Непал — влажный и зеленый, если ехать в него из Индии. Его горы, ближайшие к столицам, не говоря о долинах, сплошь покрыты лесами и извилистыми террасами с лимонным бархатом рисовых полей и желтым мелитом (типа нашего пшена). Кое-где торчат зелеными комочками круглые кустики чая — которые при ближайшем рассмотрении цветут белыми лилейными цветами. Цветущие кусты и лианы, шапками обвивающие деревья снизу доверху, с фиолетовыми цветами — типичный пейзаж Непала. Интересный феномен — на одном кусте цветки разного цвета.

А священные коровы, обезьяны и другие животные, бродящие тут и там, и все остальное население — совсем как в Индии. Честно говоря, мы так и не поняли, после оформления виз в неприметной будочке в стороне от дороги, где кончилась Индия и начался Непал. Никакого шлагбаума там нет. Только скученность движущегося народа, рикш и автобусов на протяжении километра дает понять, что это граница. А когда дорога становится свободной — значит, вы уже в Непале.

Непал не столь густонаселен, как Индия — исключая только что столицу, где на 1 кв. км приходится 55 тыс. человек. Понятно, что Катманду — самое напряженное место в Непале и самое туристское. И если желать отдыха, лучше остановится в окрестностях Катманду или Покхаре. Это второй по величине город Непала у прекрасного озера Пхева. Но если цель — осмотр главных достопримечательностей, охраняемых ЮНЕСКО, Катманду не избежать, так как столица является их центром, откуда дороги к ним радиально расходятся во все четыре стороны.

Памятники мирового значения — это центральные площади с полудеревяной-полукаменной архитектурой пагод: в трех городах, которые некогда служили столицами княжеств, в XVI веке объединенных в одно государство. Эти уникальные площади расположены в самом Катманду, в Патане (на юг за рекой: ныне он уже почти слился с главной столицей) и в Бхактапуре (на восток): последний, к счастью, оставался в стороне от нее и сохранил прежний уклад жизни, полюбоваться на который и приезжают иностранцы. Патан называют Лалитпур: “красивый город”, а Бхактапур переводится как “любимый город” — надо сказать, они оправдывают свои названия.

А также в наследие ЮНЕСКО занесены самый старый храм Непала V века Чангу Нараян (на север от Бхактапура) и огромные ступы Сваямбхунатх (на запад от Катманду) и Боднатх (на восток), по легенде основанные первым распространителем буддизма в мировом масштабе — императором Ашокой (во 2-3 веке до н.э.). И храм Пашупатинатха, недалеко от ступы Боднатх, на священной реке Багмати, где сжигают умерших, как в Варанаси.

Непал — индуистская страна, и других религий там нет, несмотря на многочисленные буддийские ступы. — И форму храма-пагоды: которая возникла в Непале и уже из этой страны распространилась в Китай и ближайшие страны. Непал — более консервативно-индуистская страна, чем сама Индия: где есть и сикхи, и мусульмане — еще более хватко не пускающая иностранцев в свои храмы и взимающая с них плату (в Индии все же нет платы за вход на площади или в храмовые комплексы). В этом смысле Непал — более Индия, чем сама Индия.

Такое впечатление Непал произвел на меня уже по фильмам, и я совсем не чувствовала, что еду в другую, чем Индия, страну. Вдобавок своей горной, буддийской и туристской, закалкой Непал ближе нам, и всем другим иностранцам, чем Индия, с ее неуловимыми душевными потоками и необъяснимой слишком мягкой логикой, к которой наш жесткий рацио неприменим. Непал действительно пожестче Индии, по отношению к иностранцам. И этим создается впечатление, что там больше порядка, хотя по сути он настолько же обтекаемый, как и в Индии (как автобус, который вместо 15 минут идет час, объезжая весь город по внешней дороге).

* * *

спящий садху на обочине дороги

А что касается русских людей, проблема, с которой я столкнулась на сей раз — восприятие Индии сквозь призму нашей прежней советской действительности. Ее коллективизм и материальная неблагоустроенность порой вызывают резкое отрицание. Аналогия здесь может возникнуть, но надо понимать, что под ней не стоит никакого сходного идеологического содержания. Нематериальность индусов и их душевный настрой может вызвать в нашей полубессознательной памяти советские времена. Но Индия никогда не была коллективно-советской. Она всегда была индивидуалистически-духовной.

