, и в женском образе.

Идея света, которая ассоциируется с воздушным простором, воплощается в еще одном древнем символе Неба — птице[11]. Небесные демиурги нередко начинают творение с создания птиц (чем-то напоминающих библейский Дух, носящийся над пустынными водами). В мифах южноамериканских индейцев творец всего Омам сам предстает в облике птицы. В на острове Пасхи богу-демиургу и создателю людей Маке-Маке был посвящен культ птиц: первый нашедший птичье яйцо в этой церемонии на год становился "птичьим человеком", которого на руках: по воздуху, относили в особое место, где он жил весь год в одиночестве, воплощая собой священную неприкасаемую особу верховного бога в образе птицы. Его именем назван дальний астероид Makemake  (306 лет, 1500 км): в современном мире он может обозначать не только образ неба-птицы, но и предвыборную (президентскую) гонку, или соревнования по плаванию – рекорды по сверхдальним заплывам (т.е. иметь юпитерианское значение).

Мифы о сотворении мира птицей есть и в фольклоре народов восточной Европы[12].

Самый крайний из ныне открытых астероидов с очень вытянутым эксцентриситетом и периодом 34 100 ± 8650 лет, Лелеа-кухонуа (Leleākūhonua) – назван по образу гавайской песни о сотворении мира, его орбита сравнивается с полётом перелётной птицы, которая желает вернуться на Землю. Он может символизировать спутники или космические станции.

Образ птицы иллюстрирует и еще одну водолейскую идею, связанную с Небом — идею свободы как беспрепятственного и безграничного движения. Так, арабское hhurr означает "орёл" и "свободный" и родственно аккадскому eru/oru — "орёл" и еврейскому hor ("свободный"), и эти слова можно возвести к ностратическому horae — "подниматься, взмывать", от которого идет и имя египетского бога-сокола Гора (hr — "высота, небо"). К этой архетипической связи образов восходит обычай ловить птиц, чтобы потом выпустить их на волю.

Мысля свободным дух и душу — более свободной, чем тело,— человечество и их всегда представляло летающими, подобно птицам. Как наиболее кристаллизованный образ этого, дожил до наших дней магический полет шамана. Как показал М. Элиаде, он нередко связан с наличием у их владельца упавших с Неба камней: кристаллов, нередко блестящих (хрусталь, кварц), отражающих и символизирующих застывший небесный свет, которые использовались и в обрядах посвящения.[13] В.Я. Пропп связывает с этим образ хрустального гроба в сказках[14]. Образ застывшего света может служить хорошим архетипическим определением духа. Также и кристалл — верный символ человеческой души, поскольку мы подразумеваем под ней индивидуализацию духа (монаду). Но их полет, перекрывающий пространства и миры, их безграничность — самая основа духовного. В рамках материальной или иной зависимости духовное исчезает (потому так сложно и почти невозможно совместить духовность профессий священника, психолога, астролога с материальным вознаграждением их труда — последнее нередко превешивает). Духовность кажется эфемерной, если нет безгранично свободного полета, не ограниченного временем и средствами.

 

Идею бескрайнего расширения мы можем найти также в этимологии слова "люди", которое восходит к индоевропейскому leudh — "безмерно разрастаться". От него ведет начало также греческое eleutheros («свободный») и латинское libertas ("свобода"), вошедшее во многие европейские языки. Здесь вновь можно вспомнить об историческом этапе глобальных миграций человечества и беспредельного расселения людей по просторам Земли. Или эпохе последнего отступления ледника, когда люди освоили все территории, пригодные для новой, собственно человеческой жизни, в которой воссиял свет разума. Ну не удивительно ли, что искра разума в древнем человеке спасовала лишь перед вечными льдами Антарктиды?

Миграции людей, заселявших новое пространство, расширяли простор их мысли. Стихия воздуха, связанная с основополагающим разделением мира — отделением Неба от Земли, в астрологии становится символом интеллектуальной сферы: мысль членит мир на части, чтобы сделать его ясным. Восприятие мира у Водолея и других знаков этой стихии идёт прежде всего через анализ, рассекающий это бытие на куски, из которых потом творится сознательный, рациональный мир. Но мысль Урана наиболее близка к изначальной нерасчлененной целостности. Как мы говорили в вводной статье, это мысль в форме интуиции (открытия, озарения), которая приближает нас как к телепатии животных, так и к ясновидению и духовности человека. Мысль за гранью образов и слов, о которой индонезийская пословица говорит: "Можно увидеть облако, проплывающее по небу, но никто не видел мысль человека".

И в мифах образ безграничности и творческой свободы соотносится с понятием духа и одушевляющей функцией Творца (что соотносится с экзальтацией в Водолее Нептуна, планеты истока жизни). Облик творящего Неба сливается с образом воздуха: небесного ветра, дуновения и нашего человеческого дыхания, духа,— отчего мы говорим: Бог есть Дух. Образ воздуха столь же тесно связан с понятием духа и дыхания, как близко родственны и сами эти слова. И не только в русском языке: греческое pneuma ("душа") первично означало — "воздух в движении"; латинское anima ("воздух, дуновение, дыхание, душа") родственно греческому anemos ("ветер"), а psyche ("душа") идет от psycho — "дуновение, дыхание". Еврейское понятие руах значит одновременно "дух" и "дуновение ветра" и созвучно арабским rih ("ветер") и ruh ("дух"); еврейское нефеш ("душа") соотносится с арабским nefosh ("дыхание") и аккадским npsh ("дуть"). Латинское spiritus: "дух" и "дыхание"— происходит от speis: "дуть, пищать" (ему родственно наше "писк"). Философ Лейбниц вспоминает эпизод, когда в составленном для готтентотов символе веры пришлось перевести термин "святой дух" туземными словами, означающими "нежный и приятный ветерок" именно в силу того, что греческие и латинские слова pneuma, anima, spiritus первоначально означали просто вдыхаемый воздух или ветер: "как одну из тончайших вещей, известных нам благодаря чувствам, а, желая ввести людей в область сверхчувственного, приходится начинать с чувств."[15] Есть астероид Spirit, символизирующий дух.

Индийские атман и прана обозначают и дыхание, и душу. Согласно Майтри-упанишаде, воздухом (ветром) соединены между собою все существа, и он, как нить связывает этот мир с другим — когда же струны ветров будут обрублены, наступит конец света. На санскрите воздух называется "ваю", от va — "двигаться" и "дышать", которое восходит к индоевропейскому weq ("веять, гнать") и родственно нашим "веять", "ветер" и "вой". Ваю — индийский бог воздуха и ветра и одновременно бесформенный и вечный принцип движения духа, который в человеке соответствует осязанию и ощущению чувствующей души.

Здесь также можно вспомнить шумерского демиурга Энлиля — "господина Дуновения ветра": о котором гимн говорит:

"Его тайные силы недоступны взору,

Его покои, как море, бескрайни,

Его символы-знаки — звёзды.

Все слова его — изреченья,

Его дела — предсказанья благие.

Предначертанья его прекрасны,

         намерения — полны величья!..

 Когда он в горах восседает на троне,

 Он, как радуга, обнимает небо,

 Как плывущее облако, парит в поднебесье!..

Твои замыслы кто угадает?

Твои невидимые силы никому не подвластны!

Твое несравненное Слово! Могуче оно!

                Как небеса оно! Как туча оно!

Слово твое небесам — опора,

                Слово твое земле — основа!

Слово твое — полноводный исток,

                жизнь всех поднебесных стран!"[16]

 

 ТВОРЕНИЕ СЛОВОМ И МЫСЛЬЮ.

АНТРОПОМОРФНОСТЬ ВСЕЛЕННОЙ

 

Небо-демиург, олицетворяющее воздушную атмосферу Земли, часто исполняет свою созидающую роль с помощью духа или бесплотной мысли, поскольку до них ничего ещё не существует, а они связаны с вечностью. Так, в мифологии североамериканских индейцев создатель мира Авонавилона, находясь в первоначальной тьме, направил туда свою мысль — и она создала в бесконечном пространстве туманы, содержащие зародыши жизни. Мы недалеко ушли от этого представления: только, с позиций современной астрономии, сказали бы сейчас не "туманы", а "звёздные туманности". Сам Авонавилона воплотился в небесном куполе, свете, воздухе и облаках.

В эпосе майя "Пополь-Вух" боги творят мир словом: "Это рассказ о том, как всё было в состоянии неизвестности, всё холодное, всё в молчании, всё недвижное, тихое; и пространство неба было пусто... Поверхность Земли тогда ещё не появилась. Было только холодное море и великое пространство Небес... В темноте, в ночи была лишь неподвижность, только молчание." И вот наступила ясность — просветление, Вселенная содрогнулась от молнии, луча света и грома: это вздрогнуло и забилось сердце Небес. "Так была сотворена богами Земля. "Земля!"— воскликнули они, и немедленно она была сотворена."

Подобно этому создает мир египетский творец Птах, задумав его в своем сердце и назвав всё задуманное языком. Иранский верховный бог Ахурамазда, требующий чисто духовного поклонения, тоже творит мир мыслью. И Дух Божий, в Библии носящийся над водами, создаёт его словом. Нет смысла пояснять эти образы для того, кто чувствовал духовное начало архетипа Урана, являющееся основой любого творческого акта: для того, кто ощущал порывы вдохновения. Если же человек не воспринимает духовных импульсов — или не хочет осознать, что его мысли и высказанные им слова несут в себе энергию творения, вряд ли от него можно ожидать благодарности Творцу — предстает ли для него творцом Бог, Природа или Вселенная.

Соотнесение Духа Святого с ветром упоминается в Ветхом завете и перекочевало в христианскую традицию. Мы находим его, например, в древнерусском стихе "О голубиной книге":

У нас белый вольный свет зачался от суда Божия,

Солнце красное от лица Божьяго,

Самого Христа царя небеснаго.

Млад светел Месяц от грудей его,

Звёзды чистые от риз Божьих,

Ночи тёмные от дум господних,

Ветры буйные от свята духа...

Наши помыслы от облак небесных,

Кости крепкие от камени,

Телеса наши от сырой земли,

Кровь руда наша от чёрна моря.[17]

 

Здесь можно обратить внимание также и на другие определения, которые архетипичны: так, кровь — основа жизни — неслучайно соотносится с морем, а такие аналогии как Месяц и грудь, кости и камень понятны астрологу и будут очевидны при рассмотрении последующих архетипов. Подобное описание Творца содежит "Махабхарата":

Горы — его кости, земля — плоть,

Его кровь — океаны; пространство — чрево;

Ветер — его дыханье; сила — огонь; потоки — жилы;

Солнце и Месяц слывут его глазами;

Небо вверху — голова, его стопы — обитель земная,

Его руки — стороны света.[18]

Аналогично в "Эдде" читаем:

Имира плоть стала землей, кровь его  –  морем,

кости  –  горами, череп стал небом, а волосы  –  лесом.

