Семиры и В.Веташа “АСТРОЛИНГВА”
СЕМИРА
ЧЕРЕЗ ИНДИЮ
В НЕПАЛ
ЗЕМЛЯ НЕПАЛА и
ТУМАННЫЕ ГОРЫ ЗАПАДНОЙ БЕНГАЛИИ
к оглавлению и началу
рассказа
– Продолжение –
ДОРОГА В СИККИМ И ГАНГТОК
ступы на холме Дурпин Дара
Утром всякий вид из гостиницы окончательно пропадал в
тумане. Мы могли бы задержаться в Дарджилинге, но туман побуждал ехать дальше.
Общение с буддийским монахом придало сил накануне купить сари, и рядом я
приметила распродажу кашмирских шалей, по нормальным ценам. Оказалось, этот
шоппинг интересует всех, и мы уделили ему время перед тем, как уехать в
Калимпонг — где находятся памятные места Елены Рерих.
До начала 18 в. Калимпонг входил
в Сикким, потом стал частью Бутана — пока в 19 в. его не прибрали к рукам
англичане, сделав частью Западной Бенгалии. Самый старый монастырь Калимпонга —
бутанский. Через Калимпонг проходит дорога из Дарджилинга в Сикким, и в силу
этого местоположения Калимпонг не теряет исторического лица. Даже по сувенирам
ощущалось, что Калимпонг — это бывший Сикким. Он явно сориентирован в сторону
Гангтока (столицы Сиккима), а не Калькутты (столицы Западной Бенгалии).
Добраться до Калимпонга из
Дарджилинга не так и просто. Ведь это надо спуститься с одной горы — до реки
Тисли, а потом вновь подняться на другую. Крутые серпантины и там, и
тут — и по ним ездят джипы. Автобуса из Дарджилинга в Калимпонг нет. Джипы
ходят и дальше в Гангток, и их намного больше. Пока мы стояли в индийской
очереди в ожидании свободных мест на джип в Калимпонг (расстояние всего 50 км,
но это 2,5 часа, и такси стоит бешеную цену), я сто раз пожалела, что мы не
едем в Гангток. Но до Гангтока 7 часов на автобусе.
В Сикким требуется разрешение: к
счастью, бесплатное: permit выдается в Foreign registration office на вокзале в Нью Джалпалгири за час (с 11 до 13 и с 14 до
16). Но для Гангтока нужно 3 дня как минимум — из которых 2 занимают горные
переезды.
Гангток, судя по карте, не лучше Дарджилинга. Только что здесь
горный хребет не загибается, как в Дарджилинге, и он вытягивается вдоль единой
прямой горы — правда, с несколькими холмами. Так что в его спусках и подъемах
ориентироваться не легче. И там такие же туманы, а на север — столь же влажные
леса для трекинга, как в Непале.
Из достопримечательностей в
Гангтоке есть королевский дворец и храм Цук-ла-Кханг, с
деревянной резьбой и статуями Будды, бодхисаттв и тантрических божеств. Но
открыт для посетителей он только в тибетский Новый год, когда в нем демонстрируется
танец буддийской ветви черношапочников, символизирующий победу добра над силами
зла (интересно, что зло и сила — однокоренные слова, а добро — нечто другое).
Зато все время, кроме ВС, с 10 до
16, открыт почти бесплатный Институт Тибетологии, с одним из
величайших в мире собраний манускриптов буддизма Махаяны, скульптурами и
украшенными шелком танками. Рядом с ним монастырь с образом
Падмасамбхавы и другим воплощением этого буддийского учителя (сиккимское имя
которого: Шнанг-Шид Джильдзон — уже вовсе невозможно выговорить). Еще там есть
олений парк и выставка орхидей — но, как я уже сказала осенью они обычно не
цветут, надо ждать февраля. А лучше всего они цветут с апреля по май и с июля
по август.— Так что нам ловить в Гангтоке, после предыдущих впечатлений, было
нечего, и нашим конечным сиккимским пунктом был Калимпонг.