К сожалению, истинно индийский дух открывается лишь на столь интимной волне, что сегодня наши люди, уже привыкшие к суровой борьбе в условиях конкуренции, часто просто не способны попасть в нее. “У меня подруга съездила в Индию,— говорила мне моя знакомая, с которой мы были в Индии в первый раз,— и ничего там не ощутила. Не понимаю, как такое может быть. Это Индия так изменилась, или что?” Я склонна думать, что так изменились стандарты восприятия россиян. Они стали более формально-лакированными и потому более грубыми. А шаг от грубости к тонкости сделать сложнее, чем наоборот. Я и сама поражаюсь: неужто материальный комфорт столь важен, что на него можно променять все чудеса мира?

Для понимания Индии можно рекомендовать возврат к детской непосредственности — тогда станет незаметной ее пресловутая “грязь” и откроется совсем другое. Но страшно сделать шаг от грубости к нежности. (Особенно жителям нашей страны — сразу нарвешься на что-либо! Тут у нас стоит мощный предохранитель.)

Индия – духовная страна и в том смысле, что она нематериальна, и ее нельзя судить материальными критериями. Если садху спит на берегу реки — это не то же самое, что пьяный валяется в канаве. С позиций нынешнего капитализма разницы никакой: лучше бы он денег заработал, и жил в доме, на своем клочке земли, чем на старости лет мотаться по свету! И объяснять эту разницу бесполезно тому, кто не чувствовал любви к индийской земле. Для европейцев это ниже человеческого достоинства собственника, а для индусов -- выше. Но чтобы это увидеть, нужно иметь духовное восприятие: возможно даже, выходящее за рамки привычного православного.

Садху в оранжевом — в основном пожилые люди, это нематериальный образ жизни, лишенный собственности, когда человек оставил обязанности домохозяина. Это ритуальное нищенство и разновидность традиционной индийской духовности. Среди этих стариков иногда попадаются очень приятные люди, если с ними разговориться. Но все люди разные, как и везде. Нищие на вокзалах, большей частью калеки с детства — это другое, за этим духовности не стоит. А вот одетые в женские сари мужчины-гопи — это люди духовного пути, к трансквеститам и ныне модной сексуальности они никакого отношения не имеют.

О попрошайничестве и пристальном внимании к иностранцам в туристских местах я уже писала. Но мыслить его образцом поведения индусов или непальцев просто глупо. Иностранцев оно достает, меня не затрагивает — но я объясняю свой полный психологический комфорт тем, что хожу в местной одежде. Мои спутницы в Катманду заметили, что какие-то молодые люди исподтишка потешались над иностранкой в сари: в узкоглазом Непале я не сливаюсь с местным населением. Но даже в этом случае я ничего неприятного не испытывала. Тем более, что в глаза непальцы говорили мне исключительно комплименты. А вот на моих спутниц в футболках и джинсах наше соседи по купе в Индии могли смотреть в упор минут пять, не мигая.

В Непале несколько меньше: в туристском Катманду молодежь уже вовсю носит футболки и джинсы. Сари одевается по праздникам. При этом недостатка в религиозности нет. Я видела, что хозяйка гостиницы, у которой мы сняли комнаты утром главного дня непальского праздника Дасаин, куда более озабочена своим походом в храм в прекрасном красном сари и серебряным подносом с подношениями, нежели тем, чтобы уделить внимание гостям. Вечером, когда я наконец регистрировалась и платила, она, после всех празднований, просто засыпала на ходу.

Хотя коммерческая жилка в ней очень даже давала о себе знать, и под конец она содрала с нас лишние 200 рупий за то, что мы готовили себе сами, пользуясь электричеством гостиницы. (Там висело предупреждение о том, что готовить запрещается, но вряд ли бы она нашла повод, если бы мы не выставили на лестницу всю свою грязную посуду, а унесли ее куда подальше. Но в Катманду проблема найти официальную помойку, а просто бросить пакет с тяжелыми глиняными тарелками на улице, как вероятно, сделали бы сами непальцы, нашим людям не позволяли приличия.)