Из век его Мидгард людям был создан богами благими;

Из мозга его созданы были темные тучи.

 

В разных традициях Небо представляется черепом демиургов — Брахмы или Имира, а облака и тучи — мозгом, наполняющим гигантский череп неба, или мыслями творца, что отразилось и в языке: облачную, дождливую погоду называют промозглой, и ещё в прошлом веке вместо "задумался" можно было сказать "затуманился". Тот же архетип отражает русская пословица: "По небу облака, по челу — думы".

Связь мысли с Небом и облаками отражает астрологический образ планеты Уран — планеты идей и озарений, открывающей для нас тайное и неявное, освещая реальность светом пробуждённого разума. И сегодня дух остаётся связан с ветром и мыслью, что подтверждает определение японского философа, приводимое Хайдеггером: "Дух (iki) — это веяние тишины озаряющего восторга." К этому архетипическому образу примыкает и язык — слово, что иллюстрирует другое поэтическое сравнение из речи того же философа: "Слово (kotoba) — осуществление вести света творящего начала."[19]

 

С мыслительной и духовной функцией связан индийский вседержитель Варуна, заполняющий собой воздушное пространство: он есть "истинная речь" и сторожит мысли людей. У индусов Варуной называется одно из самых ярких созвездий, видимых ночью над горизонтом — Орион. Варуна исполняет посредническую роль между верхним и нижним мирами, что характерно для богов воздуха. Инструментом Варуны является майя — способность создавать и изменять формы, хотя также это понятие стало синонимом слова "иллюзия": творимое Варуной исчезает так же, как, меняя формы, растворяются в небе тучи, созданные из первичной стихии влаги.

"Разнообразно творил существа разумом Мыслитель.

Для сохранения существ сперва произведены были воды.

Тот, кто есть жизнь всех существ, кто взращивает поколенья,

И кем оставленные, они погибают; кто весь этот мир окутал:

Землю, горы, тучи и все, чему придан образ,

Всё, что основано на водах,— это Варуна, так ведать надо."[20]

 

Облака возникают и рассеиваются в небе подобно тому, как рождаются и исчезают мысли, как затихает звук высказанного слова. И греческий Уран постоянно рождает и уничтожает монстров, подобных причудливым нагромождениям туч. Небо, само по себе, не создаёт ничего устойчивого: находясь в непрерывном потоке рождения, оно само рушит то, что оно создаёт.

Неостановимое творчество Неба не стремится к устойчивости форм, возвращая всё сотворённое к изначальному состоянию. Уран рассеивает свет по всей Вселенной, но не способен сублимировать его ради законченного результата. Мысль, не воплощенная на Земле, исчезает, как рассеиваются облака, не оставляя следа. Поэтому решающим актом творения является не духовное устремление мысли, но создание устойчивого и окончательного мира Земли.

Уран — это мысль в её развитии, идея, дающая перспективу, невидимый эйдос будущей эволюции. Это то внутреннее творчество духа, которое порой ещё сложно выразить словами: оно опережает жизненный процесс и не доходит до реализации, его цель — развитие мысли в себе самой. Планета Уран наделяет человека инвенционным потоком творчества на уровне интуитивных идей, которые часто достаточно оригинальны, но ещё связаны с миром стихии и поэтому не имеют чёткой формы. Они воспринимаются окружающими как ментальный хаос (как замечают французы, "большой ум не без глупости") и с трудом находят своё место в реальности, поскольку жизнь всегда отстаёт от той скорости, с которой рождаются мысли. Первый этап реализации Урана — довести идеи "до ума", второй — воплотить их в жизнь. Это тяжелее, чем самому жить ими — неслучайно монголы, национальный дух которых отражает знак Водолея, считают: "Учёных много, да мало созидателей". Внедрить идею в жизнь — особенно тяжелая задача для Водолеев, которые не любят преодолевать материальные трудности, предпочитая любоваться мечтой. Как говорит колумбийская пословица, "за мечту платить не надо".

Уран разрушает свои творения, чтобы освободить место новому. Его цель прежде всего — создать пустое и широкое пространство Вселенной, вакуум, где беспрепятственно может быть воплощено всё, что угодно. Это и роль планеты Уран — формирование внутренней свободы, пустого пространства души, её готовности снять с себя бремя забот, отвлечься от всех дел и откликнуться на что-то новое и неожиданное (в быту часто — на призыв дружбы). От людей с хорошим Ураном создается впечатление, что они ничем не заняты: хотя в это время их внутренняя свобода позволяет им делать параллельно несколько дел.

Уран — это разгруженность души и отсутствие внутренней тяжести, уничтожение привязанности к прошлому ради перспективы будущего. Ощущение вакуума Урана может восприниматься и как одиночество, если человек проецирует его на себя и свои проблемы — но само по себе оно не предполагает такой проекции: Уран служит творчеству мысли, осмыслению мира, а не себя, поэтому правильнее говорить здесь о духе, а не о душе. Душа хранит память, она всегда консервативна, и воспринимает перемены как нечто раздражающее и будоражащее. И эмоционально мы чувствуем влияние планеты Уран как нечто неприятное и резкое, приносящее нестабильность.

Мифы иногда проявляют мотив одиночества демиурга как причину основания Вселенной.

"Вначале это было лишь духом (дыханием: Атманом) в виде Пуруши. Он оглянулся вокруг и не увидел никого кроме себя… Он боялся. Поэтому и сейчас тот, кто одинок, боится. И он подумал: "Ведь нет ничего кроме меня – чего же я боюсь?" И тогда боязнь его прошла, ибо чего ему было бояться?

Поистине, он не знал радости. Поэтому и сейчас тот, кто одинок, не знает радости. Он пожелал иметь другого. Он стал как женщина и мужчина, соединенные в объятиях. Он разделил сам себя на две части. Тогда произошли супруг и супруга… Он со­четался с нею. Тогда родились люди.

И она подумала: "Как может он сочетаться со мной, когда он произвел меня из самого себя? Что же – я спрячусь." Она стала коровой, он – быком и сочетался с ней; тогда роди­лись коровы. Она стала кобылой, он – жеребцом; она ослицей, он  –  ослом, и сочетался с ней; тогда родились однокопытные... И так то, что су­ществует в парах, – все это он произвел на свет, вплоть до му­равьев.

Теперь он знал: "Поистине, я есмь сотворение, ибо я сотворил все это". Так он стал называться творением. Кто знает это, тот находится в этом его творении".[21]

 

 

ПО ТУ СТОРОНУ ДОБРА И ЗЛА

 

В образе Урана или Варуны мы видим, что безграничная свобода небесного творца граничит с разрушительностью стихии. Неслучайно к ностратическому dewhi, от которого произошли наши "дух" и "дыхание", восходят не только индоевропейское dhew ("дуть, колебать"), но и dhyeu — "сотрясать" и dheuer — "бушевать" (от последнего происходит наше "дурак", то есть "одержимый"). Уран воплощает собой движение, а движение стихии безудержно и анархично, опасна сама его быстрота; недаром русские слова "быстрый", "бурный" и "буйный" восходят к одному корню.

В земной жизни безграничная свобода влечёт за собой анархию. И символизирующая дух планета Уран связывается с бурями революций (первая из которых произошла во Франции как раз после открытия планеты Уран), резкими стихийными трансформациями природы и общества, разрушающими настоящее ради будущего, которое вечно наступает и всё никак не может наступить. Мы наблюдаем это в России, относимой к знаку Водолея и неоднократно стиравшей страницы прошлой истории ради чистого листа будущего. Поэтому отделение Неба от Земли требуется ещё и для того, чтобы уберечь Землю от самого Неба.

Мифологические персонажи архетипа Водолея во всей их стихийной силе несомненно близки образам богов первозданного Хаоса. Уран породил гекатонхейров ("сторуких") — чудовищ с пятьюдесятью головами и сотней рук, а также титанов, о чём напоминает нам астероид Tитания. Имя титанов восходит к и.е.корню cueit ("свет, белый") и непосредственно родственно русским словам "свет" и "цвет", что говорит об их изначально небесной природе. Ведь даже сама материя образована электромагнитным взаимодействием — и значит, состоит из света. Но хотя от одного из титанов, Кроноса, произошли последующие поколения небожителей, создавших эту материальную Вселенную, первобытная дикая природа титанов вовлекла их в сражение с богами устроенного мира, и они были низвергнуты Зевсом в Тартар. Интересно, правда, что победить титанов олимпийцам удалось с помощью сторуких, которые и стали их охранниками в недрах земли, гарантируя надёжность созданного Зевсом мироустройства. Они же помогли Зевсу усмирить мятеж богов во главе с Посейдоном, проявляя тем самым исконно благую и созидательную природу их отца-Урана, несмотря на свой ужасный облик и нрав.

В мифологии Небо часто мыслится посылающим кары, а образ небесной грозы у нас сливается с понятием божьего гнева столь же несомненно, как свет небес — с представлением о едином абсолюте. Как персонификация необузданных стихий природы — урагана, бури, грозы, молнии — владыка Неба зачастую предстает разрушителем. Кстати, само слово "ураган" происходит от имени индейского небесного владыки Хуракана, играющего в мифологии майя важную роль в создании мира.

Порой враждебен и людям, и богам шумерский Ан, выступающий против героя Гильгамеша и создавший семёрку злобных демонов, вызывающих затмение бога Луны. И владыка-ветер Энлиль, ненавидя суету людского мира, насылает на человечество чуму, засуху и потоп, получая эпитет "царь наводнения". К Энлилю обращены плачи о разрушении городов:

"О, жилье твое гневное, о сердце твое взъярённое,

               доколе не охладится оно?..

Словно гроза над небосклоном, Утес могучий,

               Энлиль, когда ты утихнешь?

Все, что изрек, ты совершил,

               о ком промолвил, тех ты убил...

То, что промолвил, ты превысил. Когда ты утихнешь?"[22]

 

Шумерский Ишкур ("ветер") именуется "диким быком ярости", а его аккадский собрат Адад, сын бога Неба Ану, олицетворяет как плодоносный дождь, так и губительное для жизни наводнение, и тоже связывается с потопом. Связанный с Ишкуром образ быка символизирует и силы плодородия, и дикую неукротимость бога. Всё это, как и другой символ бога ветров и бурь — двузубец или трезубец молнии — может напомнить нам мятежных богов Нептуна или Посейдона.

Родственность небесных богов бездонной пучине проявляется в его исконной связи с мировыми водами. Так индийский Варуна, обитая в космических водах, проливает дожди, прокладывает русла рек и наполняет море. В позднее время образ Варуны упрощается: он становится богом небесных вод: отсюда его современное поверхностное отождествление с Нептуном. Но как небесный демиург он установил движение Солнца и звёзд, чередование дня и ночи, сотворил и хранит этот мир, сдерживая хаос,— и одновременно пропускает в него стихийные творческие силы природы.