Несусветное количество людей на
джипы, возможно, было связано с тем, что мы уже цепляли 10-дневный октябрьский
праздник Дурга Пуджа, когда народ подымается из долин в города,
кончив свои земледельческие дела. Найти в это время транспорт и гостиницу —
головная боль, как пишет путеводитель Lonely
Planet. С гостиницами у нас
проблем не было: остановились мы в “Королевской” гоcтинице
“Crown Lodge”, рядом со автостанцией, где были еще два приемлемых
варианта. А вот относительно транспорта он не ошибся. Джипы — частное, а не
государственное предприятие, потому морока была с билетами и посадкой.
В огромной Индии, с ее количеством
народа, все обычно просто — и должно быть просто: садишься и едешь, и по дороге
берешь билет. Попытка навести в этом более сложный порядок приводит к толпе
очередей — как и у нас. Пустые автобусы лучше, чем переполненные маршрутки.
Отсюда поневоле социалистическая ориентация Индии на государственный транспорт.
В государственных руках и другие объединяющие секторы экономики: огромную
страну нужно контролировать. Если каждый из миллиарда людей будет действовать,
как ему вздумается, ради сиюминутной прибыли, при нынешнем уровне
сознательности будет полный бардак.
В Индии в 7 раз больше населения,
чем у нас, и проблемы были бы в 7 раз хуже.— Как показывает пример отделения
Пакистана от Индии, который ударил по этой стране более, чем по России — развал
СССР, угрожая дальнейшему распаду страны. А если ввести в Индии дикий
капитализм, подобный нашему, она точно развалилась бы на 17 своих частей
(штатов).
Сидя в переполненном джипе и
держа сумки на коленях: водитель не захотел загрузить их на крышу — мы не
получили должного удовольствия от дороги. Сказалось и явное пренебрежение к
иностранцам при нашей посадке: билетер откровенно не замечал деньги, протянутые
ему моей по-европейски выглядевшей спутницей. Он обслуживал индусов со всех
сторон, пока не проявила настойчивость я, в своем пенджаби. Мол, раз вы
иностранцы, которым делать нечего, так и езжайте на такси, за 1700 рупий, а не
75! — а тут люди едут по делу праздновать Дурга Пуджу. Может, так сказывалось
влияние колониализма, оставившего в Дарждилинге ощутимый след, но этот город не
был к нам расположен. В Дарджилинге много иностранцев, и этот город устал от
них. В Калимпонге, где вдвое меньше населения и иностранцев почти нет, куда
приятнее.
МОНАСТЫРИ КАЛИМПОНГА.
СТУПА ЕЛЕНЫ РЕРИХ
буддийский монастырь со ступой Елены Рерих
Калимпонг почти на километр ниже (1250 м), но это не особенно
заметно, хотя там и теплее, и суше: мы покинули туманы, и светило солнышко. Он
так же протянулся по хребтам гор, как Дарджилинг или Гангток, и планировка его
улиц столь же непривычна нашему менталитету. Мы предпочитали ходить по прямой,
не спускаясь на близлежащие отроги. Но подниматься приходилось: от главного
холма, где расположен центр и откуда улицы спускаются вниз, вверх подымаются
еще горы. И там находятся буддийские монастыри. Горы активно застраиваются:
домов нет лишь там, где из зелени откровенно выступают гранитные скалы. А где
скал нет, на вертикальных склонах построены дома.
В Калимпонге последние годы
провела Елена Ивановна Рерих: она жила здесь 7 лет со своим сыном Юрием.