Муж хозяйки был более любезен, и подробно объяснил, как куда доехать на местных маршрутках: мы не пользовались такси без нужды. Но тоже попросил 10 рупий за карту города (я до этого привыкла карты получать бесплатно). А дочка закончила университет и производила впечатление человека, знающего себе цену. Для меня это был контраст с индийским чувством собственного достоинства, лишенным гордости: в Катманду, с его высокими ценами для иностранцев на все памятники ЮНЭСКО, может возникнуть ощущение, что непальцы уважают себя куда больше, чем иностранцев. Может, просто горные народы более гордые: индийский Дарджилинг тоже не показался нам особенно гостеприимным.

В Непале нас было пятеро: кроме меня, два мужчины и две женщины, и это оказалась очень слаженная команда: по-советски слаженная, т.е. готовая к преодолению любых трудностей — как говорится, к лишениям и борьбе. Но это имело и обратную сторону медали: меньшую открытость внешней ситуации — мы почти не общались с местным населением, слишком много — между собой, а для поездки это минус. Для Непала столь замкнутая команда ничего, но боевой дух совсем не годится для попадания в ритмы Индии.

Что до физических трудностей, в Непале их не избежать: ведь поезда по горам не ходят, а автобусные переезды 6-7 часов (от границы до Покхары) или 8 (до Катманду), или 13-16 (до другого пограничного пункта: Каркабитты, если потом ехать в сторону Сиккима), требуют выносливости. Не говоря уже о трекингах — а что за путешествие в Непал без похода по горам, хотя бы маленького?

КОММУНИСТЫ И КОРОЛЬ

красные флаги на улицах Бхактапура

Если же вспоминать коммунистический дух, то он ближе Непалу, чем Индии: в окнах домов старинного Бхактапура — красные флаги, на заборах в центре столицы — коммунистическая символика. Чувствуется влияние маоистов: может, в силу непопулярности короля Гьянендры. Его фото с женой я видела лишь раз: в храме буддийской богини процветания Харити, у ступы Сваямбхунатх. — А, скажем, в Тайланде портрет короля встречаешь на каждом шагу: и в храмах, и в гостиницах. Царь в индуистско-буддийской стране — воплощение Вишну: Будды и Рамы, и глава церкви. Но если в Тайланде это ощущается, то в Непале — вовсе нет. Гьянендра взошел на престол после трагедии в 2001 г., когда его племянник, наследник престола, протестуя против династического брака, расстрелял всю семью и в завершении пустил себе пулю в лоб. Если бы не это, не видеть бы дяде престола (что вызывает подозрения: может, он и подтолкнул племянника к такому шагу?) Так или иначе, выиграли коммунисты. В экстремальной ситуации коммунистический дух всегда побеждает.

Тем не менее традиции свято соблюдается. День рождения Гьянендры: 7 июля — национальный праздник. Храм главной богини Таледжу — богини правящей династии — служит только членам царской семьи, и лишь раз в год, в главный день праздника Дасаин, открыт для народа (но не для иностранцев, а только для индуистов). И в этот день выстраивается очередь к королевскому дворцу за благословением: король должен всем желающим поставить на лоб точку-тику с рисовыми зернами — ну и работы же у него! В одном Катманду живет 700 тыс. человек. А что очередь длинная, мы убедились воочию. Счастье для короля, что он непопулярен!

Дворец Гьянендры в обширном парке с пушистыми деревьями и кустами охраняется солдатами в зеленой военной форме и широких шляпах, но не так, чтобы уж очень. Думаю, король не мешает маоистам, а то при такой близости к народу ничего не стоит организовать покушение. Наверно, еще живы в памяти те времена, когда после II мировой войны национально-освободительное движение под лозунгом возращения власти королю, что и совершилось в 1951 г. До этого более ста лет часть земель Непала принадлежала Ост-Индской компании (согласно Сегаульскому договору, вследствие войны 1814-16 гг., развязанной англичанами против Непала).

ВЕРА НЕПАЛЬЦЕВ

святилище

В 50-х годах в Непал хлынул поток тибетских беженцев: после захвата Тибета Китаем. Но нельзя сказать, чтобы в Непале как-то распространился или стал популярен тибетский буддизм. Он ярче заявляет о себе на севере Индии: недаром в Индии живут и Далай-Лама, и Кармапа. Непал, как маленькая страна, более консервативен в отношении веры, чем многоликая Индия.