Недавно Варуной была названа планета за орбитой Плутона (с периодом 285 лет), что соотносит её с образом далёкого Космоса – как и спонтанным творчеством мысли. Ей по смыслу близок астероид Кваоар/Квавар, названный индейским именем творца, создающего Вселенную энергией танца, что делает его подобным Шиве, и обозначающего образ динамики Космоса (по звучанию он ассоциируется со словом «квазар»). Период Кваоара, близкий Варуне: 286 лет – задаёт их параллельные ингрессии в знаки, что определяет характер высокого творчества на 23-24 года[1].

Варуна связан с ночью, тайной, магией и порой исполняет карающую роль, хотя также защищает от колдовства, страха и ночных кошмаров. Как стихийный прародитель богов и людей, он выступает в паре с Митрой, творцом культурного мира, занятого поддержанием порядка. Аналогичную пару представляют собой финские демиурги Ильмаринен (от "ilma" — "небо, погода"), выковавший небесный свод, и Вяйнемёйнен, но здесь происходит перестановка: Ильмаринен, как кузнец, берёт себе культурную функцию, в то время как стихийные силы остаются Вяйнемёйнену. Связь Вяйнемёйнена с Небом подтверждает древне-финское название Млечного пути — путь Вяйнемёйнена.

Индейский Кваоар сам исполняет также и роль культурного законодателя: когда люди убивают его сына, бога неба Вейвота, недовольные его юпитерианским правлением, и в мире возникает смерть, Кваоар появляется перед людьми в призрачном облике духа, чтобы дать им законы. Речь, по-видимому, идёт о ритуале умерщвления и замены состарившего правителя, о котором подробно пишет Фрезэр и который Кваоар законодательно отменяет, а потом, исполнив культурную функцию мифологемы Весов, укрощающей влияние Плутона, в танце понимается на небеса, уходя от людей, как все dei otiosi - отдыхающие демиурги архетипа Урана (для которого Весы – место второй экзальтации, если использовать септенер).

Связь с мировыми водами мы находим и в образе иранского миродержца и отца богов Ахурамазды ("господь премудрый"), олицетворяющего собой небесную звёздную твердь. Небесные воды мыслятся жёнами верховного бога: так небесный свет предстаёт перед нами в окружении облаков. Ностратическое обозначение облака — bilwi, от которого, возможно, происходит и наше слово "облако", породило общесемитский корень bil со значением туч и небесных вод. Имя греческой богини облаков Нефелы, как и русское слово "небо", происходит от и.е. корня enebh — "увлажнять" (и по одной из гипотез родственно имени Нептуна).

В индоевропейском было два типа неба: высшее, как небесная твердь в виде неподвижного звёздного небосвода, который как арка держит небо над землей, и нижнее небо, по которому движутся облака. Название первого ведёт начало от и.-е. корня аk’men, откуда происходит имя индо-иранского божества высшего неба – Асман, упоминающегося в Ведах и Авесте. Отсюда и русское слово «камень». (В Авесте слово «асман» значило и «высшее небо», и «камень», а в санскрите высшее небо - аs’man, а камень - as’ma.)

А общеславянское слово «небо» дал и.-е. корень, связанный с нижним влажным облачным небом, приближенным к земле. Кроме греческой богини облаков Нефелы, к нему восходят также индийское Nebhas («небо, туман»), древнеиранское nabah («воздух, небо»), лат. nebula («облако, туман»), немецкое nebel («туман»).

 

Египетская богиня Неба Нут была и богиней воды, а Водолей — богом Хапи, олицетворяющим Нил и его разливы: так Водолей, подобно Рыбам, выводит стихию за рамки упорядоченного мира (обычного русла реки жизни). Это может вести к разрушению, если мы не понимаем сути происходящего процесса, но оборачивается благом, если знание помогает человеку направить стихийные силы на созидание. Ведь именно разливы Нила, оживляющие сухую почву и создавшие максимально благоприятные условия для земледелия, породили древнейшую цивилизацию Египта. Недаром считалось, что Нил вытекает непосредственно из небесных сфер.

Женой римского небесного бога Януса была богиня вод — нимфа Ютурна, а их сыну Фонсу приписывается создание всех рек, источников и происхождение фонтанов. Символом Януса было судно, что тоже говорит о его связи с мировым океаном. В Греции созвездие Водолея правило временем сезона дождей и соотносилось с потопом, в котором уцелели лишь двое людей: Девкалион и Пирра, спасшиеся на корабле и положившие начало обновленному существованию человечества. В позднеегипетской традиции с созвездием Водолея связывали образ небесного корабля Канопуса, и Плутарх сравнивал его со знаменитым кораблём Арго, на котором античные герои-мореплаватели отправились на поиски золотого руна. Здесь можно вспомнить, что и в астрологии Водолей — покровитель самых дальних путешествий: как в сфере материи, так и в сфере духа.

Родственность Неба и первозданных вод иллюстрирует астрологическую экзальтацию Нептуна в Водолее, чему соответствует и само название этого знака. Именно знак Водо-лея, льющего космическую влагу дождя на бесплодный камень Земли, даёт возможность вечной стихии жизни проявиться в мире. Можно привести и другие мифологические аналогии с предыдущим архетипом: Варуна, дарующий творческое вдохновение, благосклонен к певцам: его природа проявляет себя в музыке, нераздельно слитой со словами. А жена его Варуни — богиня вина, что возвращает нас к нептунианскому понятию опьянения, воплощаемому в образе Диониса. В средневековье созвездие Водолея иногда соотносили с Ганимедом, юношей-виночерпием Юпитера. Тем более, что рядом с Водолеем на небе находится созвездие Орла: того орла, который, будучи символом Зевса и его олицетворением, по легенде унес Ганимеда на небо, чтобы он подавал амброзию богам. Ведь даже бессмертные боги нуждаются в пище изначальной энергии Нептуна — в свете, который являет миру Уран.

Нептун и Уран, проводящие в мир творческие импульсы первоистока, несут в себе тот идеализм, который возвышает человека над реальностью, позволяя ему прикоснуться к бесконечности. Движение Нептуна, как небесного тела, влияет на орбиту Урана — и подобно этому космические ритмы влияют на мысль людей, психика — на содержимое разума. Взаимодействие Урана и Нептуна предполагает передачу бессознательных коллективных тенденций в сферу сознания. Соединение этих планет бывает раз в 170 лет и знаменует начало создания нового идейного мифа человечества о глобальной цели его существования, его будущем и его благе.

Предыдущий раз было в 1818-22 годах в Стрельце: в это время родились Маркс и Энгельс, выразившие мировую идею о построении общества, основанного на принципах справедливости. Общественный прогресс — идея Стрельца, которой мы жили вплоть до настоящего времени (здесь можно вспомнить восстание декабристов в 1825 году и все последующие революции, а потом социальные экономические программы). Последний раз соединение Урана с Нептуном произошло в 1993 году в Козероге. Этот аспект заложил начало новых идей, в большей степени связанных с опорой на личность и её материальные земные возможности. Но являя стихийную природу небесного творца, этот аспект одновременно был связан с крушением предыдущей идеи светлого будущего, периодом анархии, безыдейности и безвременья.

 

Двойственность понятия Неба как света и в то же время как стихии проявлена в символе Водолея. Значок Водолея (две струи воды) — это неолитический знак небесных вод — дождя. А потом — египетский иероглиф Нуна, обозначавшего первозданные воды, праматерию и все природные силы в зародыше, символом которых были три сосуда над небесным сводом, готовые к творению. В изображении созвездия льющаяся из кувшина вода Водолея разделяется на две струи — светлую и тёмную, живую и мёртвую — символизируя собой начавшийся процесс сотворения мира.

Вместе с благом света в мире проявляется зло тьмы. В мифологии Небо совмещает их в себе, как далёкий небесный свет равно освещает доброе и злое. От имени пра-индоевропейского бога ясного неба Дьяуса ведёт своё начало не только понятие "бог" (deus), но, вероятно, и слово "дьявол", иранские дэвы и близкий им по образу восточно-славянский Див. Цыгане боялись великого небесного бога Девеля, ветром, дождем и снегом затруднявшего их странствия, верили, что он ест маленьких детей, и кляли его, когда случалось какое-то несчастье. В русском языке от того же корня произошли противоположные по смыслу слова: "диво", то есть чудо (откуда "удивление"— эмоция планеты Уран),— и "дикий".

В греческом этот корень породил слово dine — "вихрь, смерч", как и другое слово с водолейским значением: dizemai — "искать, исследовать, стараться понять". На пути поиска человеческая мысль неизбежно сталкивается с полярностями мира. И когда что-то открывается нам, освещая мир ярким светом, где-то, как опора этого процесса, скрывается тьма: как то, на что мы опираемся в познании — и то непознанное, в относительности которого потом вновь растворится сегодняшнее откровение, явив экзальтацию Нептуна в Водолее.

Подобно Дьяусу, Ахурамазда становится отцом божественного духа и духа зла. Варуну относят и к дэвам-богам (здесь этот корень сохраняет своё светлое значение) и к асурам-демонам, причём название последних сохраняет позитивный смысл в имени Ахурамазды (буквально: "асура мудрый"). Как стихийная сила Варуна выступает как преследователь за грехи — но ему же молятся и о прощении: "О грехе своем спрашиваю я со страхом, о Варуна, к мудрецам иду я с вопросом — говорят мне мудрые пророки: поистине Варуна гневается на тебя. Скажи, о Варуна, за какой грех преследуешь ты прежнего друга?" (РВ VII, 86) И поскольку Варуна выше добра и зла, он предстает милосердным: "Исполняя закон нашей природы, да будем мы без греха перед Варуной, который милостив даже и к преступнику." (РВ VII, 87)

Родственные китайскому Небу Тянь монгольские небесные духи Тенгри ("небо"), олицетворяющие звезды и созвездия, природные явления и стороны света, сверхъестественные силы и человеческие страсти, тоже мыслятся и светлыми, и тёмными. От имени одного из них, верховного небесного владыки Хормусты (его имя происходит от иранского Ахурамазды) — покровителя всего видимого мира, населившего его обитателями, — ведёт своё начало собирательное название злых духов и демонов преисподней хормос. Хотя в более поздней, ламаистской мифологии Тенгри пребывают на вершине мировой горы и ведут борьбу с асурами.