Захоронена она на холме Дурпин Дара, в 5-ти км к югу от
Калимпонга, на территории буддийского монастыря, откуда открываются хорошие
горные виды. Место ее кремации отмечает простая белая ступа, без всякой
надписи, которая стоит на самом почетном месте возле храма. За садиком и
оградой, окружающими ее — еще ряд разноцветных ступ. Но мы не сразу определили,
что эта ступа — та самая, которую мы ищем, потому что кто-то меня смутил,
сказав, что это ступа ламы (а мы искали Russian lady: иначе тут не
объяснить). В Калимпонге буддийские монахи не очень говорят по-английски: мы
долго ждали, пока удалось найти того, кто бы нам помог разрешить сомнения. И
чтобы почтить память Елены Рерих, оставили у ограды открыточку с видом
Ленинграда. Если сюда доберутся другие наши соотечественники, у них сомнений не
будет.
ступа Елены Рерих
Это тибетский монастырь, и буддийский храм здесь посвящен
Падмасамбхаве. Кроме его изображения, на втором этаже можно увидеть
скульптурный образ его рая: духовного мира, который он построил и который ныне
служит пристанищем для верующих. В буддизме – тысячи таких миров: у каждого
боддхисаттвы свой. Буддисты не только верят в реальность сознания, оно воочию
видят ее.
На первом этаже интересны красивые мандалы на потолке. Храм
трехэтажный (на верхнем этаже Будда), и с него вид на ступу и окрестности еще
лучше.
Интересно, что место кремации Николая Рериха — типично
индиуистское самадхи плейс (“место просветления”: так называют могилы всех
индийских святых). И рядом с его домом — алтарь индийских богов, под деревом —
все в той же индуистской традиции. А на могиле его жены — буддийская ступа,
рядом с храмом в честь первого и самого известного проповедника буддизма в
Тибете. Это ли не воплощение единства вер! — И всех религий человечества, о чем
они говорили. Две мировые религии хранят память о них, как о своих святых. Было
ли им безразлично, какая религия упокоит тело, если душа принадлежит единому
общечеловеческому абсолюту? Для Николая Рериха индуизм стал своей религией: как
организатор этнографических экспедиций, собиравший барельефы и статуи богов, он
не мог не проникнуться его красотой и духовностью. А для Елены Ивановны,
возможно, ближе оказался более близкий нашему времени и более рационально
понятный буддизм.— Буддизм несомненно доступнее всем русским людям, которые
едут в Индию, если они не специалисты в индийской мифологии.
По дороге на этот монастырь есть и дом, где жили Елена и
Юрий Рерихи (Круче хаус), но я не нашла, у кого спросить:
пригородные дороги были пустыми. Туда мы доехали на рикше, а обратно
возвращались пешком — вчетвером заверив рикшу, что мы очень любим гулять пешком
по окрестностям. Ведь местные люди не привыкли к странностям иностранцев.
Гулять по пригородным дорогам
Калимпонга — просто замечательно! Не жарко. Идешь среди цветов и зелени, и
время от времени попадаются совершенно приличные дома, разбитый каким-нибудь
военным соединением парк или площадка для гольфа. Один раз мы встретили
развалины английского особняка на выкошенной лужайке — но если какое-то
английское влияние здесь было, то кануло в Лету. Солидный индуистский храм мы
здесь видели только один, при выезде из города, и он сравнительно новый.
Буддизм же здесь вполне органичен, и много буддийских монастырей. Наверное, с
этим и связано то, что памятник Елене Рерих — буддийский.
в буддийском храме Тхарпа Чолинг
Спуск вниз с горы всегда коварен
— на выбоине асфальтовой дороги пришел через упасть мне, хотя и без
последствий. Тут же рядом остановился рикша, и я воспользовалась этим обстоятельством,
чтобы на машине подняться на другую, северную гору, где расположен еще один
храм Тхарпа Чолинг. Его высокое серое каменное здание построено в
1922 г., и это тибетский монастырь течения Гелугпа, основанного в 14 веке. Идти
до него от центра вверх минут сорок. Любезный монах открыл нам все двери храма,
и мы посмотрели его внутреннее яркое убранство. Статую буддийской богини Ниджян,
соответствующей индийской матери-Дурге, десятиглавого многорукого
Авалокитешвару. Портреты Далай-ламы: сейчас и в детстве. Чаши с творогом и
водой, которые освящались перед алтарями. И отдельную комнату храма тысячи
будд, где за стеклами со всех сторон находились маленькие статуи (думаю, именно
столько их было). А на столе стояла трех-этажная мандала из риса, которую
аккуратно складывают и потом снова рассыпают — такой способ медитации.