В храмах-пагодах повсюду — индуистские божества, несмотря на охраняющие вход в храмы скульптуры снежных барсов или львов: совсем не индийского, а скорее китайского стиля. Или то, что Шива приобретает вид грозного Бхайравы, похожего на местного духа (тибетской религии Бон) или буддийского “защитника”. И очень часто у вдоха в храмы — отлитые из металла, как и защитники-львы, треугольные флаги Непала: с Солнцем и Луной, и атрибутами богов: важдрой и раковиной — что также способствует сохранению национального самосознания на должном религиозном уровне.

А буддийских храмов мало — исторически они возникли только в Патане, который, по легенде посетил сам Будда со своим учеником Анандой. И около ступ, которые начал воздвигать император Ашока во всех памятных буддийских местах. 4 из них до сих пор сохранились вокруг Патана (мы видели две: на севере, теперь уже посреди домов, и на западе, на зеленом холме, мимо которого вовсю шуруют транспортные потоки). Красивые буддийские храмы есть около самых больших ступ: Сваямбхунатх и Боднатх — около Катманду, а в нем — рядом со ступой Катесимбху: уменьшенной копией ступы Сваямбхунатх. И много буддийских храмов в Лумбини, на родине Будды, где разные буддийские страны: Бирма, Вьетнам, Бутан, Япония и другие — принялись за их строительство в последние 10-15 лет.

Цветастостью фресок, чистотой и красотой скульптур буддийские храмы всегда радуют взгляд туриста — чего нельзя сказать о индуистских алтарях бог весть какой древности, камни в которых порой стерлись настолько, что с первого взгляда трудно понять, какого бога они изображают. Такие алтари, иногда и не в храме, а прямо на улице, обычно восхищали только меня. Один такой алтарь с камнями, ниже уровня дороги, располагался на подходе к ступе Катесимбху. И даже ступа Боднатх, со всех сторон окруженная яркими магазинами для туристов, не обошлась без нескольких, почерневших от времени, индуистских алтарей при входе. Как и в Индии, в Непале индуизм — опора и поддержка буддизма, а Будда — воплощение Вишну.

буддийский храм у ступы Катесимбху

Буддийские храмы Непала, на мой взгляд, неотличимы от храмов тибетского буддизма: те же олени по обеим сторонам колеса дхармы — первыми услышавшие учение Будды, то же колесо жизни Калачакра, тот же тысячеликий грядущий Будда Майтрея и милосердный бодхисаттва Авалокитешвара с лотосом. Его называют также Падмапани — держатель лотоса. Другой бодхисаттва Ваджрапани (держатель оружия важдры) имеет грозный облик, но именно он отождествляется с Манчжушри — легендарным создателем долины Катманду, освободившем ее от вод. С его образом связана самая известная ступа Катманду Сваямбхунатх. Буддизм Непала и Тибета — это буддизм "широкой колесницы" махаяны, где важен образ боддхисаттвы, отказывающегося от нирваны ради служения миру, и где получить освобождение могут и миряне, а не только монахи-аскеты.

Также это и буддизм важдраяны: тантризма, имеющего дело с изначальной энергией всего сущего. О чем говорят образы объятий — правда, не столь частые, как в скульптурах индийских храмов, и это обычно объятия скелетов (символ аскетизма и чистоты, свободы от телесного) — хеваждра.

Однако местный буддизм неваров, как главных жителей Непала, отличается от буддизма более горных тибетцев, личчхавов и ладакхцев. Буддизм Непала — это нереформированный буддизм "красношапочников" школы ньягмапа. Ее основал сам Падмасамбхава — первый проповедник буддизма, благодаря которому учение Будды Шакьямуни уже в VIII в. н.э. достигло индийского Ладака, и Тибета, и долины Катманду. И даже Сиккима, где тоже утвердились "красношапочники". Но в Тибете в XV в. произошла реформа, поставившая во главе государства высшее духовное лицо — Далай-ламу (ламу-океан). Основателем новой школы гелугпа: "желтошапочников" — стал Цзонгхава, он сделал буддизм более строгим (в частности, ввел безбрачие для монахов, чего не было в изначальном буддизме, и Падмасмбхава имел супругу). Именно разновидность тибетского буддизма распространилась в Монголию, Бурятию и Калмыкию, и так проникла в Россию.

Интересно, что самая большая ступа Непала Боднатх относится к тибетскому буддизму и потому, как говорит путеводитель, не очень популярна среди местных жителей-неваров. Тем не менее народу вокруг хватает, и местные магазинчики, со скульптурами всех буддийских образов на любой вкус и канон: и скелетиков Ситипати, и объятий Хеваждры, и грозных защитников всех видов, а также мандал ручной работы, порой выше человеческого роста — делают на туристах неплохой сбыт. А рядом селятся и основывают свои монастыри беженцы и переселенцы из Тибета — Непал демонтрирует то же единство вер, что и Индия.