Древний корень в слове асура означает изначальную жизненную силу, и по отношению к ней светлые девы выступают богами более нового типа. В индийских ведах победа богов (девов) над асурами означает переход от Хаоса к миропорядку. Асуры — изначальные хозяева жизни, боги (девы), по отношению к ним,— гости. Исследование древних ритуалов показывает, что в функцию гостей входит совершение жертвоприношения тех даров, которые представляет им для этого гостеприимный хозяин.[23]

В древнем образе сражения полярных сил: богов с асурами, изначально связанном с жертвоприношением,— воплотилась идея сотворения мира. Эта идея проявлена в мифе об убиении девом Вишной асуров Мадху и Кайтабхи в начале новых времён, когда Вселенную покрывали воды. Асуры непобедимы, обладая тапасом ("теплом, энергией"), но обещают богу-творцу исполнить любую его просьбу, если он не уступит им в силе. Оставшись непобеждённым в сражении, Вишну просит позволить ему убить их, и асуры соглашаются: единственное их условие, что их смерть — а значит и рождение новой жизни — должно произойти на сухом месте. Это условие вполне естественно для возникновения явленного бытия, и Вишну убивает их у себя на коленях. Он разрубает первых богов на части, этим актом начиная сотворение Вселенной:

/Асуры/ на мир взирая,

Что был лишь водою, сказали

Лотосоокому богу:

"Довольны мы битвой с тобою.

Достоин ты нашей смерти.

Убей нас там, где земля

Водою не залита."

"Да будет так",- им отвечал Владыка,

Носитель раковины, булавы и диска.

И так и сделал: положив на чресла,

Им диском головы отсёк.
                                          (МП 78:75-77)

 

Мы видим, что в мифологии изначально  в с е  демонические силы божественны. Творящее Небо, ставшее границей между тьмой и светом, выше понятий добра и зла, как сама мысль. Приписать асурам или Вишну тягу к жестокости было бы огромной натяжкой и полным непониманием смысла мифа о творении. Творящая мысль по сути созидательна и блага, хотя её воплощение в жизнь порой и ведёт к неисчислимым бедствиям. И потому архетип Водолея побуждает тех, кому покровительствует планета Уран, интуицией проникая в будущее, обратить внимание на то, что несут идеи этой реальности и как реагируют на них окружающие: есть ли в их мыслях тот необходимый тапас жизненного тепла, чтобы стало возможным созидание, а не только расчленение мира на части.

Водолей — худшее положение планеты внутреннего потенциала страсти Плутона (её "падение"): и этот знак бесстрастен, как бесстрастна по природе мысль. Но чтобы мысль стала живой, соприкоснувшись с нептунианской вечностью, и уранический дух новаторства нельзя было обвинить в демонизме, даже самое абстрактное мышление обязательно требует подключения эмоциональной сферы. Бесконечность символизируют собой вместе непрерывные стихии воздуха, соответствующего нашему интеллекту, и воды, обозначающей эмоции. Уран черпает свою творческую мощь из нептунианских сфер. Абстрактная идея входит в жизнь лишь тогда, когда она набирает для этого достаточно эмоциональных сил, и результат её воплощения зависит от того, на каком посыле она туда вошла. Не в этом ли причина того, что нам так мало сегодня помогает в жизни область идей чистой науки?

И Водолеям, родившимся в ледяные вьюги февраля, обычно не хватает жизненной теплоты: именно поэтому, несмотря на всё их дружелюбие, у них порой нет близкого друга, с которым можно было бы поговорить по душам. Астрологически Солнце, символизирующее собой сердце, в этом знаке находится "в изгнании": в оппозиции к своему собственному энергичному знаку Льва, воплощающему раскрытие индивидуальности человека. Стремясь к общему благу, он не ценит конкретной личности и не воспринимает её страданий. Поэтому безличный гуманизм этой планеты порой оборачивается безжалостностью на деле. Водолеи холодны и отстранены от людей — как самый известный из греческих ветров Борей, бог северного ветра, сын звездного неба Астрея и зари Эос, от имени которого произошло название урагана бора и метафорическое имя северных народов гипербореи, иногда соотносимое с просторами нашей страны. Есть астероид Boreas, олицетворяющий холодный и порывистый ветер, бури и угрозы жизненному покою.

 

Неожиданность и резкость влияний планеты Уран нередко приводит к обострению взаимоотношений, нервным перепадам и разрывам между людьми (особенно при транзитах Урана к Венере личного гороскопа). Не допуская Хаоса и ставя ясный идейный принцип выше смутного единства жизни, древний демиург часто разделяет любимых, подобно тому, как он когда-то отделил друг от друга божественных супругов Нут и Геба, Ранги и Папу, Ана и Ки. Но мысль и связывает разрозненные части Вселенной между собой, заполняя пространство между ними, как воздух заполняет пустоту между Небом и Землей. И в жизни Водолеи, как и их божественные покровители, одновременно играют невидимую связующую роль между людьми и их идеями, хотя сами часто витают в облаках и остаются лишены устойчивых связей.

Как подмечают пословицы, "кто дружен со всеми, тот не будет иметь друга". И "легко найти друзей, да трудно сохранить"— ведь чтобы иметь близких знакомых, надо постоянно жить их земными проблемами. А Водолеи, как и все люди с сильным Ураном, к этому не склонны. Они живут идеями — и если делают это сознательно, что в наши дни довольно сложно, то им просто неинтересно размениваться на мелочи, которые составляют суть жизни для большинства людей. Уран лишает привязанности к земному. А оригинальным людям сойтись ещё сложнее, чем тем, кто занят бытом. Если акцент ставится на уникальности личности, уместна поговорка: "пеший конному не товарищ" (в марийском, ещё более актуальном для Водолея варианте: "слепой зрячему не товарищ" — ведь Водолеи действительно часто думают о том, и видят то, что скрыто для других. А японцы прямо говорят: "Кто слишком умен, тот редко находит друзей".)

Поэтому Водолеи очень ценят дружбу и любовь, которая сохраняется несмотря на время, когда они выпадают из поля зрения своих знакомых и любимых. Но такие отношения могут строиться только на высоких идеях. Архетипически правильна немецкая пословица "Дружба выше родства": Уран выше Сатурна — как любой материальной привязанности. И любой определенности вообще: даже мировоззренческой (литературный образ: друзья спасают друг друга, попав во враждебные лагеря). Это верный критерий дружбы — но умеем ли мы дружить?

Для представителей знака Водолея крайне важно идейное сотрудничество, хотя они не всегда это осознают. Если их товарищ допускает отход от той линии, на которую они рассчитывали (что бывает, поскольку идеи у разных людей разные), они нередко переживают это как сильнейшее предательство. Как мысль отделяет Небо от Земли, рассекая бытие на части, Водолей порой видит тьму во всем, что не несет ему явного света, безоговорочно отрицая вторую половину бытия (или даже уничтожая её: так Водолей-президент — Ельцин — в 1993 году расправился со своими прежними соратниками и парламентом, который не отражал его взгляды).

Водолей членит мир на черное и белое — но чистая мысль Урана, являющаяся отражением мира, лишена идеологии и не допускает примитивной земной оценки хорошо-плохо. Вместо этого она ставит вопросы "Почему?" и "Зачем?", характерные для Водолеев в молодости. Как Небо, ясное днем и темное ночью, Уран выше понятий добра и зла. И задача Водолея, как стабильного знака,— не только хранить, но и развивать идею. Если человек поставит вопрос "зачем?", он поймет ситуацию, которая заставила идею видоизмениться — эволюционировать.

Бог Неба упрям в своём творчестве, и в отличие от непроявленной стихии он хранит идею до конца — до тех пор, пока не рождается новая. Уран охраняет великие мифы, созданные человечеством: мифы, которые не позволяют людям пасть до своей первозданной, немыслящей и животной, природы. И, может быть, поэтому люди-Водолеи упрямо придерживаются своей концепции, не давая хода тем идеям, которыми они не владеют,— часто даже во вред самому развитию общей мысли. И поэтому Россия, обладающая характером Водолея, в наибольшей чистоте сохранила для нас христианскую веру, упорно не допуская в устаревшие каноны речи и поведения никаких нововведений — в отличие от католического Запада, который делает христианство более доступным современному уму. Она хранит миф, ставя его над временем и мыслью, будь это миф христианства или миф коммунизма: хранит его до тех пор, пока не возник новый, более добрый и более великий. Хранит всем светом далёких небес и всей жестокостью разделения мира на две половины. Так Водолей поддерживает дуализм света и тьмы: близкой, но грешной Земли — и высокого, но холодного Неба.

*       *      *

Стабильность знака Водолея заставляет его представителей хранить верность своим идеалам, несмотря на окружающие условия. И то, что Водолей и от других ожидает того же, воспринимается как определенное рыцарство: отчего западные астрологи традиционно соотносят с этим знаком легенду о Граале и рыцарях Круглого стола. Действительно, похож на Водолея Ланселот, совершающий подвиги вдали от недоступной любимой, или Парсифаль/Передур, входящий в заколдованный лес в поиске Замка короля Артура. Уран устремляет человека, как безупречного Галахада, завоевать Грааль с первой же попытки и отождествиться с вечным (ещё один образ экзальтации Нептуна в Водолее). Именами Ланселота, Галахада и Парсифаля названы астероиды.

Чуть остановимся на образе Грааля, поскольку он мало знаком нашему читателю. Грааль — это чаша, в которую упали капли крови Христа, но надо привыкнуть к тому, что одновременно это драгоценный камень (сокровище — сказочный образ власти над миром) или даже меч (сказочный образ мысли). Такой образ несомненно отражает универсализм планеты Уран, символизирующей первичную энергию творения мыслью и духом: создавая и руша устойчивые формы, Уран может предстать в любой из них. Ещё уранические детали: у каждого рыцаря свой Грааль, и когда в замке они пьют вино из чаш (что можно трактовать как причастие), то каждый пьёт свой напиток. В этом проявляется идея уникальности всего существующего во Вселенной: Творец-Уран не допускает механических повторений. И каждый рыцарь попадает в замок собственным путем: на творческом уровне путь к высшему у каждого свой, и здесь нельзя дать готового рецепта.

Как сфера мысли и духа, замок невидим для обычных людей: рыцарь Парсифаль находит его чисто интуитивно. Говоря по-русски, Парсифаль вообще ищет "то, не знаю что" и оказывается в нем неизвестно как, одной лишь чистотой своего намерения. Потом, когда его желания обретают форму, попадать в Замок ему становится всё сложнее. Если рыцарь спрашивает у людей, что ему делать, они всегда дают прямо противоречивые советы: и то, что сначала мыслится благом, предстает злом и наоборот.

Так, учитель говорит Парсифалю, что в Замке нужно вылечить короля-рыбака от раны, нанесенной ему гордостью, а для этого необходимо милосердие и нельзя задавать вопросы о владельце замка. Но встреченная девушка укоряет его, что из-за его молчания погибла жизнь в лесу и близкий ей рыцарь, и другие люди смеются над Парсифалем как простофилей, который не воспользовался своей человеческой способностью спрашивать и говорить. В конце концов, когда Парсифаль становится внутренне свободен от мнений других людей, ему удается соединить религиозное чувство милосердия и любви (Нептун) с вопросами ищущего разума (Уран)[24]. И тогда оказывается, что замок по наследству принадлежит ему, поскольку король-рыбак — его ближайший родственник и хотел бы уйти на покой (образ старого короля, передающего наследство, тоже относится к архетипу Водолея). Всё это не противоречит общей легенде о рыцарях Грааля как товарищах по оружию и их короле Артуре. Ведь абстрактный небесный творец завещает творение всем людям, и каждый из них — король в невидимых сферах своей Вселенной.