От этого храма хороший вид на
Калимпонг. Еще нам понравились здесь цветущие кусты, напоминавшие японскую
сакуру, и собака, лежащая в будке с надписью DOG.
Хотя будочка стояла у входа в монастырь с очевидной целью его охранять, собака
эта не лаяла и не кусалась, как все буддийские собаки.
Оттуда мы стали спускаться
кривыми зигзагами улиц к самому старому храму Калимпонга — бутанскому монастырю
Тхонгса Гомпу, основанному в 1692 г. Так называются и другие
буддийские монастыри. И пока мы к нему шли, нас послали еще в два места. Одно —
недавно построенная школа. А другое — нынешняя обитель Кармапы. Когда мы
подошли к монастырю, буддийские монахи спросили: вы хотите повидаться с
Кармапой? От неожиданности я не воспользовалась этим предложением: я и не
знала, что Кармапа живет в Калимпонге, и мне не пришло в голову, о чем говорить
с высоким духовным лицом, а идти без дела как-то неудобно. К тому же мешали
вечные проблемы с едой у моих спутниц. Но судя по тому, что рядом была столовая
и гостиница, тут иногда бывают иностранцы, которые хотят видеть именно Кармапу.
А в старом бутанском храме мы
посмотрели службу. Мы специально пришли туда к 4-м часам, как нам предложили
накануне, и очень любезный монах проводил нас на второй этаж. Там было человека
три взрослых и около десятка детишек. Два монаха дули в длинные узкие трубы,
дети помогали им музыкой барабанчиков, и все пели мантры — и от всего этого
шума, подобного шуму ветра или гомону птиц — настолько природными были эти
звуки! — в голове легко возникало ощущение пустоты. Наверное, самое простое
буддийское ощущение.
А само пение не очень отличалось
от шаманского и вызывало желание посетить Бутан.
Среди детишек были и совсем
малыши. Самого маленького очень клонило от буддийской медитации в сон. Другой
пытался его будить, стукая по голове палочкой — а потом первый окончательно
проснулся, и они поменялись ролями. После службы они стали носиться вокруг
храма, но без шума. Немногочисленные прихожане: бутанцы? в основном пожилые,
несколько раз обойдя вокруг храма и провращав буддийские барабанчики, сидели
внизу, около ступ — среди них было много женщин. Мои спутницы остались довольны
— и я тоже. Мне кажется, если человек воспринимает религию с таких вот народных
и природных азов, он воспримет и все остальное.
Из сувениров, ассоциировавшихся у
меня с Сиккимом, я купила в Калимпонге буддийский барабанчик с яркими
ленточками, подобными хвосту дракона, колокольчики и изображение Дордже Симпо —
хранителя важдры и лотоса: страшного на вид, как и все буддийские защитники, в
языках пламени и с третьим глазом.
бутанский храм Тхонса Гомпу
Обратно на ж/д станцию я хотела
вернуться на автобусе: проблем нет, как мне сказали накануне. И станция Нью
Джалпалгири даже ближе к Калимпонгу, чем к Дарджилингу. Но нам, как обычно,
везло на праздники: на день отъезда выпадал Марути Бен: выходной
в честь богов грома и молнии. День электрика, если по-нашему. И в столь
знаменательный день автобусы никуда не ходили! Ничто больше этот праздник не
выдавало: отмечается он дома, в кругу семьи.