А что касается восхищающего меня сохранения древнейших обычаев, Непал в октябре проявляет себя как истинно языческая страна — опять же более Индия, чем сама Индия! Дело в том, что индусы мяса не едят, соответственно в Индии нет жертвоприношений, помимо риса, кокосов или бананов, или чисто духовного пения Богу соответствующих случаю мантр. А вот непальцы, как жители более холодного климата, мясоеды, поэтому главный праздник Дасаин, совпадающий со сбором урожая на рисовых полях,— хороший повод принести в жертву какое-нибудь вкусное животное.

В древности жертвоприношение по случаю сбора урожая у всех народов обеспечивало дальнейшее плодородие Земли. На поля приходила смерть в образе косаря — и ее компенсировала жизнь жертвенного животного. А в Непале и сегодня: пока женщины заняты сбором колосьев в снопы да просеиванием риса прямо на улицах, мужчины думают о праздничном семейном ужине. А на базарах толпы красавцев барашков и козликов ожидают своей печальной участи, и обладая хорошей способностью предчувствия, упорно сопротивляются, когда кто-то тянет их на веревке прочь от собратьев.

жертвоприношение перед храмом Шивы-Парвати

При этом жертвоприношения проводятся и в храмах: на алтаре храма Бхайравы в Катманду или ступенях храма Шивы и Парвати на главной площади Басантапур, или в храме Кали-Дурги, рядом с самым древним и почитаемым храмом Кумбешвар в Патане. Большинство животных, вероятно, режут не столь торжественно: хотя храмов и много, но семей-то еще больше! Не знаю, как среагировали бы на этот обряд брахманы в святых городах Индии, где процветает чистое вегетерианство: с должной веротерпимостью, или они сочли бы это осквернением алтаря. Но индуизм непальцев и индусов все же отличается.

Не только по внешним проявлениям, но и по каким-то своим неуловимым вибрациям: примерно так, как деревенская культура отличается от городской. Мясоеды-непальцы погрубее вегетерианцев-индусов. В Непале все люди верующие, как и в Индии, но Непал, с его влажностью и плодородием, ближе к земле и своей материально-сырмяжной реальности (хоть он, конечно, и тоньше России). А Индия куда больше настроила духовных миров на ушедшей в прошлое невидимой базе. Может, поэтому в Индии то, что бы у нас было бы деревней, выглядит как городок, а в Непале и город проявляет себя порой как деревня. Хотя в отношении слияния города и деревни могут восхищать обе эти страны. Астрологически, если Индия — Рак, то Непал — Козерог с Луной.

Непал кажется еще более природно-экологичным, чем Индия. Туманы, дожди, зеленеющие поля и меньшая скученность населения делают его чище. В Непале иностранцу легче дышится, чем в жарких туристских городах Индии. В Непале своя религия и своя культура, его архитектура впечатляет сразу, как и горы — но растворенной в воздухе духовной основы, какой-то бесконечной культурной глубины, которая очаровывает в Индии (правда, ныне, судя по всему, далеко не каждого), в Непале нет.

ИСТОРИЯ НЕПАЛА И ЕГО ТРЕХ СТОЛИЦ

храм Ньятапола в Бхактапуре (XVII в.)

Здесь уместно немного рассказать об истории Непала. Эта история не восходит к такой древности, как индийская. Когда создавался индийский эпос “Махабхараты” (а эпос — уже сравнительно поздняя стадия развития культуры и мифологии), на участках предгорных джунглей, примыкающих к Индо-Гангской равнине, обитали разрозненные племена (видехов, шакья, малла, личчхавов). А горные долины были заселены как негро-австралоидными, так и монголоидными племенами (предками неваров и киратов), о которых известно только, что они занимались земледелием и овцеводством: т.е. совершенно тем же, чем сейчас, — и были вооружены длинными ножами. (Красивые ножи в ножнах с гравировкой и ныне продаются на всех углах, притягивая взгляд туриста — и мои спутники не удержались от такого сувенира.)