 

ДАЛЕКИЙ ПРАОТЕЦ И ЕГО НАСЛЕДНИКИ

 

Бог Неба предстаёт перед нами демиургом, совершающим основополагающий акт творения — отделение Неба от Земли. Абстрактный создатель, он обустраивает Вселенную в целом, не заботясь о судьбе отдельных творений, и бесконечно далёк от людей, которые возникают не по одному лишь мановению руки, а путём материального процесса (например, из глины или дерева), и творцом которых часто является уже не он. Будучи праотцом богов, конкретные функции он оставляет детям и, исполнив свою роль, удаляется на покой. На этот факт указывает уже М. Элиаде: высшие существа небесной структуры постепенно исчезают из культов: они отдаляются от человека и становятся "отдыхающими богами": dei otiosi. Люди не молятся первому из творцов: так же, как они не обожествляют мысль, творящую и разрушающую миры — порой безгранично добрую, а иногда бесконечно злую. Но одна, глобальная функция, за ним остаётся: пока стоит небесный свод — держится мир.

Стихийное и необузданное Небо отделяется и отдаляется от Земли, на которой должен возникнуть устойчивый мир. На периферии устроенного мира персонажей мифологемы Водолея оставляет их родство с природной стихией — и тот холод ясного голубого неба, о котором речь шла выше: так снежные великаны скандинавской мифологии, существовавшие до асов и ванов (в роли старшего поколения мифологических персонажей), остаются на холодных окраинах земного круга, вблизи мирового океана (и Тор совершает против них свои походы, подобно тому, как Зевс сражается с первыми порождениями Урана).

И сами небесные демиурги, исполнив свою глобально-творческую функцию, играют в пантеоне пассивную роль — если только они не приобретают черты более поздних мифологем и не получают иного, более конкретизированного и близкого к повседневной жизни людей значения. Так, индейский Тонатекутли ("владыка нашего существования") и его жена Тонакасиуатль, сотворившие мир и пребывающие на самом верхнем, тринадцатом, небе, не имеют специального культа. Африканский Олорун ("хозяин Неба") от людей далёк и в их дела не вмешивается: он передаёт управление как небесным сводом, так и миром созданному им Обатале, который и становится творцом и покровителем людей. Нет ни статуй, ни жрецов Олоруна, к нему обращаются редко: лишь как к последней надежде во время бедствий. Аналогично западно-африканскому Нъанкупону, не имеющему культа, воздаются почести лишь в случаях страшного голода, эпидемии или свирепого урагана. За африканского небесного творца Нионгмо правят его дети-духи, а за верховного бога Суку-Ваканге — духи умерших людей. Они бывают добрые, но чаще злые, и потому Суку-Ваканге периодически напоминает о себе, устрашая злых духов громом и поражая молнией, но после расправы он вновь уходит на покой, и с высоты бесстрастно глядит на то, как духи хозяйничают на земле. Еще одному ушедшему в Небо африканскому верховному богу Ндьямби жертв не приносят просто потому, что он, в отличие от духов умерших, не может причинить людям  зла.

У черкесов почти не было культа верховного бога Неба Тхаш-хуо. Ительмены Камчатки не только не поклонялись творцу Земли и Неба Кутху, но и могли ругать его за то, что он так плохо создал землю, "столько гор и стремнин… мелких и бурных рек, столько дождей и бурь"[25]. Главного бога якутов: великого светлого бога Айыы-Тойона (или Аар-Тойона) — совершенно не заботят людские проблемы. Австралийский Бунджил, создавший Вселенную, животных, деревья и самого человека, восседающий на облаках с огромной саблей в руке, наделил своего сына властью на Земле, а дочь - на Небе. Андаманский творец Пулуга, сотворив мир и первого человека, ушел из мира, и о тайне его удаления напоминает лишь "священное молчание" охотников, возвращающихся в деревню после удачной охоты.

Уходит на второй план индийская мать богов Адити, редко упоминаясь в гимнах Ригведы. Почти не участвует в сюжетных мифах шумерский отец богов Ан, оставаясь лишь символом высшей власти: в действии его замещает его сын Энлиль. Семитский Баалшамем ("хозяин небес"), то добрый, то карающий, побеждён своим сыном Элом (Илу) — подобно тому, как Уран отстранён от дальнейшего творчества Кроносом.

Индейского Отца Небес, верховного бога Вономи хитростью отстранил от власти враждующий с ним Койот. И с тех пор обманщик-трикстер властвует на Земле, хотя Вономи по-прежнему заботится о людях, и после смерти они попадают в его заоблачное царство.

Балтийский бог сияющего Неба Диевас, ведущий начало от индоевропейского Дьяуса, именуется "самым первым" и стоящим над всеми богами, однако непосредственно не влияет на судьбы людей, и в мифах его заменяет Перкунас. Недееспособность германского Тюра, также происходящего от Дьяуса, проявляется в его однорукости: он пожертвовал своей правой рукой, чтобы боги могли связать цепью чудовищного пса Фернира, угрожавшего их мирозданию. Волк требовал залога, что цепь, которую наденут на него боги, не волшебная, надеясь её порвать, и поскольку она была заколдована, добровольцев среди богов не находилось. Лишь Тюр оставил в залог свою руку в пасти Фернира и тот откусил её, когда понял, что не сможет порвать цепь и останется связанным до конца времён. Так Тюр отстранил от мира разрушительную силу Хаоса, но и сам остался отстранённым от него.

Этот мифологический сюжет ассоциируется с типической функцией далёкого от жизни Неба, защищающего мир от вторжения тёмных сил. О ней напоминает астероид Tyr, символизирующий альтруизм Водолея, для которого общее доминирует над личным, и его преданность коллективным идеям.

Под именем Тиу Тюр отождествлялся с западногерманским Ирмином, хранителем Вселенной (и есть также астероид Irmina). Ему посвящались деревянные колонны (ирминсулы) или просто стволы деревьев, которые, по мысли древних, помогают ему поддерживать небосвод (здесь мы снова видим символ дерева в связи с небом). Это напоминает о том, что у многих народов древнейшими святилищами были естественные леса: где на поляне или расчищенном участке леса стояло священное дерево, у корней которого жрец возносил молитвы и приносил жертву, а ветви его служили чем-то вроде кафедры.[26] Интересно, что и греческие капители, сохранившиеся во множестве, и даже современные колонны храмов выражают всё ту же идею бога ясного Неба, хранящего свободное пространство воздуха под синим куполом небосвода.

Это возвращает нас к тому, что несмотря на отдалённость от нашей бытовой реальности, Водолей — добрый знак и Уран — светлая планета, и когда её анархичные и резкие, неожиданные и нервные проявления ставят нас в тупик, надо вспомнить о том, что её роль — в охране мира в целом: она всегда старается для общего блага. Может быть, такой взгляд на стихийное влияние Неба поможет успокоить нервы и избежать разрывов и внезапных ссор.

Картину Неба, заботящегося о своих детях, мы можем найти в более конкретных его проявлениях: таков образ греческой богини облаков Нефелы ("облако"). В мифе Нефела уберегает Геллу и Фрикса от злой мачехи и посылает златорунного барана — облако, освещённое солнцем, — перевезти детей сквозь бушующее море. Есть астероид Нефела, который обозначает эту невидимую заботу неба о людях. Правда, лишь один из детей достигает другого берега. Согласно поэтическим представлениям астролога Сенара[27], Фрикс (имя которого происходит от phrisso — "дрожать"), символизирует собой первичную волнообразную вибрацию, организующую материю. Гелла ("сияние") олицетворяет первичный свет, который отделяется от первовещества и остаётся вне материи: поэтому Гелла тонет в морском проливе. А царь Ээт (от aetos —"сильный, бурный"), дочь которого Фрикс берёт в жёны, представляет титанические силы материи — и, таким образом, легенда о золотом руне также предстаёт легендой о сотворении мира, где несомненному приобретению сопутствует такая же откровенная потеря.

 

Как говорит философ-Водолей Владимир Соловьев, мы мыслим развитие "как постепенную индивидуализацию, обособление, переход от общего к частному, от отвлеченного к более конкретному, от неопределенно-однородного к разнообразно-определенному, или, говоря метафорой, от небесного к земному. Точно таков был действительный процесс мифологической религии."[28]

Свободные необозримые просторы стихии, безграничность, которую способна объять одна только мысль, сменяет мир, подчинённый законам Времени и Судьбы и находящий своё отражение в сатурнианском архетипе. И с этими понятиями сплетается в единый образ наше современное слово "бог", родственное древнеиндийскому bhaga, которое этимологически означает "доля". Бог Неба подготовляет эту смену, сам часто являясь прародителем или законодателем времени: как Уран, породивший Кроноса, или Варуна, "владыка всех сроков жизни", установивший законы движения небесных светил и чередование двенадцати месяцев, дня и ночи. Двуликость Януса связывает его с изначальным разделением года на две половины: тёмную и светлую, тёплую и холодную — первые и самые простые части года, которые люди стали выделять в солнечном цикле. Потом в Риме Янусу были посвящены двенадцать алтарей по числу месяцев года.

Янус принял у себя бога времени и земли Сатурна и разделил с ним власть. Связь Сатурна и Януса проявляется в их покровительстве одному отрезку года. Именем Януса называлось созвездие Волопаса, которое во время зимнего солнцестояния восходило в полночь: в то же время, когда Солнце входило в знак Козерога и когда праздновались сатурналии. В честь Януса назван январь, соответствующий части Козерога и части Водолея, что также роднит этих богов. Но Сатурн стал богом, превзошедшем Януса по своей роли в жизни людей — и сейчас Янусом называется лишь один из спутников планеты Сатурн.

Семитского небесного владыку Баалшамема, от которого не осталось и следа, сменяет его сын Эл/Илу, "отец лет" и также представитель сатурнианской мифологемы, имя которого входит во все современные имена еврейского Бога и его ангелов. У хурритов бога Неба Ана теснит с трона связанный с землёй бог зерна Кумбари, которого затем сменяет бог дождя Тешуб.

Такова общая линия преемственности образов: до рождения мира существует море, которое является колыбелью, началом и концом всего. Возникшего в пустынном океане вечности Демиурга: бога Небес, которыми он упрочил надежность своего творения, сменяют боги Земли, времени и судьбы, более близкие к человеку предки его рода и боги земледелия. А они в свою очередь уступает новому царю богов земледельческих культур — Громовержцу. Линию Янус-Сатурн-Юпитер (Уран-Кронос-Зевс) можно найти даже в почти не дошедшей до нас русской мифологии: там она будет выглядеть Сварог(Святовит)-Род-Перун, хотя мы и не имеем в русской истории хронологических доказательств именно такой логики развития.