В билетной кассе мне сказали, что можно взять такси за
700-800 рупий. Вечером я договорилась с таксистом за 700. Но утром он к нашей
гостинице не подъехал — в Индии к этому надо быть готовым. Мобильный телефон
его не отвечал, а такси в гостинице и на автостанции предлагали отвезти нас уже
за 1200. Моя спутница накануне познакомилась с владельцем ювелирного
магазинчика, и тот тоже предложил ей свои услуги: машину и шофера за 850 рупий.
Он даже предлагал ей довезти нас до Дели — куда он сам собирался. Вполне
бескорыстно. И в этом тоже сказывалась Индия. Утром моя спутница решила
проверить этот вариант. Она ушла — и долго не возвращалась.
Мы стали беспокоиться — так или
иначе, надо было ехать. Опоздать на поезд нельзя — других билетов не взять. Я
уже нашла джипы, которые ходили в выходной. Нашла искомый ювелирный магазин,
который с утра был еще закрыт. А ее все не было. Я уже начала было писать
записку, где ей нас ловить, когда она вернется, и что делать, если опоздает на
поезд: один билет на самолет — все же не четыре. Индия — безопасная страна, и
умом я понимала, что с ней ничего не случится. Но по русской привычке
нервничала так, как если бы переживала и за нее. И вот она появилась, тоже вся
взмыленная — но с победой: на джипе и с шофером!
В Индии дела не делаются в
спешке. Как я и думала, ювелир, конечно же, предложил нашей знакомой выпить
чаю. Пока его шофер проснется и соберется: он тут живет совсем рядом. И они
очень долго куда-то шли, за шофером и его машиной. Тут наша спутница стала
категорически отказываться от чая, прекрасно понимая, что мы уже с ума сходим.
Куда торопиться? вы успеете — говорил ее индийский знакомый, не понимая, зачем
русские люди столь нервозны. Он знал расписание, и наверняка знал еще кучу
индийских вариантов. В Индии нерешаемых ситуаций нет. В конце концов мы и
вправду могли доехать в Дели на его машине (у него их было две). Это даже
интереснее, чем на поезде. Другое дело, что его планы могли перемениться. Но в
Индии планы подстраиваются под жизнь, а не жизнь под планы. И тогда жизнь идет
навстречу людям. Навстречу индусам, имеющим веру. А мы так жить не умеем. Как и
праздновать сплошные выходные, в кругу семьи.
Придя в себя от стресса, мы
начали любоваться крутыми зигзагами дороги, спускавшейся к реке. Шофер еще
добавил мне нервотрепки, решив по пути переменить колесо: “Это 10 минут”.
Остановился он в замечательном месте, около моста через приток горной реки Тисли,
плескавшейся внизу, в камнях, меж высоких зеленых гор. Тут я решила устроить
ланч, поскольку мы еще не завтракали. Но шофер и вправду справился за 10 минут!
Тисли — широкая мутная желтая
река с песчаными островами, но между гор она образует восхитительные повороты.
Вдоль дороги на обочине сидели обезьяны с малышами и смело перебегали ее перед
самым джипом. К человеческому жилью и транспорту их толкает любопытство.
Желание поживиться тоже — но это на втором месте. На первом оно, пожалуй, лишь
у храмов и на вокзалах: вот там обезьяны опасны. На станции у Агры, где я поднималась
на железнодорожный мост с апельсинами в пакетике, на меня прямо-таки набросился
самец — все апельсины покатились вниз, и один достался ему. Он пытался схватить
и второй — но ему было не удержать больше одного апельсина. И индусы помогли
мне собрать оставшиеся.
О западной Бенгалии см. также слайд-фильм:
Паровоз
идет по серпантину - Дарджилинг (музей альпинизма) - Калимпонг: буддийские
храмы, ступа Елены Рерих:
http://narod.ru/disk/12827046000/ElenaRerih.wmv.html
Продолжение:
Невероятно, но факт –