Первые исторические сведения о племенах Непала доносит “Махабхарата”, которая упоминает имя царя киратов Яламбара. В 8-7 вв. до н.э. кираты все еще господствовали в долине Катманду, когда там распространился буддизм. Сидхартха Гаутама, царевич североиндийского племени шакьев, родился в предгорьях Гималаев в Лумбини, близ современной границы Непала с Индией и по легенде посетил долину Катманду. В 3-м веке до н.э. в Лумбини пришел император Ашока, объединивший индийские территории: он воздвиг колонну в месте рождения Будды. В период расцвета буддизма там строились буддийские монастыри, развалины которых сохранились до сих пор, как и колонна Ашоки. Но это больше относится к истории Индии.

А государство, именуемое в индийских источниках Непалом, возникло в первые века нашей эры: это было неварское государство во главе с династией личчхавов, которое развивалось под влиянием индийской цивилизации, религии и языка, и имело связи с Тибетом и Китаем. Под влиянием Индии в Непале возникла кастовая система, сохранившаяся до сих пор (но мы ее проявлений не наблюдали). В VIII веке царство личчхавов распалось, и единое государство в долине Катманду было воссоздано только в начале XIII века, когда царь Аридева стал основателем новой династии Малла. Эта династия правила до 1769 года и при ней были созданы все шедевры Катманду, Бхактапура и Патана.

главная площадь Патана со статуей короля

История Непала проступает на площадях этих городов: трех непальских столиц. Их храмовые комплексы начали строится в XIV веке. Центром этих трех могущественных городов-государств служила площадь с крепостными стенами перед царским дворцом. В 1372 году Джайястхити Малла завоевал Патан и Бхактапур, объединив их в одно государство. При правлении Якши Малла (1428-82), построившего копию храма Пашупатинатха в Бхактапуре, Непал расширился на юге — до реки Ганг, на севере — до границы с Тибетом, а на востоке — до Сиккима. Но в XV в. единое государство в долине Катманду вновь распалось на княжества Катманду, Бхактапура и Патана, и их окружал ряд других независимых княжеств.

Два эмиграционных потока из Индии (с 8-го века оттуда уезжали буддисты, в связи с реставрацией индуизма, а с 14-го — индусы высших каст, в связи с нашествием моголов) сформировали народность кхасов, говоривших на языке индоарийской группы, соответствующему современному непали. К 15-16 веку кхасы стали наиболее многочисленной этнической группой на территории Непала, и в 17 веке укрепилось кхасское княжество Горкха, которое в 1769 году, воспользовавшись отсутствием единства среди неварских княжеств, завоевало три прежние столицы и земли киратов, и образовало новое единое государство со столицей в Катманду и современную правящую династию.

В Непале мы как-то задумались: если в Непале столь сильны монархические традиции, то почему в Индии нет короля? Действительно, Индию невозможно представить монархией, это решительно демократическая страна и по своему свободному духу. Мы решили, что Индия демократична в силу своей многонациональности: никакая династия не удовлетворит запросов миллиардного народа.

КАК ДОБРАТЬСЯ ДО НЕПАЛА?

Сегодня путь многих людей в Непал лежит через Индию: поскольку так ехать дешевле. А еще потому, что есть желание посмотреть заодно и Индию. Хотя Индия — не та страна, которую можно увидеть заодно — слишком уж она большая. Но Непал за две недели осмотреть можно. Мы были там 10 дней.

Доехать на поезде надо до Горахтпура, затем на автобусе до Сонаули. Там ходят маршрутки до Бхайравы, это уже на непальской территории. Виза сейчас стоит 30 $, делается за 10 минут, только нужно иметь фотографию (или ксерокс паспорта с фотографией), и обязательно оформить еще в России двойную визу для обратного въезда в Индию (она стоит так же, как одинарная). В Горахтпур можно ехать мимо Агры или из Варанаси, чтобы между перелетом в Индию и переездом в Непал получить какие-то яркие дорожные впечатления.

Самолет от Дели до Катманду стоит 150$, что, конечно, невыгодно по сравнению с поездом (на поезд в Горахтпур билет 2-го класса стоит 6$, хотя нам, ради экономии времени, пришлось взять 1-й, за 24$). От Варанаси самолет в Катманду стоит чуть более приемлемо — 75$. Но если лететь на самолете, не увидишь Лумбини — место рождения Будды, близ индийской границы, а нам оно очень понравилось.

Продолжение

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12

в главное меню