Линия преемственности отражает логику творения: море — Небо — Земля — и мироздание в целом: организация пространства 4-х сторон света, образ горы как связь Неба и Земли, динамика движения грозы как битвы верха и низа, и образ посредника-царя, который правит оппозицией полярных начал как основой развития жизни на земле. И этот последний возвышается над всеми прежними богами, силой и активностью доказывая свой приоритет, в то время как боги трех предшествующих поколений занимают пассивную позицию. Эту логику творения и преемственности можно разглядеть практически в любой мифологии — вариации, которые возникают впоследствии, лишь подтверждают ее.

Например, в мифе индейцев лакота Дух-творец Вакан-Танка, имя которого переводится как "Великая тайна", обитая в черной темноте Хан (архетип хаоса), вселился в первого бога Иньяна, чье имя переводится как "скала". Иньян сотворил богиню Мака-Землю и синие воды из своей крови, из вод он создал Небо-Скан. Небо принесло в мир свет и породило Солнце-Ви. Все боги под предводительством Иньяна признали Вакан-Танка верховным богом. Здесь имя Иньяна, как и его активная позиция и подчеркнутый приоритет, ассоциирует его с богами уже 4-го поколения — хотя роль демиурга относит его ко второму.

 

И по  о б р а з у  прямым наследником бога ясного Неба для древних земледельцев становится громовержец, продолжатель его небесной воли и его безграничной мысли. Так, чеченский верховный бог Дэла имеет младшего брата в лице бога молнии Сели. Уран, Ранги, Олорун, Сварог, Ильмаринен, Укко — не случайно раскатистое звучание этих имён вызывает ассоциации с громом. Символом владыки света служит молния, пронзающая мрак туч. Гроза посылается небом как оросительный дождь, несущий земле плодородие, как огонь, зажигающий деревья и первые очаги людей, а далёкие раскаты грома служат предостережением перед приближением стихии, вынуждающей человека искать надёжное убежище. Развитие этого образа мы находим в архетипе главы пантеона богов — громовержца.

Абстрактное понятие высшего света конкретизируется в образе посредника между Небом и Землёй, посылающего земле дождь — бога, ведающего делами людей, на которого также переходит и функция прародителя, отца богов. Именно в такой роли дошли до нас Зевс и Юпитер, ведущие своё происхождение от бога светлого Неба Дьяуса. От Януса Юпитер перенял и символ двуглавой птицы, возможно, изначально обозначающей две половины года: прилёт птиц весной и их отлёт осенью — который стал впоследствии символом его царской власти. Образ замещения Урана Зевсом раскрывается в такой жизненной аналогии, что идея, рожденная планетой Уран, реализуется через социальную объективацию, которой управляет планета Юпитер. Сочетание в гороскопе Урана с Юпитером как раз и обозначает идею, принимаемую миром.

Когда громовержец перенимает образ бога Неба, это не значит, что среднее, сатурнианское, звено между ними оказывается выпущенным: оно занимает другую образную нишу. Например, в Ригведе вседержителя Варуну, как и бога ясного Неба Дьяуса, оттесняет громовержец Индра, наследуя их творческие функции. Но роль богини ограниченного мира Земли начинает исполнять женская параллель Дьяуса Деви ("богиня"), которая известна как убийца асуров и является предшественницей Вишну в мифе о сотворении Вселенной. Она развивает в себе сатурнианские черты страшной богини конца времени и смерти.

Шумерского создателя Неба Ана замещает его сын Энлиль, бог грозы, который мыслится создателем Земли. Однако, являя доминанту разрушительных водолейских сил (лавины дождей и зноя ветров, характерных для долины Междуречья), он не утверждается в земной роли покровителя людей, а потому и не становится царем богов, как прочие громовержцы. На первое место сначала выступает сатурнианский бог Энки, творец человека, который потом мыслится отцом Мардука: заново формируя юпитерианский образ главы пантеона.

 

У бога Неба есть и ещё один образ, в дальнейшем получивший развитие — это образ небесного Кузнеца, поскольку гром и молния в мифах ассоциируются с кузницей. Кузнецом был финский бог Неба Ильмаринен, а про русского Сварога, подобно другим демиургам вряд ли активно помогавшего людям, известно лишь то, что он всё же сбросил им с неба кузнечные клещи (а может, только идею их изобретения в виде молнии, крест-накрест перечеркнувшей небо). Интересно, что в русском языке "молния" и "молот" — по происхождению родственные слова. Но архетип Кузнеца уже соотносится с понятием овладения огнём и развития цивилизации, выходит за рамки стихийного творчества и соответствует мифологеме культурного знака Весов.

 

А далёкое пассивное Небо, растворяясь в неопределённости своего образа, раскрывает свои функции через своих детей и предстаёт перед нами в небесных явлениях и светилах. Звезды и Солнце-Ра — дети египетской богини Нут. Солнце-Дажьбог и огонь-Сварожич — дети Сварога. В китайской народной мифологии под председательством небесного предка Лэй-цзу образовалась целая небесная управа: в неё входят гром Лэй-гун, молния Дянь-му, ветер Фэн-бо и дождь Юй-ши.

Солнце и Луна — внуки греческого Урана. Его абстрактный образ помогают раскрыть рожденные Хаосом пары противоположностей: это и Никта ("ночь") и Гемера ("день": её имя восходит к ностратическому amu — "утро"), Эреб ("мрак") и Эфир ("светящийся воздух"), а также Ирида ("радуга"). Радуга — один из самых ярких символов небесного творца, так как в ней свет, пройдя сквозь призму разделения, воплощается в проявленном виде цвета. Такова и суть творения небесного демиурга, который делает видимой невидимую реальность. В честь Ириды назван один из первых открытых астероидов — Iris, символизирующий в астрологии всё связанное с цветом и светом. Рождение цвета по сути связано с творением Небес: и японская философия, которая, в отличие от европейской, умеет пользоваться архетипами, говорит: нет ku ("пустота, простор, воздух, Небо") без iro ("цвет, краска").

Радуга в мифах часто символизирует собой хранящий мир небесный свод или дорогу в небо, связующую Небо с Землей. Согласно Библии, Господь сделал радугу в память своего завета с людьми, чтобы воды потопа больше никогда не покрыли землю. Для жителей островов Тихого океана это небесная лестница, по которой поднимались и опускались древние герои. Радужный мост в небеса олицетворял собой скандинавский Хеймдалль, который выступал как страж богов и хранитель мирового древа, соединявшего между собой Небо и Землю. Это — "светлейший из асов", генетически родственных асурам, который предвидит будущее подобно ванам (изначально, дэванам), аналогичным девам-богам. Как бог Неба, он выше этой первоначальной поляризации сил Вселенной, выше добра и зла. Но как хранитель общины и её законов, Хеймдалль относится к более позднему архетипу Весов.

Образ радуги наследует двойственность владыки Неба: являя могучую силу природу, она нередко страшит людей, сливаясь с образом молнии. Для древних греков радуга Ирида — посредница между богами и людьми — спускалась Зевсом с Неба как пурпурный знак войны и бури. По новозеландскому мифу радуга родилась из бури и напала на отца деревьев Тане-Магуту, расколов его ствол пополам и рассыпав по земле изломанные ветви. В Бирме считают, что дух радуги, спускаясь к воде напиться, нередко уносит с собой в небеса человеческие души: люди тогда погибают внезапной или насильственной смертью (именно такую смерть в гороскопе может обозначить планета Уран). В Африке радуга тоже символизирует возможную опасность или болезнь. Зулусы считают, что о её приближении сигнализируют змеи (традиционно имеющие отношение к дождю), и если она коснется человека, с ним что-нибудь случится. Но в Дагомее радуга — это небесная змея Дан, ниспосылающая людям благополучие.

Рассматривая образ радуги как мост в небеса, можно отметить, что эту же роль играет планета Уран. Её интуитивные прозрения и разумный поиск универсального, удивление перед неожиданным и творческая опора на случайное позволяют нам ощутить изначальное единство всего. На основе архетипических идей планеты Уран разрабатывается методика религий (в христианстве это — равное отношение ко всем, позволяющее ощутить высоту небесной любви, в буддизме — спонтанность поведения, освобождающая ум и т.д.). Архетипический образ Неба символизирует высшую цель человека и остается высшим проявлением человеческого начала (как метко замечает колумбийская пословица, "не плюй в небо, попадёшь в себя").

Как ни странно, но к экстазу, блаженству и высшей любви Нептуна нас ведет разумная интуиция Урана: не развитый интеллект и не человеческие эмоции — и не тупое пассивное животное погружение в существующее бытие, а первичный ум, чистая мысль, которая возникла у пралюдей как непосредственное отражение реальности и стала мыслью науки. Спонтанность и универсализм водолейского творчества дарует вдохновение и экстаз, который мы можем видеть у представителей знака Водолея — чаще, чем у прочих людей. Но прикосновение к изначальному — это и прикосновение к смерти, как утверждает логика архетипа Нептуна, поэтому для жизни планета Уран опасна (на практике могут представить опасность её транзиты). Она настолько уводит человека от жизни, что может увести его насовсем.

Как мост в небеса радуга соотносится с образом Громовержца — главного мифологического персонажа, связующего Небо и Землю. Израильтяне называли радугу луком Иеговы в облаках, как индусы — луком Рамы, а финны — луком громовержца Тиермаса, который убивает колдунов выпущенными из неё стрелами. Здесь можно вспомнить, что громовержец-Юпитер — наш психологический образ Бога.

Семицветье радуги помогает нам представить небесный свет творцом всего великолепия Вселенной. И в поздних традициях именно Небо мыслится управителем изначальных энергий, как и 12-ти знаков Зодиака. Уран порождает 12 титанов (название которых связано со значением света): 12 цветов, которые в смешении породили видимый мир. Изначальную поляризацию энергий отражает деление титанов на мужской и женский пол. Персидский верховный творец Ахурамазда повелевал 12-тью ахтарами/ахурами, первоначальными жизненными силами, о которых мы уже упоминали. И у Януса, как мы уже упоминали, было 12 алтарей: свой для каждого зодиакального периода.

 

УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ И ВСЕВЕДЕНИЕ НЕБЕС

 

Отражая универсализм Неба, мифы нередко говорили о его всеведении. Всезнанием обладают китайское Небо-Тянь и монгольские вездесущие Тенгри. Североамериканские индейцы-гуроны, давая обещание или заключая договор, призывали в свидетели высшего бога Аронгиате ("небо"), управляющего временами года и повелевающего ветрами и волнами. Как многие другие народы, они считали, что всевидящее Небо знает о всех человеческих умыслах, скрытых в глубине души, ведает о любой неправде и жестоко накажет виновного в обмане. Такое же знание символизирует планета Уран. Влияние этой планеты делает тайное явным, нередко неожиданно и сразу срывая все маски с действительности. Поэтому её воздействие эмоционально воспринимается жестким: нашей душе становится неуютно от холодного, небесно-голубого света знания, безжалостно освещающего прошлое, настоящее и будущее.

Предвидит будущее скандинавский бог радуги Хеймдалль. А в греческой мифологии на смену далекому Урану приходит образ стоглазого Неба-Аргуса и молодого солнечного бога Аполлона — единственного из богов, которому дано знать всё. Он предвидит будущее по полёту небесных птиц, и сам Зевс обращается к нему за советом. Всеохват, который потом воплотила солнечная мифологема, тоже основывается на универсализме света, который раскрывает перед нами архетип Неба.

Всё освещающее Солнце часто называется оком небесного бога, и это связано с его качеством не только всеведения, но и всевидения. Уран показывает нам очевидное, и с точки зрения уранического интуитивного восприятия неведомого знать=видеть. Многие первобытные племена (пигмеи, бушмены, самоеды) считают, что Солнце и Луна являются глазами небес, расположенными на концах мировой оси. В таком смысле интерпретируют доисторические рисунки и наскальные изображения. Солнце и Луна — глаза карело-финского небесного деда Укко, как и многих других богов светлого Неба, от Полинезии до Америки. Солнце-Гелиос называется оком Урана. В Египте Солнце — грозное око Ра, в Персии — всевидящее око Ахурамазды.

Солнце-глаз обеспечивает всезнание Варуны, которое распространяется далеко за пределы зримого: "Идет ли кто, или стоит или прячется, ложится ли, встает,— или что двое, вместе сидя шепчут друг другу, царь Варуна знает это, как если бы он был третий между ними... Если кто убежит далеко за небо, то и там он не избегнет Варуны, нашего царя: его соглядатаи идут от неба к земле, тысячью глаз исследуют они мир. Царь Варуна видит все, что между небом и землею и что за ними; он счел взгляды глаз человеческих". (Атхарваведа IV, 16)

От ностратического dila ("солнечный свет") происходят индоевропейские dhel ("солнце, светлый") и dhei ("видеть"). Как свет озаряет все тёмные уголки жизни, наша мысль, подобно вездесущему Творцу, интуитивно способна проникнуть в неведомое, сделав тайное явным. Русская пословица говорит: "Око видит далеко, а ум — ещё дальше". Само наше слово "видеть" происходит от того же индоевропейского корня, что и слова "идея" и "эйдос", отражая изначально-творческую роль Урана, символизирующего универсальные основы мысли и восприятия мира. От того, как мы мыслим, зависит то, что мы видим. В астрологии планета Уран связана со зрением, как и с предвидением.

Славянское предание о волхвах объясняет их способность предсказывать тем, что они родились от небесной молнии: которая и по сей день ассоциируется у нас с интеллектуальным озарением (образ молнии-мысли). К этому остаётся добавить, что планета Уран считается покровительницей не только науки, но и астрологии.

Интуиция — метод работы астролога, как и ученого. Небо следит за работой его ума, небо направляет его мысль, открытую любому влиянию. И астролог должен быть открыт неведомому знанию, которое всякий раз преподносит ему гороскоп, и относиться к нему с безличностью и беспристрастностью холодного ума науки, хотя абстрактная математика небесной карты и касается животрепещущих проблем. Иначе как же он сможет дать верный прогноз? Страх перед знанием, перед раскрытием тайны, перед гороскопом, иногда встречающийся у любителей астрологии,— следует считать не мудрой осторожностью, но показателем слабого и непроработанного Урана (возможно даже, профнепригодности. Таким людям лучше заняться чистой экстрасенсорикой, основанной на ощущении и не требующей точных знаний. Хотя, конечно, с холодностью объективной мысли у астролога должно сочетаться то сочувствие к людям, на котором ставит акцент легенда о Граале).

В гороскопе о научных и астрологических занятиях могут рассказать астероиды Urania и Astronomia. Урания — муза науки, символом которой служат циркуль и сфера небесного свода. Это довольно крупный астероид, 30-й по счету, и он отвечает за знания о мире в целом. Его положение в знаках может указывать на ту сферу знаний о мире, которая наиболее интересна для человека. Эта же область определяет направление его астрологических занятий (подробнее смотри в разделе "Астрологический практикум"). Значение Астрономии более узко — она символизирует профессиональные занятия астрономией и астрологией.[29] Есть также астероиды Старгейзер – символизирующий наблюдение за звёздами, Звездочёт – более актуальный для русскоязычных астрологов, Астровизард (волшебник-предсказатель типа волхва), а также богини судьбы и пророчицы, относящиеся к следующему архетипы.

*        *        *

Архетип УРАНА является нам в мифологии через образ голубого небесного свода, оградившего мир от Хаоса, и сияющего света, пронзающего лучом разума всё тайное и тёмное. Это слово и мысль, с быстротой молнии творящая миры и разрушающая их по своей прихоти, не ведая ограничений в своём творчестве. Это безудержная стихия самого движения, бесконечно расширяющая свободное пространство, созидающий дух и его эволюционные перспективы. Это связь Неба и Земли, в которой активно Небо, и неостановимое движение вверх мирового древа жизни, поддерживающего небесную твердь, хранящую мир. Это изначальное разделение Вселенной на дух и материю, и их единство, возвышающееся над добром и злом. Это всё самое хорошее и далёкий рай, а в обычной жизни — природные явления: круговращение светил и звёзд, гроза, ливень и радуга. Это озарение ума и точное знание, интуитивная догадка и научное открытие. Это ясное видение прошлого, настоящего и будущего и безграничное стремление к неизведанному, выраженное в гимне богу Небес:

"Много ведь ещё не зажегшихся зорь:
           определи нам жить при них, о Варуна!"
                                             (РВ II, 28:9)

  

МИФОЛОГИЯ ХАРАКТЕРА ВОДОЛЕЯ

 

 

ВОДОЛЕЙ — знак свободы мысли. А мысль мы представляем себе электрической энергией, излучаемой голубым сводом всевидящего Неба. И в тех, кто рождён под этим знаком, отражается свет ясного Неба Дьяуса, безграничность мысли, которой сотворил мир демиург Ахурамазда, и необузданность владыки-ветра Энлиля. Планета Уран даёт стремление к свободе движения и к путешествиям, любовь ко всему новому, творческую оригинальность и чувство юмора — делающее светлым самые тёмные стороны жизни. И, как великие демиурги, держащие небосвод над нашим светлым миром, Водолеи стремятся новыми откровениями отделить свет разума от тьмы неведения. Они всегда в авангарде открытий, уносящих наши мечты ввысь. Этому знаку более других даны интуитивные озарения и предвидение будущего, проявившееся в творчестве основателя жанра фантастики Жюля Верна, гуманистической философии создателя "Утопии" Томаса Мора или предвестника современной науки Бэкона, и в научных открытиях Менделеева или Дарвина.

Подобно голубой синеве небес, Водолей далёк от тёплого комфорта земли, которая, в календарный период этого знака, в январе-феврале, покрытая светящимся снегом, уподобляется небу и становится холодной, как заоблачная высь. Столь же ясна и холодна душа Водолея. Стремление к заоблачному, космическому, порой позволяет тем, кому покровительствует планета Уран, предвидеть и предвещать будущее: что для других высоко и недоступно, для них — только стартовая площадка для полёта. Словно двуликий Янус, одним лицом они здесь, другим — в ином времени или пространстве.

Но Водолей близок к стихии бессознательного, откуда он черпает свои знания, и он может являть эту стихию в свет резко и эксцентрично, ставя других в тупик. Как само Небо, Водолеи не здесь, а где-то там, в парении над Землёй. Они витают в облаках, и поэтому их идеи другим часто кажутся непонятными и нереальными. Чистой мысли, как и древнейшим небесным праотцам, освободившим свет из оков бездны,— Ану, Урану, Янусу или Сварогу — человечество не поклоняется: оно делает кумирами более близких, жизненно необходимых богов, подобных Юпитеру, твёрдо стоящих на земной тверди. В жизни это проявляется так, что импульсы интуитивных идей, расточаемые Водолеем, обычно воплощают в жизнь другие, более практичные и социально адаптированные знаки. Ему же остается роль Емели, которому милее лежать на печи, чем ехать в царский дворец, в ожидании чуда, которое одно сможет вывести его к реальным достижениям, приносящем плоды. Поэтому даже владея богатейшим мыслительным банажем, Водолей может остаться у разбитого корыта.

Анархичность поведения порой приводит Водолеев к неожиданным происшествиям, и им следует вырабатывать в себе более бережное отношение к жизни. Этот гуманистический знак нацелен на благо всего человечества, но, подобно далёкому небу, невнимателен к нуждам конкретных людей, отчего его благие намерения часто повисают в воздухе. Новаторство, подобное молнии, грозящей расколоть дерево жизни, чревато опасностью прежнему бытию.

Конечно, не каждому Водолею удаётся быть светочем будущего. Сталкиваясь с реальной жизнью, он может оставить далёкие перспективы и стать на лёгкий путь профанации глобальных идей ментальными упражнениями разума, что закрепляет за ним эпитеты чудака и зазнайки, не воспринимающего чужие мысли и упрямо отвергающего объективные законы мира. Если же Водолей посвящает себя истинному творчеству, поток вдохновения льётся сквозь него, словно небесный свет, сверкающий как ангельское дарование Моцарта. Водолей прав, когда его взлёты возвращаются людям радостью и не прав, когда он не осознаёт конкретного будущего своих фантазий и не стремится практически воплотить их в жизнь. Всё же он не только сын Неба, но и дитя родной матери-Земли: он должен беречь её и избавлять от страданий, которые несёт ей рождённая мыслью Урана научно-техническая цивилизация. И тогда водолейская фантазия сможет явить миру широту его будущих просторов.

  

Табл.6 АРХЕТИП УРАНА В МИРОВОЙ МИФОЛОГИИ

Древние цивилизации, народы, регионы	характер и функции богов
	Бог Неба, небосвод, удаленность	свет дня	сотворение мира, праотец	стихия воз- духа, без- граничность
ЕГИПЕТ	Нут, Мут		Шу	Шу
СЕМИТЫ и Библия	Баалшамем Элах-Шемайя	Уриил	Баалшамем Саваоф	Колпий
ДВУРЕЧЬЕ и Малая Азия	Ан	(Сиват)	Ан	Энлиль Адад, Ишкур
ИНДИЯ и ИРАН	Сварга Варуна Дьяус	Дьяус Варуна Прабха, Лока (Вивасват)	Праджапати Дьяушпитар Варуна Ахурамазда Тваштар	Адити Варуна Ваю/Вата сиддхи дэвы
ГРЕЦИЯ	Уран, Ирида (Диос/Теос)	Эфир Гемера	Уран (Диос)	Эфир Эол
РИМ	Янус, Ани Кулсанс	Диовис/Диес (Юпитер)	Янус (Диовис патер)
ГЕРМАНЦЫ и КЕЛЬТЫ	Тиу/Тюр	Тиу	Тиу/Тивис (Сели)	(сильфы) (Бригантия)
ПРИБАЛТЫ	Диевас Ильма/Юмала	Диевас Звайгстикс	Диевас, Укко Ильмаринен	Вейопатис Вяйнемёйнен
СЛАВЯНЕ	Сварог	Святовит (Светобог)	Сварог (Род)	Див/Дий Вей, Похвист
КИТАЙ и ЯПОНИЯ	Тянь Тенгри (Юй/Юй-ди)		Тянь-ди (Пань-гу) Хормуста	Фэн-бо стихия ци тенгри
ИНДЕЙЦЫ	Авонавилона Ометекутли Тирауа, Омам Вономи	Авонавилона Тирауа	Авонавилона Чимингагуа Тирауа, Вономи Вакан-Танка Омам, Махео Тонатекутли Томаукль	Кучавива
АФРИКА	Амма, Олорун Катонда	Амма	Амма, Олорун Катонда
ОКЕАНИЯ     АВСТРАЛИЯ	Ранги Маке-Маке Анулап Юрлунгур Алтьир		Ранги Маке-Маке Анулап Юрлунгур Алтьир	Атеа Маке-Маке   Юрлунгур

 

 

ХАРАКТЕРНЫЕ  СИМВОЛЫ:

 

свет, небо, облака — мир открытого пространства (Космоса), образы Вселенной;

ветер (снегопад, ураган) — стихийность воздуха (движение духа и трансформация природы);

птицы, крылья (ангелы, летающие существа и объекты, НЛО) — стремление вдаль и ввысь, воздушный транспорт;

молнии (электрические разряды) — мысль, озарение, передача на дальние расстояния (антенны, радио, телевидение);

радуга (мост) — связь через пространство (и время);

небесный свод (купол, шатер) — крыша мира, хранящая от хаоса;

арка (ворота, дверь), ключи — входы и открытия;

звезды (глаза космоса), тиара (корона Папы), кувшин — источники знания.

 

 

ЦВЕТА (и их психологическое воздействие):

 

неоново-голубой — холодное сияние, безграничная перспектива, окрыленность и задержка дыхания;

серебристо-белый с лиловым — мерцание мечты, поиск в ирреальном, утопический идеализм

фосфорисцирующе-оранжевый с голубым — идея в пространстве, неожиданность, электрический разряд

 

ТИПИЧНЫЕ МИФОЛОГИЧЕСКИЕ И СКАЗОЧНЫЕ СЮЖЕТЫ

(описывающие сценарии влияния планеты Уран,

как и мистерии событий XI дома перспектив):

 

Сотворение мира: пространства и света. //Библейский Саваоф. Китайское небо Тянь. Индейский миф о птицах Чимингигуа.— Открытие новой перспективы.

Отделение Неба от Земли. //Оскопление Урана, разделение Геба и Нут, Ана и Ки, Притхиви и Дьяуса. Полинезийский миф о Ранге и Папе. Философское противопоставление идеального и материального.— Активное созидание.

Творящая роль слова и мысли. //Творение Ахурамазды. Индейский творец Авонавилона.— Творческая энергия.

Оживляющая способность духа (вдувание жизни в умершего или оживление дуновением созданных предметов).//Сотворение Адама и Евы. Африканский миф о Нионгмо.— Вдохновение, духовная деятельность.

Хранящая и защищающая роль Небес. //Однорукий Тюр. Ангелы-хранители.— Альтруизм, бескорыстие, единение людей.

Небосвод — дверь в высший мир. Светлый рай. //Ключи Януса.— Выход на более высокий уровень.

Дерево — путь в небо. //Типичный сказочный сюжет. Одно из приключений Мюнхаузена.— Развитие, эволюция.

Радуга — мост в небо. //Распространенный сказочный образ. Завет Иеговы с людьми.— Непосредственная связь явного и скрытого, универсализм знания.

Поиск невидимого или неведомого.//Русское "то, не знаю что"; западные легенды о рыцарях Грааля.— Многоплановость истины.

Анархия и стихийность небесного творца. Буйство ветра. //Энлиль. Соловей-разбойник.— Неожиданные события.

Удаленность демиурга от людей. //Сказки о том, как герой отправляется на Небо, чтобы обратить внимание отдыхающего творца на то, что происходит на Земле.— Отстраненность идеи от реальности.

Передача функций древнего праотца царственным наследникам.// Начало многих сказок: старик и его три сына.— Распространение идеи и воплощение замысла.

Всеведение небес. //Современный миф об НЛО, несущих человечеству космическое знание.— Предвидение будущего.

 

Здесь и далее мы ввели подсказки для трактовки образов, однако сами архетипические сюжеты дают большую широту, чем комментарии, и полагаться следует прежде всего на них.

 

ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ АРХЕТИПОВ

 

УРАН и НЕПТУН. Родство этих планет, описывающих в мифологии праотца и праматерь,— в их связи с первозданным Хаосом и изначальным истоком. Как Янус или Варуна, Уран открывает дверь потоку космических вод Нептуна. Аспекты между этими планетами впускают в жизнь стихию, которая размывает консервативные жизненные установки и дает возможность иного, более чистого и непосредственного восприятия.

В негативном варианте (напряженных аспектах) это ведет к разрушению иллюзий, прежних мифов и привычного образа жизни. В гармоничном проявлении это может дать новую струю творчества, идейный взлет и способствовать созданию глобальных концепций о реальности, трансформации знания и обновлению веры.

Уран способствует реализации качеств Нептуна (например, ясное знание помогает проявиться туманной вере). Это выражает астрологический закон экзальтации Нептуна в Водолее, которую иллюстрирует связь небесного демиурга с изначальными водами жизни (а также музыкой и экстатическим опьянением: брак Януса и Ютурны, Варуны и Варуни). Этот аспект несет одухотворение жизни и вдохновение, давая толчок развитию музыки и идеалистическому, возвышенному отношению к миру.

Конфликт этих планет — это противопоставление ума и психики, рисующее образ разделения Хаоса и Космоса: познанного и непознаваемого, науки и религии, "физиков" и "лириков".

 

УРАН и САТУРН. Это две изначальные, основополагающие полярности бытия — которые противопоставлены как Небо и Земля, дух и материя (шумерские Ан и Ки, египетские Нут и Геб, индийские Дьяус и Притхиви). В мифах их разделение необходимо, чтобы существовал мир. Аспекты этих планет предполагают выявление крайностей ситуации — ради практического внедрения идеи, или раскрытие истинных духовных и материальных опор личности — ради её реализации на новом уровне.

В гармоничных аспектах это дает большую свободу действия, развязывает руки и помогает переменить судьбу к лучшему. Это позволяет повысить профессиональный уровень и дает толчок к воплощению серьезных планов и истинных желаний своей натуры.

В дисгармоничном варианте это способствует усилению анархизма и жесткой фиксации на одной линии поведения, что может приводить к разрывам между людьми (партнерами по работе или разлуке с любимыми).

Когда конфликт этих энергий, скрытый во всех вещах, проявляется вовне, консервативный Сатурн оказывается сильнее Урана (так Кронос оскопляет отца во имя требований материи). Он побуждает вернуться к усвоенным идеям, старым позициям, проверенным результатам и себе самому, кладя конец внутренним переменам и обрывая поиски в сфере бесплотного, возвышенного или неведомого (в том числе и в любви).

Это архетипическое правило находит свое отражение в культурном законе преимущества статуса кво перед нововедениями (перемены принимаются не простым, а абсолютным большинством в 2/3). Уже существующее имеет право существовать и уступает новшеству лишь тогда, когда оно вполне завоевало позиции и представляется бесспорным. Это хранит мир от разрушений, которые новые идеи, бесконечно трансформируемые безинерциальностью Урана, несут инертной материи.

 

УРАН и ЮПИТЕР. Взаимодействие этих планет отражает передачу власти изначального демиурга Вселенной правящему Царю богов как своему сыну и наследнику (римский Янус — Юпитеру, шумерский Ан — Энлилю, а потом Мардуку, индийский Дьяус — Индре). Оно заведует процессом трансляции универсальных коллективных идей и энергий из ноосферы в общественный разум, подверженный влияниям времени и особенностям местных культур. Это формулирование идей актуальным и доступным способом и формирование научной концепции или идеологии.

В гармоничном варианте влияние этих планет дает обновление и оживление общественного сознания и социальной жизни людей. Юпитер находится в зависимости от Урана, как жрец от откровения свыше или творец — от вдохновения. В личном гороскопе такой аспект дает возможность сыграть значимую общественную роль проводника определенной идеи. Он приносит перспективу, любовь к освоению новых сфер и путешествиям.

Напряженная ситуация между планетами говорит о том, что власти Юпитера не хватает, чтобы справиться с наследием Урана. Это, при акценте на Юпитере (благополучии), может вести к отказу от общечеловеческого, высокого и универсального (замыкание в своем земном царствовании). При акценте на Уране (стремлении к новому) это может означать анархичность, непоследовательность, необъективность, неудобоваримость и плохую реализацию идей, приводящую к разрушительным трансформациям (этот аспект был в гороскопах Петра I, Ленина, Ельцина и в целом характерен для реформаторов водолейской России).

 

УРАН и СОЛНЦЕ. Это боги света, обладающие даром предвидения и всеведения (как Варуна или Аполлон). Они наделяют человека знанием и интуицией, освещая темные стороны и тайны мира сиянием озарений. Перед светом Неба и Солнца отступают во мрак темные силы и рассеиваются проблемы, доказывая справедливость поговорки "знание-сила". Сочетание этих планет символизирует охват мира, дающий возможность воспринимать его единым — и через это предугадывать его будущее, знать прошлое и видеть настоящее.

Зримо архетипы Неба и Солнца объединяет символ радуги — моста, образующего связь земного и небесного, явного и скрытого, и ведущего людей в заоблачные высоты духа. Это также образ природной Вселенной и Солнечной системы со всеми её первичными трансцендентными и умопостигаемыми силами. Гармония Урана и Солнца приносит универсализм в разных областях и внутреннюю свободу (неограниченность, непривязанность, которую символизирует богиня небесного простора Адити).

В дисгармоничном варианте этот аспект разоблачает истину слишком резко и разрушительно, что обуславливает подспудное нежелание приобретать знания и сковывает ум. Дисбаланс этих энергий может иллюстрировать образы Икара и Фаэтона, где проступает дерзость идеи, пренебрегающей физическими законами земного бытия (которые символизирует Солнце) и потому создающей опасность для самой жизни.

 

 

продолжение: ”Закон судьбы”

 

перейти к главам: "Пучина Хаоса”, "Бог и царь", ”Власть недр”, "Кузнец мира", "Земной порядок", "Дар жизни", "Лик бессмертия", "Люди как боги",”Расцвет природы”, ”Воин и пастырь"

 

к обзорной главе “Эволюция человечества как зодиакальный круг”

 

вернуться на главную страницу